Родительский парадокс. Море радости в океане проблем. Как быть счастливым на все 100, когда у тебя дети - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Сениор cтр.№ 48

Домашние задания заменили семейные ужины. Меня поразило то, как Лора Энн сформулировала новую реальность. Она сказала, что вечерний ритуал выполнения с сыном школьных домашних заданий — это проявление любви. И это несомненно. Но это проявление любви направлено внутрь дома, а не на общество.

За последние годы участие в добровольной общественной работе со стороны родителей заметно сократилось — сократилось и количество организаций, и количество часов, которые мы им посвящаем. Теперь наше служение целиком и полностью направлено только на наших детей. В результате наш мир сужается, а внутреннее давление, связанное с повышением качества родительства, резко возрастает.

По словам Джерома Кагана, воспитание ребенка стало одним из немногих способов участия в общественной жизни, доказывающих нашу моральную значимость. В других культурах и в другие эпохи доказать моральную ценность можно своей заботой о пожилых, участием в социальных движениях, гражданской позицией и добровольной благотворительной работой. Сегодня в Соединенных Штатах на первое место выходит воспитание детей. Книги о воспитании, в буквальном смысле слова, стали нашей Библией.

Совершенно понятно, почему родители так много времени и сил тратят на воспитание детей. Но здесь есть и над чем задуматься. Аннетт Ларо в книге «Неравное детство» пишет о том, что дети из среднего класса добиваются большого успеха в этом мире. Но в ее книге не говорится о том, порождает ли этот успех сосредоточенное воспитание, или дети смогли бы добиться того же успеха, если бы были предоставлены сами себе. Насколько мы знаем, второе предположение имеет под собой основания.

В конце 1990-х годов Эллен Галински, президент и один из основателей Института семьи и работы, высказала интересную гипотезу. Она не стала рассуждать о том, как дети воспринимают попытки родителей найти баланс между работой и домом, а решила напрямую спросить об этом у детей.

Ее Институт провел подробный и глубокий опрос, в котором приняли участие 1023 ребенка в возрасте от 8 до 18 лет. В 1999 году она опубликовала результаты этого опроса и проанализировала их в книге «Спросите у детей: Что американские дети действительно думают о работающих родителях».

Результаты оказались однозначными: 85 процентов американцев считают, что родители проводят слишком мало времени с детьми, но лишь 10 процентов опрошенных детей сказали, что хотели бы проводить больше времени с мамами, и лишь 16 процентов хотели проводить больше времени с папами. 34 процента опрошенных детей хотели бы, чтобы их мамы испытывали меньше стрессов.

Может быть, ужин когда-нибудь снова сможет стать новым семейным ужином.

Когда становишься родителем, тебе не говорят, что самое трудное — это движение, движение по этому пути.

Дэни Шапиро, «Семейная история» (2003)

Вечером я приехала в Леффертс-Гарденз, уютный район Бруклина, где ньюйоркцы из среднего класса селились до строительного бума. За кухонным столом в старинном доме из коричневого камня собрались шесть мам, связанных друг с другом традиционными узами (работа, дети, общественные организации). Мы говорили о переходном возрасте.

Беседа шла оживленно и даже весело, но поначалу ничего нового я не услышала. А потом учительница Бет (самая молодая из собравшихся) упомянула о том, что ее пятнадцатилетний сын Карл «использует свой ум для плохого».

Женщины замолчали и посмотрели на нее.

— Вместо того чтобы получать хорошие оценки, он придумывает хитроумные способы, как обмануть учителей, — пояснила Бет. Она говорила о программном обеспечении, которое установила на компьютер, чтобы контролировать время, проводимое сыном за монитором. — Он сидит в «Фейсбук» и не делает домашних заданий. А потом я нашла несколько сообщений от «Русской Шлюхи».

Еще одна учительница, Саманта, буквально взорвалась.

— Выброси ты этот чертов компьютер, Бет! — воскликнула она. — Выброси ко всем чертям!

— Он ему необходим. Он много работает в Интернете.

— Тогда пусть работает на твоем, — ответила Саманта. — А его компьютер выброси ко всем чертям.

— Установи его в кухне, — предложила наша хозяйка Дейдра. Они с Бет работают в одной школе.

— Мы почти так и поступили, — ответила Бет. — Мы поставили компьютер в гостиной.

Бет сказала, что беспокоит ее не увлечение сына порнографией (хотя это ее и не радует, потому что, как ей кажется, такие материалы могут исказить представление сына о сексе). Она расстраивается из-за того, что сын слишком много времени проводит в Интернете, не подчиняется ей, а его оценки неуклонно снижаются.

Саманта не унималась.

— Но что ты будешь делать, если его вышибут из школы, Бет?

— Его не вышибут. У него всего одна двойка. — Бет помолчала и добавила: — Хотя, когда я позвонила его психологу и сказала: «Я нашла на компьютере сына порнографию», оказалось, что психолог об этом даже не догадывается. Они не говорили об этом.

— У меня тоже возникла та же проблема, — сказала Гейл (она тоже работает учительницей, но внештатно). До этого момента она почти ничего не говорила. Все повернулись к ней. — Мэй (дочь Гейл и лучшая подруга старшей дочери Саманты, Каллиопы) тоже ходит к психологу. Я трачу кучу денег, а она не обсуждает с ним реальных проблем. Она не говорит, что наносит себе порезы. Вместо этого они говорят о том, как она ненавидит скрипку.

И тут всех как прорвало. Кейт познакомилась с Дейдрой в местном парке, когда их дети были еще совсем маленькими. Она рассказала о своей старшей дочери, Нине. Нина так вела себя летом, что это чуть не довело родителей до развода. Кейт никак не могла собраться с силами, чтобы рассказать об этом. (Позже я узнала, что речь шла о мелкой краже в магазине.) В том же году Нина ухитрилась сдать своему профессору в колледже работу, где сохранились поправки, сделанные отцом.

В этот момент лопнуло терпение у Саманты. Она оперлась локтями о стол, наклонила голову и обхватила ее руками.

— У всех одно и то же, — сказала она. — Все мы в одной лодке. — Она обвела нас глазами. — У меня еще хуже. У моих детей проблемы с полицией!

С полицией?! Пока говорили все остальные, у меня сложилось впечатление, что эти истории шокируют Саманту — причем довольно сильно. Но все оказалось не так. Она с самого начала глубоко сочувствовала собравшимся женщинам и разделяла их тревоги.

Когда будущие мамы и папы рисуют себе радости родительства, они редко задумываются о переходном возрасте. Переходный возраст — самый печально известный период жизни, о котором Шекспир написал так: «Хотел бы я, чтобы между десятью и двадцатью годами не было никакого возраста или чтобы молодежь могла проспать это время; а то ведь в эти годы у них только и дела, что делать девкам детей, обирать стариков, воровать да драться».