Мишень для левши (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Джавадов cтр.№ 71

Кари не ответил. Он махнул рукой, что нужно ехать дальше. Вездеход тронулся с места и через некоторое время подкатил к пересечению с кольцевой автодорогой. Дальше начиналась территория города Москвы.

– Садитесь удобнее, профессор, – сказал Хэвисайд, помогая Лемеху, облаченному в консольный скафандр, удобнее устроиться в кресле. – Сейчас вы наденете шлем и погрузитесь в мир виртуального общения с Баг Мэком. Но прежде я хотел бы дать вам пару советов.

– Готов выслушать, – сказал Лемех, подгоняя подлокотники кресла под свой размер. – Кстати, почему у вашего суперкомпьютера такое забавное имя?

– Он сам себя так назвал, – объяснил Хэвисайд. – Биогомогенный макрокалькулятор Баг Мэк. Или короче, Би-эм.

– Он что же, – удивился Лемех, – Считает себя большим живым арифмометром?

– Когда-то он был им, – кивнул англичанин. – Но с тех пор прошло порядочно времени. Би-эм уже не мальчик, и на руки его не взять. Один его вычислительный блок весил бы на планетоиде двадцать тысяч фунтов. Это не считая системы энергоснабжения, теплообмена и прочих инфраструктур.

– Позвольте, почему весил бы? – спросил Лемех. – Разве ваш «Био Гомо» находится не здесь?

– Разумеется, нет. Для стабильной работы Баг Мэка необходимы особые условия. Важнейшими из них являются невесомость и температура, близкая к абсолютному нулю. Все это можно получить в открытом космосе даром. Би-эм размещен на искусственном сателлите, который вращается вокруг планетоида по стационарной орбите. Общаться вы будете по каналу космической связи. Не волнуйтесь, это очень надежный канал, помехи полностью исключены.

– Я не об этом, – отмахнулся Лемех. – Непонятно, зачем Баг Мэку такое глубокое охлаждение? Мы тоже используем электронно-вычислительные машины, когда выполняем много вычислений. В нашем расчетном отделе стоит «Минск-32», вполне современная машина. Но для ее охлаждения достаточно включить пяток кондиционеров.

– Понимаю, – кивнул Хэвисайд. – Кондиционеры модели «Азербайджан-4». Такого охлаждения достаточно для компьютера, собранного из дискретных твердотельных элементов, соединенных между собой металлическими проводниками. К сожалению, вычислительные возможности таких устройств весьма ограничены.

– Почему же? – запротестовал Лемех. – В нашем академическом центре имеется ЭВМ, которая производит до одного миллиона операций в секунду. А какое быстродействие у вашего Баг Мэка?

– Трудно сразу сказать, – задумался Хэвисайд. – Это зависит от конкретной задачи. Дело в том, что у Биг Мака нет постоянной оперативной памяти, как в твердотельных компьютерах. Он сам задает объем рабочей памяти, стараясь обойтись минимумом молекулярных связей.

– При чем здесь связи между молекулами? – удивился Лемех.

– Ну как же! Чем меньше связей, тем больше темп передачи информации, который имеет свой естественный предел, ограниченный скоростью света. Это примерно 110 тысяч миль в секунду или около двухсот тысяч километров в секунду в метрической системе.

– Около трехсот тысяч километров, – механически поправил Лемех.

– Простите? – не понял Хэвисайд.

– Скорость света равна триста тысяч километров в секунду, – пояснил Лемех.

– Это в вакууме, – согласился Хэвисайд. – Но не в углеводородном растворе, где плавают кристаллы памяти Би-эм. Поскольку коэффициент преломления раствора составляет почти полторы единицы, то скорость света в нем меньше во столько же раз.

– Понятно, – смутился Лемех. – Я должен был догадаться. Но при чем здесь свет?

– Свет, иначе говоря, видимое излучение, действительно здесь ни при чем, – улыбнулся англичанин. – У Би-эм информация передается из ячейки в другую при помощи инфракрасных квантов, а они, как известно, невидимы.

– Интересно узнать, – помедлив, спросил Лемех, – каковы размеры этих ячеек, если они реагируют на отдельный квант излучения?

– Ячейкой памяти Би-эм служит молекула комплексного соединения, которую мы называем мнемозином, – объяснил Хэвисайд. – Би-эм сам синтезирует мнемозин из жидкого метана, добавляя в раствор необходимое количество фосфора, серы и железа. В невесомости молекулы мнемозина соединяются между собой в строго определенном порядке, образуя белковые кристаллы. При температуре около абсолютного нуля кристаллы полимнемозина застывают. В твердом состоянии они сохраняют свою структуру сколько угодно времени. Если вдруг выясняется, что объема дежурного кристалла недостаточно для решения сложной задачи, Би-эм примораживает к нему новые молекулы, увеличивая объем памяти. После решения задачи Биг Мак растворяет кристалл, оставляя небольшое ядро, необходимое для обработки дежурных сообщений. Поэтому, дорогой профессор, я затрудняюсь дать точный ответ на ваш вопрос. К примеру, в кристалле объемом в один кубический дюйм Би-эм может хранить до тысячи петабайт информации.

– Сколько-сколько? – привстал Лемех. – До миллиарда гигабайт? Но ведь для этого нужно связей больше, чем клеток в голове у кита!

– Разумеется, – кивнул англичанин. – Мы кодируем информацию на атомном уровне, а более компактного способа в природе пока еще не существует.

– Да, но как вы управляетесь с такими массивами данных? Ведь при скорости десять или даже сто миллионов операций в секунду считывание такого кристалла займет годы.

– Профессор, – покачал головой Хэвисайд. – Пора бы вам привыкнуть к нашим технологиям. Быстродействие Биг Мака ограничено только скоростью света в растворе мнемозина. В данном примере она составит порядка ста терагерц. Для опроса такого, прямо скажем, немалого кристалла потребуется меньше минуты. На практике Би-эм решает задачи гораздо быстрее. К примеру, на распознавание образа средней сложности он тратит не более одной микросекунды. На создание стереотипа физика, скажем, на уровне вашего доктора наук ему достаточно двух миллисекунд.

– Распознавание образов, – пробормотал Лемех, – моделирование поведения, – сложнейшие логические задачи. А вы научились их решать. Ничего удивительного, если вы умеете записать один бит информации на отдельном атоме. Кстати, не атом ли железа вы используете для этой цели?

– Я уже говорил, – одобрительно проворчал англичанин, – что с вами легко работать. Действительно, для записи информации Би-эм использует электроны двухвалентного железа. Состояние, когда поля электронов противоположны, принято за нуль. Информацию из атома в атом переносит квант инфракрасного излучения. Когда атом поглощает квант, его энергия увеличивается. Это состояние принято за единицу. Источником кванта является упругая связь между углеродом и кислородом. Это все, в принципе. Вообще, для работы Би-эм нужны системы питания, контроля, шумоподавления и так далее. Они действуют на молекулярном уровне. Это технические задачи, которые решаются. Главное, что основу вы уяснили.

– Вижу, вы ушли от электронных схем, – сказал Лемех, поворачиваясь в кресле, – и заменили их оптическими. Ваш Би-эм следует назвать оптической вычислительной машиной – ОВМ. Но где трудности, о которых вы говорили? Или это не связано с техникой?