Мишень для левши (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Джавадов cтр.№ 16

– Сорок минут, – Кортин в раздувшемся скафандре поворачивается к напарнику.

– Пауль, у тебя воздуха сколько осталось?

Беллоу делает глубокий вдох. На стекле его шлема высвечивается цифра 38. Резким выдохом аналитик сбрасывает подсветку.

– Полный ажур! – бодро сообщил он. – А ты, Гелий, как дышишь?

Кортин надувает грудь колесом. На его стекле появляется число 36.

– У меня тоже все в порядке, – сказал Кортин. – Давай-ка ляжем, чтобы воздуха меньше тратить.

Напарники укладываются в койки. Беллоу поворачивается на бок.

– Видать, «Тете Лире» здорово досталось, – заметил он. – Долететь бы до Аррета. Чует мое сердце, никого я там не встречу.

Ни в саду, ни на пляже,

Ни на горке крутой,

Мы не встретимся даже

За могильной плитой.

Кортин моргает. Строки, продекламированные поэтом, неожиданно высвечиваются на внутренней поверхности его шлема.

– Пауль, – осторожно сказал Кортин. – А кого ты надеялся встретить на Аррете? Если мы, конечно, доберемся до планеты.

– Братика моего, – вздохнул Беллоу. – Петю.

Кортин через стекло внимательно смотрит на напарника.

– Ты думаешь, Беллоу спятил? – усмехнулся бессмертный поэт. – Ошибаешься, мил человек! Спятить я не могу чисто физически. Подлец кибер такой мне мыслеблок поставил, что из пушки не прошибешь. А ведь случалось такое, от чего другой давно свихнулся бы. Возник момент в жизни, когда я вдруг понял, что качественные стихи у меня уже не получаются. Осознав этот исторический факт, я стал подводить итоги. Результат получился ноль. Понимаешь, Геля, за четверть века ни одного приличного стихотворения. Спрашиваешь, что делал все это время? Халтурил самым безбожным образом. По мелочам подрабатывал: сценки, скетчи, утренники, капустники. Подписи к рисункам придумывал:

У героя фильма

Бородатый вид.

У одной закусит,

У другой поспит.

Это из рецензии к кинофильму. Как он назывался? Кажется, «Короткая встреча» или нечто в этом роде. Давно это было. Рецензию к печати не приняли, поскольку исполнитель главной роли взял и умер. А при чем тут это? Ведь я писал не об актере, а о его персонаже. Или вот еще:

Камера катается,

Стены в зеркалах.

Память просыпается,

Сеет вещий страх.

Это уже для другой картины. Там вообще не было героя. Были обшарпанные кирпичные стены, все в старинных зеркалах. Хайку пробовал сочинять. Была такая мода на японские карапульки в три строчки: в первой – пять слогов, во второй – семь, в третьей снова пять. Вот, послушай:

Ночью глубокой

Лишь тикают ходики.

Время торопят.

Бессонница, понимаешь, замучила. Что ни говори, возраст дает о себе знать. Вот так и существовал, бездуховно и бесперспективно. А ведь какие планы были! Что там брат Пушкин. Эх, Геля, продал я свою душу кристаллическому дьяволу, потерял талант и цель в жизни. Не раз тянуло покончить с таким существованием. Да какое там, шалишь, брат. Этот космический слизняк в меня такой инстинкт жизни заложил, роту самоубийц можно остановить.

Беллоу садится на койке и охватывает колени руками.

– Признаю, справедливости ради, были в той жизни и положительные моменты. Я поступил в университет, начал изучать астрономию, увлекся научной фантастикой. Сам пробовал сочинять. А что, имею право. В 1982 году написал рассказ о контакте земного юноши с кибер-пришельцем, отнес в редакцию «Звезды». Был такой толстый журнал, издавался в городе на Неве. Рассказ не приняли. Редактор, интеллигентный молодой человек с бородкой а-ля Чехов, сказал, что, с одной стороны, в рассказе что-то есть, а с другой стороны, чего-то не хватает. «Определенной достоверности, вы понимаете?». Какая может быть достоверность в фантастике, не знаешь? Вот и я не знаю. В общем, рассказ не прошел. Зато в коридорах редакции свиделся с самим Шефнером. Познакомился я с ним еще раньше, в литкружке Кунцевича. Так называлось сборище для начинающих поэтов.

Поэт спешил на совещанье

Советы слушать от друзей,

Но он услышал сов вещанье

И гоготание гусей.

Однажды мои и его стихи попали в один сборник. Для меня это была неожиданная удача, для Шефнера обычное дело. Поэт он действительно классный, о природе хорошо писал. А вот то, что Вадим Сергеевич прозой балуется, да еще в жанре фантастики, я не знал. В общем, поговорили. Выяснилось, что он пристраивает в «Звезде» свой новый роман под названием «Лачуга должника». Только что сдал исправленную рукопись. Мы разговорились, как два фантаста. И случилось так, что я рассказал ему все: о брате, пришельце и стихах. В общем, все. Вадим Сергеевич мне почему-то сразу поверил (это сейчас я знаю почему) и даже подсказал, как жить дальше. Заодно он изложил свою теорию множественности миров. – Беллоу поднимает палец вверх. На потолке появляются строки:

Средь множества иных миров,

Возможно, есть такой,

Где кот идет с вязанкой дров

Над бездною морской.

Кортин бессильно роняет руку. Беллоу наклоняется к напарнику. Увидев, что Кортин потерял сознание, Беллоу достает из-под койки шланг с наконечниками. Опустившись на колени, он соединяется шлангом с напарником и открывает вентиль. Раздается шипение. Вскоре Кортин приходит в себя и протестующе поднимает руку. Беллоу прижимает его к койке.

– Не дергайся, Геля! – приказал он. – Береги кислород. А на тот свет раньше времени не торопись.

Подойдет к тебе старуха,

В ад потащит или в рай.

Перед ней не падай духом,

Веселее помирай.

– Воздух, – просипел Кортин. – Паша, воздух пошел!

Беллоу наклоняет голову. Действительно, в вентиляции шумит свежий воздух. Беллоу снимает с Кортина шлем, сбрасывает свой. Обнявшись, напарники плетутся к вентиляции, связанные шлангом как сиамские близнецы. Возле вентиляционной решетки Беллоу вспоминает о ненужном шланге и отсоединяет его. Кортин, тяжело дыша, поднимает руку и срывает с люка решетку. Из трубы вылетает небольшой коричневый цилиндр. Стукнув Кортина по голове, он падает на пол и закатывается под столик.

– Куда! – заорал Беллоу. – Геля, держи его, это последний флакон Дяди Духа.

Аналитик ныряет под столик. Внезапно раздается хлопок. Из-под столика вылетает пробка.

– Черт! – смеется Беллоу, вылезая с контейнером в руке. – Не успел пробку поймать.

Кортин подбирает пробку и помогает заткнуть флакон. В воздухе расплывается облачко газа. Беллоу с наслаждением принюхивается.

– Ба, ведь это же запах натуральной сырокопченой колбасы! – он замахал ладонью, подгоняя духовитый воздух к носу. – С чилийскими специями. Ну-ка, ну-ка!

Беллоу проводит ладонью по столу. На крышке появляется надпись: