Сезон туманов (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Гуляковский cтр.№ 60

Формально синглиты выполнили свое обещание. Наверно, с их точки зрения, ему не на что обижаться. Он и не обижался. Не чувствовал даже гнева. Только тоску и горечь. И еще с каждым шагом, удалявшим его от людей, все сильней наваливалось одиночество…

Никто не остановил Филина ни в городе, ни потом, в лесу… На этот раз ему удалось выйти к реке. Отсюда уже рукой было подать до базы. Он пошел вдоль берега вверх по течению. Река блестела под солнцем, словно зеркало, она то и дело меняла направление, пробираясь сквозь густые заросли и завалы. Совершенно неожиданно, выбравшись к широкой заводи, он наткнулся на кучи белья, разложенные на берегу… Филин остановился, чувствуя, что от волнения кружится голова. В реке, в каких-то десяти шагах, купались его недавние товарищи. Он узнал Гэя и Рона. Забыв обо всем, что с ним произошло, он побежал к ним, крича что-то неразборчивое, нелепое, и вдруг остановился, словно налетел на стену. Они от него медленно пятились в ледяную воду все глубже и глубже, и в глазах у них был ужас.

– Оборотень! – крикнул кто-то. – Это же оборотень!

Так они называли синглитов, не прошедших целого цикла и больше других походивших на людей.

– А ну пошел отсюда!

Они махали на него, плескали воду, словно он был курица, и теперь уже он медленно пятился от них, а они так же медленно, осторожно наступали, и он видел взгляды, которые они бросали на лежащее у берега оружие, и понимал, что, как только они смогут дотянуться до него, сразу же начнут стрелять. Понимал это и тем не менее продолжал отступать все дальше и дальше, позволяя им с каждым шагом приближаться к оружию. Наверно, он заплакал бы, если бы мог, но в глазах не было ничего, кроме сухого жжения. И вдруг голос в его голове, молчавший с тех пор, как он сбежал из города, впервые пробудился и шепнул: «Беги!» Он повернулся и побежал. Почти сразу за его спиной раздались первые выстрелы. Стреляли они неточно, и, убегая, он успел заметить и навсегда запомнил, как постепенно страх в их глазах переходил в брезгливое, почти животное отвращение.

Оно было хуже всего… Филин бежал по лесу, механически путая след, петляя, как бегал совсем еще недавно, когда его преследовали синглиты. Острые иголки кустарников рвали одежду, вонзались в тело, но он не чувствовал боли, не чувствовал усталости и мог увеличивать скорость все больше и больше, словно не было пределов возможностям его нового тела. Ноги мелькали так быстро, что он не замечал уже отдельных движений. Ветер свистел в ушах, густой кустарник он пробивал с ходу, и долго еще в воздухе кружились обрывки веток и листьев. «Как же сердце выдерживает такое напряжение?» – подумал он, прислушался и не услышал его ритмичных ударов – у него попросту не было сердца. «А легкие? Почему они не разрываются от натуги, силясь протолкнуть очередную порцию воздуха?» И тут же понял, что дышит по привычке, что может вообще не дышать. «Неудивительно, что они испугались. Я бы и сам испугался, встретив такого монстра…»

– Ты не монстр, – сказал голос.

– Кто же я? Я ведь мыслю так, как будто я и есть прежний Филин, у меня его память, его желания. Но Филина нет. Он погиб, уничтожен люссом. Так кто же я?

– Ты – это ты, и не надо забивать голову чепухой. Тебе хочется жить?

– Да.

– Ну вот и живи. Радуйся жизни. У тебя будет долгая жизнь.

– Но ведь этого мало, чувствовать себя здоровым и неутомимым, радоваться солнцу и жизни… – сказал он, и сам усомнился в том, что этого так уж мало. Но голос не стал возражать.

– У тебя будет не только это.

– Что же еще?

– У тебя будет искусство, недоступное людям. У тебя будут друзья настолько близкие, что в человеческом обществе ты не мог об этом мечтать. Люди всю жизнь стремятся к близости и вечно выдумывают себе барьеры – одиночество, тоску, ничего этого не будет у тебя теперь. Ты сможешь жить равным среди своих братьев. Будешь знать все, что знают они.

– Вы отпустили меня к людям специально, чтобы я сам убедился в том, что возврата нет?

– Ты можешь поступать так, как хочешь. Я могу лишь советовать.

– Кто ты?

– Твой наставник. Через много циклов, когда твое знание сравняется с моим, ты сам сможешь стать наставником.

– Что такое цикл?

– Ты хочешь знать все сразу. Цикл – это рубеж времени. Ты не поймешь, если я стану объяснять словами, но очень скоро, как только наступит сезон туманов, ты сам узнаешь, что такое цикл.

Голос умолк. С удивлением Филин вспомнил, что почти забыл о преследователях, перестал думать о направлении, так увлекла его беседа. Теперь он был далеко от реки. Кустарник встречался все реже, местность стала знакомой. Он знал, что за низкими холмами вскоре откроется город…

«В городе мы работаем и воюем, но живем мы не здесь», – сказал ему голос невидимого наставника. И вот теперь он ехал в странном подземном поезде, о существовании которого раньше не подозревал. Прямой как стрела туннель пронизывал планету по хорде и выходил на поверхность за много тысяч километров от города, построенного когда-то людьми и превращенного многолетней войной в груду унылых развалин. Закрыв глаза, Филин мог видеть схему туннеля, устройство этого необычного поезда, не нуждавшегося для своего движения ни в какой энергии, кроме притяжения планеты. В машинном отделении управляющий поездом потянул тормозной рычаг. Поезд тронулся, несколько суток он будет теперь лететь в безвоздушном пространстве туннеля все быстрее и быстрее, чтобы потом, минуя середину, ту точку, где он будет ближе всего к центру планеты, начать замедляться, и совсем остановится у противоположного выхода, словно гигантские качели, завершившие свой единственный мах. Но стоит отпустить тормоза, и он поедет обратно, вновь постепенно набирая скорость.

Самым необычным в его путешествии была, пожалуй, способность участвовать в разговорах с различными собеседниками в противоположных концах поезда. В любой момент он мог отключиться, замкнуться в себе, обдумать услышанное или какую-то собственную мысль. Еще он научился видеть все, что видели его собеседники, как бы смотреть на окружающее их глазами. Отраженная картина увиденного транслировалась непосредственно из их зрительных центров. Однако, попытавшись расширить сферу, в которой мог присутствовать, Филин понял, что она ограничена поездом. Только слова его наставника проникали к нему словно бы откуда-то извне. Но сам он не мог ни увидеть его, ни даже обратиться к нему без того, чтобы тот первым не начал разговор. Способность видеть окружающее чужими глазами забавляла Фила, он не сразу освоился с этой новой особенностью своего существа и развлекался путешествиями по вагонам всю дорогу.

Поезд, вылетев на небольшую эстакаду, резко затормозил. С коротким шипением открылись автоматические двери вагонов. Путешествие окончилось. Фил с любопытством огляделся. Первое, что бросалось в глаза, был ослепительно сверкавший на солнце полупрозрачный купол какого-то здания, единственного в этом месте. Здание казалось огромным и занимало, наверно, не меньше нескольких квадратных километров. Длинная белая дорожка вела от него к эстакаде. Еще десятки других дорожек ответвлялись в стороны, терялись в зарослях незнакомых ему мясистых деревьев голубоватого, почти синего цвета. Здание расположилось на самом берегу моря. Фил долго стоял неподвижно, пораженный красотой открывшейся ему местности, он и не подозревал, что на этой планете могут быть такие уголки. Золотистый песок пляжа, упругое журчание набегавших волн, солнце, высоко висевшее над горизонтом и обдававшее кожу ласковыми сытными лучами.