Гнев дракона. Эльфийка воительница - читать онлайн книгу. Автор: Бернхард Хеннен cтр.№ 114

Отвратительный посланник посмотрел на нее с жестокой улыбкой.

— Существуют способы причинить человеку боль, которые не оставляют следов. Я с удовольствием научу тебя этому искусству, если ты меня вынудишь. Мы покидаем лагерь через час. В твоей юрте будет лежать одежда для верховой езды. Я хочу, чтобы ты быстро переоделась и ждала меня там. Сегодня тебе придется проделать долгий путь, принцесса.

Курунта подозвал двух стражей, которые помогли Шайе подняться. Ноги словно онемели. Она слишком долго просидела в позе небесного цветка. Без посторонней помощи она не могла стоять на ногах.

— Отведите невесту в ее чертов шатер, — прикрикнул на стражей Курунта. — И позаботьтесь о том, чтобы служанки переодели ее!

Оба стражника, без сомнения, слышали и слова ее отца, грубо подхватили ее и встали по обе стороны от нее. Они то несли ее, то она хромала сама, согнувшись, словно старуха.

Шайя шла, понурившись. Никого из этих людей она больше никогда не увидит, поэтому неважно, что подумают о ней при дворе. Все те дни, что она провела здесь, братья и сестры тщательно избегали общения с ней. Даже немногие друзья детства старались убраться с дороги. Все знали, что она больше ничего не значит для своего отца и связывавшиеся с ней рискуют тоже впасть в немилость бессмертного. И несмотря на это, щеки ее горели от стыда, когда ее тащили в юрту.

Неужели Шен И Мяо Шоу предвидел это? Может быть, это было частью его мести народу ишкуцайя, подчинившему себе его народ? Он должен был понимать, что она не сможет ходить, просидев всю ночь в позе небесного цветка. Он наверняка догадывался, что ее поведут в юрту столь позорным способом. И что еще он говорил ей? Она смутно припоминала, что он что-то говорил ей много часов подряд. Его голос вытащил ее из грез об облаках. Какое ядовитое семя заронил он в ее память? Она не могла вспомнить!

Шайя прокляла себя за то, что поверила Шен И Мяо Шоу. Как она могла быть настолько глупой! Может быть, во всем виновата тоска по старшему другу? По человеку, который заменил бы ее отца, по которому она так давно тосковала?

В юрте ее ожидали три служанки, молча принявшиеся раздевать ее. Шайя не сопротивлялась. Волосы ей намаслили, причесали. Тело протерли влажными полотенцами, под мышками и в паху набрызгали розовым маслом. Затем ей надели просторные белые шелковые брюки для верховой езды, кроме этого рубашку и платье с разрезами по бокам. Все это было вышито розовым жемчугом. Одежда была дорогой, но совершенно не соответствовала ее вкусу. Женщины набросили ей на волосы шелковый платок и закрепили его длинными иголками. На лицо положили и закрепили маску из плотной ткани, подбитую изнутри шелком. Поверх маски легла прозрачная вуаль. Значит, вот оно как — принадлежать Муватте. Больше ее не должен видеть ни один мужчина. Что ж, так даже лучше! Она опасалась, что ее уведут и бессмертный будет обращаться с ней так же, как Курунта с несчастной принцессой с Шелковой реки.

Она вздохнула. Она обманывает себя. Отпраздновать Небесную свадьбу — значит быть изнасилованной на глазах всего народа на вершине зиккурата, в храме, венчающем пирамиду.

— Ты готова? — Тяжелый войлочный полог ее юрты отбросили в сторону, и в шатер вошел Курунта. Оценивающе оглядел ее. Она снова почувствовала себя лошадью, которую продают на рынке.

— Выглядит прилично. Я так себе это и представлял, — достав серебряную монету, он бросил ее служанкам. — А теперь идем, принцесса! Снаружи тебя ждет ездовое животное, — он приподнял войлочный полог.

Шайя вышла на улицу. Прямо напротив юрты стоял на коленях белый верблюд, удерживаемый двумя рабами. Вместо седла на спине у него было нечто, напоминавшее маленькую пеструю башенку. Четыре позолоченных опоры, соединенные на концах поперечной перекладиной, устремлялись вверх над сиденьем. Между опорами была натянута черная ткань, вышитая белыми и золотыми нитками с изображением павлинов в пальмовом саду.

— Я умею ездить верхом… — слабым голосом произнесла Шайя.

— И я не считаю это твоим достоинством, — желчно ответил Курунта. — Может быть, среди варваров так принято, но в цивилизованных странах вид женщины, сидящей на лошади, раздвинув ноги, считается совершенно отвратительным.

Шайя неохотно взобралась на верблюда. Она хотела как можно скорее оставить Кочующий двор позади. Пока что она не будет сопротивляться. Но как только они окажутся в степи, этот отвратительный толстяк узнает ее характер! Что он может ей сделать! Он должен доставить ее своему правителю целой и невредимой. Это можно обратить против него.

— Привяжите ее! — приказал Курунта.

Оба раба схватили ее за запястья, как только она опустилась на сиденье, и привязали ее к позолоченной опоре. Не успела девушка и оглянуться, как оказалась связанной.

— Это еще что такое, Курунта? Ты забыл, кто я такая? Я велю отстегать тебя плетьми, как только мы прибудем ко двору бессмертного Муватты.

— Я очень хорошо знаю, что ты такое, принцесса. Кусок мяса… Бессмертный Муватта, непонятно почему, видит в тебе лакомый кусочек, но я не думаю, что ты станешь чем-то большим, чем блюдом на вечер. А я пользуюсь доверием своего господина на протяжении уже многих лет. Побереги дыхание, Шайя. Мне говорили, что в такой темнице из дорогой ткани довольно душно.

Она яростно дернула путы. Опоры покачнулись, но не сломались. Внезапно ее швырнуло вперед. Верблюд поднялся.

— Вперед! — привыкшим отдавать приказы голосом крикнул Курунта. — Мы потеряли слишком много времени. До вечера никаких привалов.

Шайя не поверила своим ушам.

— Что… а что, если мне…

— Если тебе захочется поссать? Уверяю тебя, верблюду все равно, если ты не сумеешь сдержаться! Так что не трудись, принцесса. Я взял с собой служанку, которая выкупает тебя вечером. И одежды у нас для тебя достаточно. Из-за подобных мелочей караван останавливаться не будет. Ты и без того достаточно задержала наше путешествие.

Шайя мысленно представила себе, как задушит этот мешок с дерьмом. Медленно. Как его покрытое шрамами лицо станет еще краснее. Как его холодные глаза выкатятся из глазниц, а язык вывалится изо рта.

Курунта подозвал своего коня и велел двум рабам, которые привязали ее, помочь ему сесть в седло. Ее верблюд пришел в движение, и они присоединились к небольшому каравану, собравшемуся неподалеку от рынка, где продавали баранов. Оттуда они направились на запад. Сквозь вышитые шторы Шайя не видела почти ничего. Темная ткань. Какой глупец это придумал! Что за… Нет, осознала она, это не глупость, это нарочно. Низкий свод ее тканой темницы был полностью черным. Жара будет скапливаться здесь, внутри, и превратит путешествие в пытку. Уже сейчас было тепло, а утро только начиналось. К обеду каждый час здесь, внутри, станет сущей мукой.

Но она не проявит слабости. Не станет просить ни воды, ни чтобы ее освободили, чтобы справить нужду. Она ишкуцайя, дитя широких степей. Она вынесет тяготы пути. Лучше, чем этот толстый лувиец, считающий, что эта темница может сломить ее волю.