КВАZИ - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Лукьяненко cтр.№ 41

Я ждал.

– Хорошо, я вас услышал, – произнёс Маркин. – В чёрном пакете, в урне. Постараемся успеть… Да, с Денисом. Никого.

Он спрятал телефон и резко поднялся.

– Пошли. Нам пол-Москвы надо проехать за двадцать минут.

Я тоже встал. Опять играла какая-то старая песня:

У меня есть выстрел для твоих друзей,

Как лекарство ото всех обид,

У меня есть то, что мимо всех дверей,

Я люблю тебя и я хочу, я хочу,

Я хочу тебя убить.

– Девяностые годы были не очень-то добрыми, – сказал я. – Все песни о смерти. Зря их так романтизируют.

– Все хорошие песни – они о смерти, – ответил Маркин.

Насчёт «пол-Москвы» Маркин преувеличил. От силы четверть. Виктория назначила встречу на Юго-Западе. В общем-то ничего неожиданного, всё-таки тут кваzи больше всего, и прятаться ей проще.

Виктория перестраховывалась, будто шпион в старом фильме. Маркину надо было достать чёрный пластиковый пакет из урны поблизости от метро «Проспект Вернадского». Видимо, там нас ожидала инструкция, куда следовать дальше.

– Мне не нравятся эти «двадцать минут», – сказал Маркин, останавливая машину за автостоянкой, у передвижного ларька по продаже печёной картошки. Темнокожая курчавая продавщица скучала за стеклом. Рядом с ларьком и стояла указанная урна. – А что будет дальше? Пакет взорвётся?

Он вышел из машины, даже не озаботившись предложить мне какие-то действия, и пошёл к ларьку. То ли насчёт взрыва он сказал не всерьёз, то ли не боялся умереть.

А ведь это и впрямь был хороший способ избавиться от Маркина!

Я вышел следом. Подходить ближе к урне не стал. Зато увидев женщину с коляской, неторопливо двигающуюся от метро, двинулся навстречу. Ларёк стоял на дурацком месте, пешеходов тут было не много, но всё-таки от метро люди двигались.

– Извините ради Бога! – быстро сказал я, вставая так, чтобы загородить мамашу с ребёнком от урны. – Извините за беспокойство! Вопрос дурацкий, но мне жена велела купить подгузники, а марку не назвала. Вы ведь наверняка разбираетесь…

Женщина, слегка насторожившаяся при моём приближении, рассмеялась:

– Папаша, ну нельзя же так! Все дети разные! Вы лучше жене позвоните.

– Засмеёт, – сказал я, косясь на Маркина, роющегося в урне. Вот смешно будет, если он ошибся и зря копается в мусоре.

– Тогда лучше у продавцов спросите, – предложила женщина. – Дальше по улице, у метро, аптека, там разные есть.

Маркин наконец-то выпрямился с пакетом в руках. Заглянул в него. Позвал:

– Денис!

– Так и сделаю! – прижимая руку к груди, сказал я. – Спасибо! Ещё раз извините!

Когда женщина обнаружила, что приятель незадачливого «папаши» роется в мусорной урне, в её глазах снова появилась подозрительность. Она быстро ускорила шаги, укатывая коляску со своим младенцем.

А я пошёл к Маркину. Ну, проявил себя идиотом перед незнакомкой – что с того? Не привыкать.

– Гляди, – сказал Маркин, демонстрируя мне то, что было в пакете.

Лабораторного вида флакон с прозрачной жидкостью. Он был мало того что закрыт пробкой, ещё и горлышко было залито какой-то упругой пластиковой массой.

– Это то, что я думаю? – спросил я.

Маркин кивнул.

– Как хорошо, что не нашлось алкаша, который швырнул бы поверх пакета тяжёлую бутылку, – сказал я. – А записка?

– Нет никакой записки, – рассеянно ответил Маркин. Бережно спрятал флакон во внутренний карман пиджака. – Знаешь, что это значит?

Я подумал.

– Скорее всего то, что Виктория где-то рядом?

– Верно. – Маркин огляделся, потом спросил: – Ты есть не хочешь? Мне мороженое только аппетит раздразнило. Картошечки, а? С рыбкой солёной?

– С ветчиной, – сказал я и, обогнув Маркина, подошёл к окошку ларька. Ну не хотелось мне принимать еду из рук человека, только что рывшегося в мусорке и откопавшего там смертельный вирус. – Две картошки, пожалуйста. С селёдкой и ветчиной.

– Может быть, попробуете вегетарианскую начинку? – спросила продавщица. – Огурчики? Тофу?

Я посмотрел на неё.

В России не так много негров. Так уж исторически сложилось – рабов, в отличие от США, русские не завозили, климат у нас для уроженцев Африки не самый подходящий, эмигранты всегда выбирали страны побогаче. Удивления, конечно, чернокожий человек не вызывает, но не Нью-Йорк у нас и не Париж. Да и то, в большинстве своём темнокожие россияне – это мулаты разной степени смуглости.

А продавщица была настолько чернокожей и настолько принадлежащей к негроидной расе, насколько это вообще возможно. Чёрная до фиолетового оттенка кожа, курчавые волосы, пухлые губы. Карикатура на негритянку, а не живая чернокожая женщина. Ну словно только что приехала откуда-нибудь из Эфиопии или Уганды, по пути великолепно выучив русский язык с московским акцентом – «огурчики» у неё прозвучали с аканьем, как «агурчики».

– Я потрясён вашими способностями, Виктория, – сказал я.

– Стараюсь, – ответила кваzи.

И впрямь – лучший способ замаскировать серо-голубой цвет кожи, это краситься не в белый, а в чёрный.

Маркин плечом оттеснил меня от окошка. Теперь мы стояли рядом, глядя на Викторию.

– Где настоящая продавщица? – спросил Маркин.

– Я и есть настоящая, – ответила Виктория. – Вчера устроилась. Все документы в порядке. Вы видите, капитан, что я могла бы распространить вирус среди людей без всяких проблем.

– Накапав в соус? – спросил Маркин.

Виктория молча подвинула поближе к окошку маленький увлажнитель воздуха. Из форсунки шёл дымок распылённой воды.

– Убедительно, – согласился Маркин. – В колбе вирус?

– В колбе спирт, – спокойно ответила Виктория. – Можете смело выпить. Это был всего лишь пример для привлечения внимания.

Маркин кивнул, спросил:

– Что вы хотите, Виктория?

– Чтобы вы уничтожили «чёрную плесень». Тогда я отдам вирус.

– Я примерно представляю, что вы имеете в виду, но совершенно не уверен, что это вообще существует, – осторожно ответил Маркин. – И не в моей компетенции принимать такие решения и давать такие обещания. К тому же кроме России есть ещё целый ряд стран, способных разрабатывать… такие вещи.

Виктория кивнула.

– Всем нам приходится исходить из возможного, а не из желаемого, – продолжал Маркин. – Я могу обещать, что ваше сотрудничество будет принято во внимание в суде. И будет учтено при рассмотрении убийства вашего мужа и нападения на приют. Пойдёмте со мной.

Виктория молчала.