Метро 2033: Изоляция - читать онлайн книгу. Автор: Мария Стрелова cтр.№ 48

– У нас на платформе горит костер, общий, туда все ходят с чайниками и кастрюлями. Свои костры нельзя разводить, так куча станций выгорела. Едим крыс в основном.

Алексеева поперхнулась картошкой.

– Это же отвратительно! – воскликнула она.

– Привыкнуть надо. А что, мясо как мясо. У вас, конечно, вкуснее, но я и от крысятинки не откажусь, – улыбнулся парень. – Свинину только на больших станциях едят, а мы на отшибе. А крыс в туннелях много, они там жирные, если правильно приготовить, то вкусно будет. К нам как-то челнок заезжал, на Илью похожий, только черный и смуглый. Вот он крыску хорошо готовил, нежная получалась.

– Крыса – это хорошо, но ее еще поймать нужно. И пожарить, – влез в разговор Хохол, присаживаясь рядом. – А вот в туннелях, когда с собой только фонарик и охотничье ружье с пятью патронами, тут уж не до мяса будет. Червяка какого найти, жука. Какая-никакая, а еда.

Марина подняла глаза на собеседника, и ее закружило, унесло вихрем воспоминаний…

– Хохол, а ты-то на Фрунзенской как очутился? – спросил Митя, отрываясь от миски с картошкой.

Женя неторопливо откусил пирог, отряхнул с рыжей бороды крошки.

– С Ганзы пришел, – невозмутимо ответил он.

– А чего на Кольце не сиделось?

Содружество Кольцевой линии, именуемое Ганзой, было самым влиятельным политическим образованием Московского метрополитена. Замкнутая в круг ветка, отмеченная на старых схемах метро коричневым цветом, контролировала всю торговлю остальных линий, потому что так или иначе почти каждая ветка пересекала ее территорию два раза. Жить на станциях Ганзы считалось престижным, там не возникало перебоев с продовольствием, было налажено освещение и сообщение в туннелях. Содружество Кольца просто так не покидали.

– Мальчики, за столом мы не будем обсуждать, кто откуда пришел и зачем. После ужина побеседуете. А тебя, Женя, я жду в своем кабинете, у меня к тебе очень много вопросов, – раздраженно бросила Марина, выскользнув из плена ностальгии. Настроение у женщины испортилось окончательно. Она поднялась и пересела к Андрею и Ване, оживленно обсуждающим последние новости.

* * *

Хохол постучался в кабинет Марины поздно вечером, по-хозяйски вошел и расположился в кресле.

– Ты совсем не меняешься, Евгений, – устало заметила Алексеева, кутаясь в плед. Ее знобило, хотя в комнатке было тепло.

– Я старею, а ты вот почему-то нет. Какой помню тебя двадцать лет назад, такой ты и осталась, – отозвался мужчина. Его карие глаза смотрели насмешливо.

– Помнишь, да? Еще помнишь. А может, и все остальное помнишь? Как отмахнулся от меня, когда я перестала быть тебе нужна? Может, вспомнишь, как хотел оставить меня ночевать на вокзале? И если бы сейчас твоей жизни ничто не угрожало, фиг бы ты стал меня спасать. Тебе нужен был пропуск в бункер. И по собственной глупости ты посчитал, что изолированный бункер, отчего-то не идущий на контакт с внешним миром, станет твоим спасением. Ты жестоко ошибся, Евгений. Нужно было как-то выжить, и ты снова сделал это за мой счет. Но теперь ты просчитался. Я больше не приползу к тебе униженной собачонкой, здесь главная я, и тебе придется плясать под мою дудку. – В голосе женщины послышались плохо скрываемые слезы.

Еще до Катастрофы, после тяжелого разрыва с Петей, Марина встретила Евгения. Короткий крымский роман длиной в полтора месяца надолго запал в сердце девушки. Безработный хулиган, забияка и выпивоха, Женя зацепил юную студентку своей раскрепощенностью и бесшабашностью. «Он хороший! Просто непонятый!» – убеждала всех, а прежде – саму себя Алексеева. Жене было глубоко плевать на девушку. Любящий самого себя, он нашел в ней собеседницу и утешительницу. А она не смогла отказать. Как и теперь, двадцать лет назад Марина тонко сопереживала и пыталась понять всех и каждого. И ошибалась, разбивая лоб о человеческий эгоизм. Когда юноша получил травму, Алексеева была единственной, кто не оставил его. Его друзья, женщины – они все жили своей жизнью, в то время как Марина сидела рядом дни и ночи. Тогда ей пришлось тяжело – непонятая семьей, без денег в чужом городе, она верила лишь в то, что Евгений не откажется от нее, бросившей все ради желания помочь. И была обманута, брошена и забыта. Через неделю молодой крымчанин отправил наскучившую барышню в Москву. На звонки не отвечал и лишь через пару недель коротко написал, что все кончено. В столице, оставленная семьей и друзьями, ушедшая с головой в работу, чтобы как-то жить, Марина не смирилась. Но простила. Приспособленец Женя объявлялся лишь тогда, когда ему требовались деньги. А Алексеева не скупилась на подарки и займы, втайне веря, что сможет его вернуть. А между тем он предлагал ей в последнюю их встречу в Крыму ночевать на вокзале.

А потом грянула Катастрофа. Бытовые заботы бункера и высокая должность, доверенная руководством, вытеснили грусть и обиду. Марина была уверена, что Женя не спасся. Ведь по Симферополю, как по столице Крыма, должны были ударить в первую очередь.

Но умение выживать в любых условиях не подвело хитрого украинца и в этот раз. Волей случая Евгений оказался в Москве и был в метро, когда из динамиков раздался сигнал ядерной атаки.

Пройдя сквозь многие годы, через темноту туннелей, голод на станциях, атаки мутантов и передел власти, Женя оказался на Фрунзенской, где и был приговорен к смертной казни. Но потрясающая живучесть и безмерное везение выручили его и на этот раз.

– Так не бывает в жизни. Не бывает таких встреч, – прошептала Марина. – Тебя не должно быть здесь. Это не может быть случайностью, я не верю.

– Спустя двадцать лет ты снова вытащила меня, – усмехнулся Хохол. – Вот и не верь после этого в провидение. Хотя в метро многие верят в предопределенный путь, так проще жить, когда знаешь, что все уже решили за тебя и не стоит дергаться лишний раз.

– Почему ты не предупредил меня тогда, что будешь в Москве? – жалобно спросила женщина.

– Не хотел тебя видеть. Ты меня достала своими бесконечными сообщениями и волнением о моей судьбе, – совершенно спокойно ответил Женя. Годы, проведенные в метро, вытащили наружу то, что он упорно прятал под маской показной вежливости.

– Раньше ты разговаривал со мной только потому, что тебе нужны были деньги. Ты знал, что в любой ситуации я помогу тебе. Сейчас ты хочешь сохранить свою жизнь, оставшись в бункере. Если хочешь – можешь идти, раз мое общество так тебе противно, – бросила Алексеева, отвернувшись к стене.

– Меня все устраивает. Только тебе придется рассказать, почему твой бункер живет и процветает. Думаешь, у обитателей метро не хватило ума растаскать склады? Откуда у тебя мука, фрукты, где берешь сменные фильтры? Рассказывай, – потребовал Хохол.

– Тебя это не должно волновать. Я понимаю твои мотивы. Тебе неплохо заплатят, если ты дашь наводку метро на благополучный бункер. Но куда ты пойдешь, даже если сможешь выйти отсюда? – спросила Марина, нахмурившись.

– О, ты думаешь, если меня выгнали с Ганзы и красной ветки, мне некому больше слить информацию? – усмехнулся мужчина. – Ну так?