Диагноз: Любовь - читать онлайн книгу. Автор: Мегги Леффлер cтр.№ 114

— Значит, мы дадим обет и Ди войдет в историю точно так же, как это сделала Петрова? — пошутила Алисия.

— Нет, нет. Только не я, — серьезно ответила Ди. — Я просто хочу быть хорошей матерью. Это будешь ты, Холли. Ты же любишь докапываться до причин.

— Нет, — запротестовала я. — Я избегаю причин и копаний. Они слишком подавляют. Я люблю людей, — сказала я, тут же вспомнив, как порой меня подавляют эти самые люди. — Зато ты подбираешь в парке чужие жвачки и пустые бутылки, чтобы донести их до мусорного бака.

— Есть еще я, — вставила Алисия.

— Но я не трогаю по-настоящему грязный мусор, — сказала Ди.

— Эй? Есть ведь еще и я, — снова подала голос Алисия. — Я собираюсь стать адвокатом… или третейским судьей.

— Ага, ну да, конечно, — не скрывая иронии, произнесла я, чем рассмешила Ди.

— Ладно, ладно. Обет, — сказала Алисия. — Наш обет будет состоять в том, что Ди станет хорошей матерью. Я стану… кем-то. Или превращусь в полное ничто. А Холли внесет свое имя в историю… — Она сделала паузу, хитро взглянув на меня, и добавила: — Как самая старая девственница на Земле.

— Больше нет! — воскликнула я, но Алисия и Ди смеялись слишком громко, чтобы меня услышать, и мне ничего больше не оставалось, кроме как присоединиться к ним.

По тротуару шел толстый почтальон с оттопыренными ушами. Он остановился и взглянул вверх, чтобы понять, откуда исходит шум. Заметив нас троих, сидящих в обнимку на крыльце, он так и застыл с письмами в руках, словно мы были тремя сиренами, околдовавшими его возле почтового ящика.

— О Боже, — произнесла Алисия.

— А знаешь, что за убийство почтальона тебя могут повесить, поскольку он разносит королевскую почту? — спросила я.

— Ну и почему этот озабоченный толстяк уставился на нас? — спросила Ди.

— Надеется, что мы лесбиянки, — сказала я.

Алисия толкнула меня через плечо Ди, и мы снова расхохотались.

Помните: каким бы насыщенным и сложным ни было ваше дежурство, оно закончится.

Оксфордский учебник клинической медицины

Роксана умерла через три недели после крещения внука. Ди до последнего момента держала ее за руку, и, как уверял ее врач, Роксана не чувствовала никакой боли. К тому времени завершился мой контракт с Королевским госпиталем округа Гемпшир, поэтому я выехала из Парчмент-хаус, чтобы провести мои последние дни за границей в квартире на Лоррейн-авеню. Там же были и все остальные. Роксана велела мне ехать домой, но я знала, что буду жалеть, если уеду раньше, чем она покинет нас.

— Что ж, доктор Кэмпбелл, оно того стоило? — спросил мистер Денверс в отделении экстренной помощи, когда я подошла к нему, чтобы в последний раз сдать свой пейджер.

Я на секунду застыла в замешательстве, не зная, что он имеет в виду: стоило ли оставлять позади всю предыдущую жизнь, учиться тому, чему я рассчитывала научиться, или вообще изначально становиться врачом? Потом я решила, что теперь это не имеет значения, поскольку на все три вопроса у меня был один ответ.

— Да, — сказала я, протягивая ему руку. — И спасибо вам за все. Это был прекрасный год.

— Взаимно, — ответил он, осторожно оглядывая меня. — Вы достигли того, к чему стремились?

Я вспомнила о том, как год назад тащила мамин чемодан через кладбище, и снова повторила:

— Да.

Когда я отдала пейджер, Денверс скривился и поинтересовался, неужели я прямо сейчас отправлюсь в аэропорт? Я ответила, что еще задержусь, так как мне нужно попрощаться с другом, который умирает.

— А с медициной? — Он пристально посмотрел на меня, и я поняла без всяких уточнений, что мистер Денверс спрашивает, собираюсь ли я попрощаться и с медициной тоже?

Я сказала ему, что по возвращении в Штаты буду претендовать на несколько вакансий семейных врачей — только амбулаторные больные. Я ожидала, что он будет разочарован, но Денверс удивил меня одобряющей улыбкой.

— Осмелюсь сказать, я боялся, что мы потеряли вас как врача, и не переставал твердить себе: «Какая жалость».

Не прошло и трех дней после смерти Роксаны, а я уже прилетела в Мэриленд с намерением помочь моему отцу подготовиться к переезду. Однако вышло так, что сначала я понадобилась бабушке.

— Когда-то я говорила, что ад — это дом престарелых, но я ошибалась, — заявила Ева. — Вот переезд в дом престарелых — это действительно ад.

Было начало июля, Мэттью и я оказались в бабушкином доме, помогая ей упаковывать вещи. В свои восемьдесят пять Ева решила, что викторианский дом с семью спальнями и семь акров земли — немного больше, чем она может себе позволить, особенно учитывая, что мой папа действительно собрался выехать из Колумбии и податься в Аннаполис, к своей интернет-невесте.

— Бабушка, это не дом для престарелых, — возразила я. — Это поселок пенсионеров. У тебя будут собственные апартаменты и кухня.

— Но меня будут окружать одни старые маразматики, — ответила она. — И я отказываюсь поверить, что я одна из них. Старение — очень странная штука, Холли. Однажды ты поймешь это.

— Если повезет, — сказала я.

— Холли, — позвал меня Мэттью, спускаясь по лестнице. — Если мы собираемся встретиться с твоим отцом в три часа на яхте, то нам осталась только одна погрузка.

— Еще не все! — неожиданно взвизгнула бабушка. — Я пропустила одну очень важную коробку! А твой отец подождет, он ведь и сам постоянно опаздывает. Верно, Холли?

Я неохотно кивнула, а Мэттью, посмотрев на меня, подмигнул. Мы оба знали, что бабушка лукавит. Мы должны были уйти отсюда еще час назад.

— Идите, сделайте себе чаю, а я пока поищу эту коробку, — велела бабушка. — Англичане пьют много чая. Я права, Мэттью?

— Мы действительно это делаем, — ответил Мэттью. Он улыбался мне всю дорогу до кухни. Пока он ставил чайник на плиту, я удобно устроилась на столе. Я вздохнула, не осознавая, что делаю.

— Ты в порядке? — спросил Мэттью. Он знал, что утром звонил Бен и сказал, что он, Алисия, Ди и Макс только что прибыли в Эдинбург, чтобы затем отправиться на остров Скай.

— Я в порядке, — сказала я, думая о том, что сейчас они, вероятно, развеивают прах Роксаны над Саунд-оф-Слит, как она хотела. Папа спросил меня, приедут ли они после этого домой, и я ответила, что не знаю. Бен говорил о том, что начал писать роман и поэтому хотел бы остаться на какое-то время за границей. В то же время Алисия начала поговаривать о своем возвращении в телевизионные новости и, наверное, собиралась приехать в Нью-Йорк или даже в Питтсбург. «Я снова готова встретиться с камерами, — сказала Алисия, — но не со своей матерью. Если она хочет поговорить, пусть приедет и найдет меня», — заявила она в мою последнюю ночь в Англии, когда мы освобождали шкафы от вещей Роксаны и нашли потерянный американский паспорт Ди. Несмотря на нашу находку, Ди отказывалась сейчас возвращаться в Штаты. «Нам с Максом нужно немного побыть вдвоем», — объяснила она свое нежелание ехать с Алисией.