Мы все из одной глины. Как преодолеть трудности, если ты необычный - читать онлайн книгу. Автор: Елена Денисова-Радзинская cтр.№ 25

Это был его букет, лично его, первый за все время его жизни, букет за его труд. И для меня, как для мамы, это его «нет» тоже было счастьем. Я увидела важность для него всего происходящего, потому что раньше ему было все равно, что дают и что забирают.

А потом спектакль настолько понравился зрителям, что нас стали сразу приглашать в другие места, и Женю везде брали с собой. А я, видя такие перемены в нем, сказала ребятам и Лене: «Мы теперь навсегда ваши, мы теперь везде с вами. Если вы в космос полетите, мы тоже». И это было самое правильное, что на тот момент я могла сделать.

После этого Женя выступал много раз. Ребята написали еще другие песни и другие роли для ЭкоФестиваля на слова Наташи Соколовой (эколога), и Женьке очень нравилась эта музыка. Там действительно была не слабая аранжировка Андрея Разумовского – аранжировщика Максима Дунаевского, который много и других песен помогал ребятам записывать. И Женя в этих постановках уже не всегда был зайцем, иногда ему давали костюм ангела, и это тоже для него было новым и необычно важным для него испытанием. Когда первый раз ему предложили быть ангелом, он даже пробормотал: «Не хочу ангелом, хочу зайцем», – но в ответ услышал: «Извини, выбора нет. Сегодня нет костюма зайца и всем, Женя, сегодня надо быть ангелами».

И опять для него была та самая «встреча с судьбой», когда выбора нет, и надо просто принять и пережить. Он оделся теперь уже Ангелом, мы ездили так много куда и играли и Ангелов, и Зайцев все лучше и лучше, и Женя привык и работал как все. Со все большим и большим удовольствием.

А в перерывах все артисты общались, смеялись, ели и обсуждали произошедшее вместе. Так мы выступали в Кремле, в ЦДХ, ЦМТ, на разных площадках Москвы и Подмосковья, а скоро будем и на Красной площади.

А потом мы поехали в Сочи на экофестиваль «Ангелы природы» (Наташа Соколова и Лена Денисова– Радзинская нас и позвали). Женя был там десять дней, был в кинолагере, и ребята делали спектакль по экотеме с участием приехавшего сочинского театра «Кошкин дом». Там было вообще много всего интересного, много волонтеров помогали ребятам почувствовать себя одним целым.

И когда ребят, кстати, там спросили: «А чем этот мальчик отличается от вас?» Мне очень понравилось, что они сказали: «Он рисует лучше!» Вот это было очень здорово, что удалась эта инклюзия, и цель была достигнута – в молодые, не обремененные ложными установками головки, удалось заселить: «Мы все из одной глины!»

Жили мы в прекрасном месте, в Дендрарии, в гостинице Ботанического сада. Я вспоминаю это как сказку: выйдешь из дверей, а впереди – бамбук с тюльпанами, справа – страусы, слева – реликтовый лес, и запах стоит такой, что хоть ложками ешь его, даже еды не надо (но еды тоже было полно), и воздух необыкновенный! Поэтому спектакль на тему: «Нет браконьерству» был для нас очень важен, мы этой темой прониклись и искренне хотели поддержать охрану окружающей среды. И вот всем ребятам из лагеря (а там был и наш Антон тоже) дали роли животных, и Жене предложили роль жирафа (а Антону – льва).

Каждый из артистов теперь должен был выучить по две фразы, сначала длинную фразу в одном эпизоде, а затем короткую в другом. Женя справился прекрасно. Он реально не играл, а проживал этого жирафика, он опять понимал последовательность выступления – кто за кем, совершенно самостоятельно, полностью без меня (я была с Антоном, потому что меня приставили к нему). Женя все исполнял: появлялся, говорил, уходил, возвращался и так далее. Он вовремя выглядывал из-за ширмы, когда нужно было, обвинял браконьера с четкой интонацией, выговаривал ему, что он неправ, и я видела теперь перемены в нем, в том, что он, во-первых, вжился в роль жирафа и пытался соблюсти все его эмоции (испуг, когда видит браконьера, и радость, когда наконец пришло избавление, недовольство, когда он учил браконьера жизни и обличал, и тому подобное), то есть он включался в тот эмоциональный фон, который ранее был ему недоступен. Во-вторых, он действительно работал, он слушал, что ему говорят сделать, он взаимодействовал, слышал, видел и понимал, был здесь и сейчас. Это был огромный рост. И если наш Антон хотел просто привлечь внимание публики и громко кричал, зазывая к себе, пытаясь «перетянуть одеяло на себя», то Женя все делал так, чтобы не просто сыграть, а донести до зрителя весь смысл роли.

Какие еще у нас сейчас перемены? Я скажу: Женя гораздо легче, проще и быстрее идет на контакт со всеми людьми (то, чего раньше вообще не было), его мир более открыт, чтобы принять и отдать, я уже не говорю об отношениях с ребятами из спектакля «Мы все из одной глины» – это просто его друзья. Теперь он намного дольше поддерживает диалог, он отвечает на вопросы, думает, слушает ответы, глядя в глаза, реагирует, проявляет инициативу – иногда кому-то что-то хочет дать от себя или подарить, и даже обнять, прижать к себе. Этот телесный контакт, который раньше в принципе был невозможен и воспринимался им негативно, как насилие, и он его избегал, теперь стал все более нужен ему самому, он может сам подойти, приобнять, как недавно он приобнял Лену на дне рождения. Он стал нравиться сам себе. Я вижу, что он позирует во время фотосессий. Раньше у него было застывшее статично-безразличное, почти мертвое лицо, а сейчас он строит какие-то мордочки, пока еще чуть-чуть, но это уже что-то. Во время фотосессии он стал становиться в разные позы, двигаться, менять выражения лица, приобнимать кого-то, радоваться, когда его обнимают, делать умный вид, опускать голову вниз и поднимать вверх. То, что он стал такой более уверенный в себе – это не просто небольшой прогресс, это для нас, много лет сидевших в одном и том же и уже не имевших надежду перемены, огромный рывок вперед.

Следующая перемена – это одежда. Раньше его трудно было заставить что-либо поменять, а еще труднее – сделать выбор. Теперь он спокойно сам себе выбирает рубашки и другие вещи. И не только выбирает, а, что меня особо радует, настаивает на своем. После того как в магазине он выбрал себе новый наряд, он первый раз оставил его на себе и вышел из магазина в новом облачении. Тогда как раньше он все равно снова переодевался в старую одежду и уходил в ней.

Изменение в том, что теперь он получает удовольствие от жизни, от одежды, от еды. Я так счастлива наблюдать это!

Недавно в «Макдоналдсе» он впервые выбрал сам совершенно новое блюдо, которое я никогда бы в жизни не выбрала и он раньше тоже. А тут он подходит и говорит удивительные для меня слова: «Я хочу это». И говорит не тихо, а абсолютно нормально, как все. Блюдо было дорогое, больше двухсот рублей, хотя обычно мы покупаем за сто с чем-то. Поэтому я переспросила: «Точно хочешь?» – в надежде, что он откажется, и мы выберем подешевле. Но он ответил мне четко и так же громко (то есть абсолютно нормально): «Да, точно хочу». Я купила ему этот грик-мак (греческая пита), и он был счастлив и с полным удовлетворением долго и радостно его ел. Я спросила: «Вкусно?» Он ответил: «Вкусно». Я спросила: «Что вкуснее? Бигмак или эта лепешка?» Он ответил: «Биг-мак вкуснее» (то есть обычный наш заказ), но главное – он попробовал новое!

И когда мы в Сочи ездили два раза в день в столовую школы № 9, где был богатый выбор, на мое удивление, он тоже теперь пробовал все время новое, а не ел привычные и одни и те же блюда.