Заповедник сказок. Лучшее в одной книге! - читать онлайн книгу. Автор: Кир Булычев cтр.№ 55

— Во-первых, не низкий, — ответил Пашка из-под кровати. — Если ты думаешь, что я ограбил какую-нибудь пилагейку, ты глубоко ошибаешься. Я честно-благородно обменял мою коллекцию значков на запасную одежду одной туристки, которая только что прилетела на Пенелопу. Клянусь тебе, она выиграла от этого обмена.

— Ты променял все значки, которые собрал на Пенелопе?

— Зато я отведаю скрррулей, а это что-нибудь да значит!

— Все равно я на тебя зла…

В этот момент зазвенел звонок — старт.

Алиса вытащила из-под головы подушку и сунула ее под кровать.

— Возьми, низменный авантюрист, подложи под голову, а то еще расшибешь макушку.

— Ты не представляешь, какая у меня крепкая макушка, — ответил из-под кровати «низменный авантюрист». — Но пойми же, я бы никогда не смог проникнуть на корабль иначе. Мне надо памятник поставить за изобретательность.

— На планете обманщиков.

— На планете великих обманщиков. Только пилагейские туристы всегда ходят организованными группами, их даже никто не считает. Если уж пилагеец идет на корабль, значит, у него не только билет, но и путеводитель, и магнитофон, и сумка для сувениров — все как полагается.

Алису легонько прижало к кровати. Корабль начал подъем.

— Слушай, а как же твои? Они с ума сойдут, куда ты делся.

— Я оставил в комнате у Джавада письмо, в котором написал, что у тебя случайно оказался второй билет на корабль.

— Мне стыдно, что ты мой друг.

— Зато, — не сдавался Пашка, — я отведаю скрррулей.

В первый день Алиса с Пашкой почти не разговаривала, злилась на него, но сколько можно злиться? Раз уж она его не выдала стюардессе, надо мириться со спутником. К тому же вдвоем лететь веселее, все-таки почти три дня в дороге, быстрее корабли пока не летают. Плохо только, что голодно, одна порция на двоих.

Как известно, на Брастаке нет космодрома, который принимал бы галактические лайнеры. Поэтому корабль выходит на орбиту и с него спускают планетарный катер-автомат. Он высаживает пассажиров, оставляет почту и возвращается.

Когда по внутренней связи объявили, что корабль подходит к Брастаку и пассажиры, покидающие его, должны собраться в нижнем эллинге, Алиса с Пашкой уже были готовы.

Алиса подошла к катеру первой, делая вид, что незнакома с пилагейской туристкой, которая ковыляла сзади.

— Ну как, девочка, довольна путешествием? — спросила стюардесса.

— Да, спасибо.

— Питание тебе понравилось? Полюбила ли ты пирожки с заварным кремом — гордость нашего повара?

Алиса ничего не ответила, потому что пирожков ей не досталось. Все сожрал Пашка, не смог удержаться.

За Алису ответила пилагейская туристка:

— Ваш заварной пирожки есть весьма вкусно.

— Что? — удивилась стюардесса. — С каких пор пилагейцы стали есть пирожки? Ведь у вас совершенно другая кухня. Одного пирожка для пилагейца достаточно, чтобы получить расстройство желудка.

— Мой желудок есть синтетический, — поспешила с ответом пилагейка. — Есть настоящий потерян в страшный катастрофа. Теперь могу есть даже железный винт.

Пилагейка оттолкнула Алису и направилась к катеру.

— А вы куда? — еще больше удивилась стюардесса. — Ведь вся группа пилагейцев летит до Абрадабры.

— Я есть думал иначе, — сообщил Пашка, стараясь влезть в люк катера, что нелегко, если ты на ходулях. — Я буду глядеть на пейзаж Брастак, очень хвалят. И покупай новый шляпа. Мне есть стыдно возвращайся домой с одна шляпа. Вам не понять.

Наконец Пашке удалось проникнуть в люк, и он исчез внутри.

— Ничего не понимаю, — сказала стюардесса. — Все пилагейцы летят до Абрадабры, а поодиночке они никогда не летают. Надо сообщить капитану.

— Не надо, — сказала Алиса. — Ну что плохого в том, что пилагейке хочется посмотреть на Брастак? В случае чего я за ней присмотрю.

«Внимание! — сказал голос в динамике. — Катер на Брастак отправляется. Прошу срочно занять свои места».

— Еще раз спасибо за все, — сказала Алиса. — Заварной крем был очень вкусный.

Она прыгнула в катер, и стюардесса закрыла за ней люк.

— Ой, Пашка! — сказала Алиса, усаживаясь рядом с ним в кресло. — Кто тебя тянул за язык?

— Но ты ведь не представляешь, какие были вкусные пирожки. Жалко, что мало. И учти, я ничего не могу поделать — одна ложь тянет за собой другую.

— Знаешь, что я тебе посоветую, — сказала Алиса. — Ты лучше сними с себя весь этот камуфляж. Теперь он тебе не нужен. Меня встречают, может, с цветами, а ты в таком виде…

— Ни в коем случае! Шутить так шутить! Вся планета будет хохотать, когда узнает, что под обличьем пилагейки скрывается великий шутник Павел Гераскин.

Кроме них, в катере никого не было. Туристы сюда попадают редко: Брастак — планета без достопримечательностей, да и удобств для туристов мало. На всю планету одна гостиница для гостей. В местном доме человеку не уместиться — уж очень велика разница в росте.

Катер опустился на космодроме.

— Пошли, — сказала Алиса.

— Пошли, — сказал Пашка, с трудом поднимаясь на ходули и надевая черные очки.

Люк раскрылся.

Впереди, до низкого здания вокзала, расстилалось поле космодрома, выложенное квадратными желтыми и голубыми плитками.

И не было на нем ни единого человека, ни одного брастака и даже ни одного робота.

Автоматический катер закрыл люк, зажужжал гравитонными двигателями, поднялся чуть-чуть над полем, замер на секунду и понесся вверх.

Земная девочка и пилагейская туристка стояли в полном одиночестве посреди поля. Дул холодный ветер, вот-вот начнется дождь.

— Ну что? — спросила пилагейка. — Где ваши встречающие? Где есть многочисленные букеты цветов? Может, это не Брастак? И даже спросить не есть у кого.

— Перестань кривляться, Пашка. Здесь какая-то ошибка.

— Тогда нечего стоять посреди поля. Еще подхватишь насморк — единственную неизлечимую болезнь двадцать первого века. Пошли навстречу своей судьбе и скрррулям.

В низком обширном зале космического вокзала с обычной круглой стойкой дежурного диспетчера, приемными камерами багажа, креслами возле буфета все было как на любой другой планете, за исключением одного — ни единой живой души.

— Неужели праздник уже начался и они доедают скрррулей, не дождавшись нас? — спросил Пашка. — Я этого не переживу.