Русские распутья или Что быть могло, но стать не возмогло - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кремлев cтр.№ 61

Более того, когда Мамай в1378 году вознамерился наказать усиливающегося Дмитрия и направил на Русь карательную экспедицию во главе с опытным полководцем – мурзой Бегичем, его войско было наголову разбито русскими в битве на реке Воже на Рязанщине. Дмитрий заранее узнал о движении Бегича от лазутчиков и был готов. Выйдя раньше Бегича на удобную позицию, он вынудил татар принять бой на невыгодных для тех условиях. Битва, продолжавшаяся несколько часов, была жестокой, сам Дмитрий сражался в её гуще, воодушевляя воинов личным примером. Спасавшихся бегством татар преследовали и на следующий день, захватили огромный брошенный обоз Бегича с награбленной добычей. Уцелел из войска Бегича мало кто, из семи татарских князей, возглавлявших поход, погибло шесть, включая самого Бегича.

Победа на Воже была первой крупной русской победой над ордынцами в открытом бою и явилась, по сути, матерью Куликовской победы.

Дмитрий утвердил своё влияние в Среднем Поволжье, неоднократно осаждая столицу Волжской Булгарии город Болгар. В результате булгарские князья признали главенство Москвы, выплатили контрибуцию и согласились посадить у себя русских таможенников.

Дмитрий, располагая богатой казной, использовал её и для формирования и обучения войск, и для экономического и культурного развития Москвы. С одной стороны, при Дмитрии у русских впервые появилась артиллерия, с другой же стороны Москва при нём превратилась в крупнейший ремесленный и торговый центр наряду с Новгородом. Кремль с 1368 года начали обносить стенами из белого камня – возникала «белокаменная» Москва.

Дмитрий боролся с немцами и шведами на Севере, продвинул русское влияние в земли коми-зырян, учредив пермскую епископию и поставив укреплённый городок Усть-Вымь при впадении Выми в Вычегду.

Укреплял он также внешние связи с южными славянами и с восстанавливаемой Византией, одновременно добиваясь независимости русской церкви от константинопольского патриарха.

Русь вставала с колен и выпрямлялась во весь рост.

На фоне такой многообразной и успешной деятельности, продолжавшейся почти четверть века, даже победа в Куликовской битве видится лишь как блестящий, славный, «знаковый», но – эпизод.

Важно, однако, что как подготовка к сшибке с Мамаем, так и сам поход навстречу Мамаю были уже по-настоящему общерусским делом – даром, что в нём не участвовали Тверь и ещё ряд земель. Но «господин Великий Новгород» и Псков на поле Куликовом были. Источники упоминают даже отряды, пришедшие из Южной и Белой Руси.

Летом 1380 года Мамай собрал огромное войско – по оценкам до 100000 человек, состоящее не только из монголов и татар, но также из черемисов, осетин, армян, наёмников-генуэзцев из крымской Кафы (Феодосии) и сброда авантюристов, рассчитывающих на поживу после погрома разбогатевшей Руси.

Готовился и Дмитрий, собирая под свою руку не только русских князей с их дружинами, но и простых русских людей, вновь привыкающих к мечу. Сборными пунктами были назначены Москва и Коломна. Основную часть сил Дмитрия, насчитывавших до 60 000 человек, составила пешая рать, то есть – не профессионалы-дружинники на конях, а «небывальцы» – горожане-ремесленники и мужики, не бывавшие ещё в бою, которых надо было обучить военному делу, чем военачальники Дмитрия и занимались.

Мамай, узнав, как обстоят дела, вначале предложил всё закончить миром на условиях выплаты Дмитрием огромной дани, оговорённой ещё Иваном Красным в ставке Джанибека, но Дмитрий отказал.

20 августа 1380 года, благословлённые Сергием Радонежским, русские войска выступили на юг и к началу сентября вышли к будущему полю битвы. Блестящая повесть-поэма XIV века «Задонщина», дошедшая до нас в списках XV–XVII веков, повествует об этом так: «Кони ръжут на Москвѣ, звенит слава по всей земли Руской. Трубы трубят на Коломнѣ, в бубны бьют в Серпоховѣ, стоят стязи у Дону у великого на брези. Звонят колокола вечныа (вечевые, – С.К.) великом Новгороде, стоят мужи новгородцы у святой Софии…».

Куликовская битва, воспетая в «Задонщине», стала убедительным триумфом не только русской силы и русского духа, но и русского полководческого искусства. Русский боевой порядок состоял из пяти полков и частного резерва конницы. «Передовой» полк был выдвинут впереди «большого» полка, на флангах располагались полки «правой руки» и «левой руки», за «большим» полком стоял резерв конницы, а за левым флангом Дмитрий укрыл в дубраве сильный «засадный» полк во главе с опытным воеводой Димитрием Михайловичем Боброком-Волынским и серпуховским князем Владимиром Андреевичем – двоюродным братом Дмитрия.

Летописи начинают битву поединком русского богатыря Пересвета и ордынца Темир-мурзы (Челибея, Челубея). Александр Пересвет, инок Симонова монастыря в Москве, до пострижения брянский боярин, и в монашестве участвовал в вооружённой защите Москвы, то есть был монахом-воином. В составе войска Дмитрия он находился по благословлению Сергия Радонежского, как и другой инок-богатырь Ослябя.

По преданию Пересвет и Челубей сшиблись с такой силой, что оба пали мёртвыми, но Пересвет ничком – головой к врагу, а Челубей – навзничь, головой к своим, что считалось плохой приметой.

В начавшейся битве Дмитрий сражался пешим в составе большого полка, и вряд ли это легенда – после битвы князя нашли без сознания в иссечённых доспехах на краю рощи, куда его, скорее всего, отнесли бившиеся рядом с ним ратники. Исход же битвы решил внезапный удар «засадного» полка в тот момент, когда Мамай уже считал битву выигранной. Темник бежал в Крым, где в 1381 году был убит своими бывшими союзниками генуэзцами, очевидно – в угоду хану Тохтамышу.

Успех «Мамаева побоища» дался нелегко: погибло 12 князей, около 500 бояр и половина ратников. В «Задонщине» сообщается, что Дмитрию доложили о потере «40 бояринов болших московских, 12 князей белозерских, 30 новгородских посадников, 20 бояринов коломенских, 40 бояр серпуховских, 30 панов литовских, 20 бояр переславских, 25 бояр костромских, 35 бояр володимерских, 8 бояр суздалских, 40 бояр муромских, 70 бояр резаньских, 34 бояринов ростовских, 23 бояр дмитровских, 60 бояр можайских, 30 бояр звеногородских, 15 бояр углецких…».

Победа была тяжёлой и в военном отношении существенно ослабляла текущий оборонный потенциал русских земель, но моральный эффект был налицо и имел не только стратегический, но и великий исторический потенциал. Великий московский князь смог собрать огромную и сплочённую общерусскую рать только потому, что к вооружённой борьбе за свободу и независимость Родины был уже готов сам народ. Не интересы того или иного князя, а общенациональные интересы вели русских людей на сборные пункты в Москве и Коломне.

Это ещё не означало, правда, полного конца власти Орды над Русью – в 1382 году новый золотоордынский хан Тохтамыш обманно, при помощи находившихся в его войске суздальско-нижегородских князей Василия Кирдяпы и Семёна Дмитриевича, взял Москву и в считанные дни превратил цветущий город в груду развалин.

Дмитрия Донского в столице не было – он ещё раньше бежал в Кострому. И, несмотря на недостаточную внятность летописных данных на сей счёт, побудительные причины его отказа от личного участия в обороне Москвы вполне ясны.