Шахта - читать онлайн книгу. Автор: Антти Туомайнен cтр.№ 46

Маарит положила куртку обратно. Сидели тихо. Ее глаза были сухими. Она пригубила пиво.

– Значит, Сантту – прекрасный человек, – повторил я.

Она не смотрела на меня.

– Это так, – сказала она тихо, но так, что ошибиться было нельзя.

– Ой, господи!

– Да посмотри же на себя! Ты в серьезных отношениях, отец маленькой девочки. Ты просто лицемерный говнюк. И с чего ты взял, что женщина может поступать так же, как мужчина?

Она подняла взгляд.

– Это все?

Она отодвинула бутылку, в ней оставалась еще треть. Посмотрели друг на друга. Маарит начала натягивать куртку. Блеснула черная пуговица, будто желая показать язык, поиздеваться.

– Ты смогла бы простить его? – спросил я.

Она была уже одета, но не вставала.

– Кого?

– Своего отца за то, что он был такой, какой был.

– Конечно, только он уже умер, так что поздно делать что-либо, кроме как прощать. Есть дела и поважнее.

Она встала, застегнула куртку и сказала: «Успехов тебе со статьей».

Маарит прошла через зал, накинула у дверей капюшон и выскользнула из дверей в зимний вечер. Поднес бокал к губам. Пиво было совсем другого вкуса, чем когда-то.

Вернулся в редакцию, посидел за столом и ощутил всю навалившуюся усталость. Поднялся и подошел к окну. Опять начинался снегопад: первые снежинки закрутились в воздухе, словно осматриваясь по сторонам.

3

Эмиль давит большим пальцем на кадык и ломает его. Глаза объекта выражают удивление, затем страх, наконец, спокойствие. Не отпуская, Эмиль затаскивает его внутрь, опускает на пол прихожей и медленно ослабляет хватку. Мужчина укладывается на коврике как будто отдохнуть. Затем Эмиль прикрывает дверь, проходит мимо лежащего на кухню, берет из морозилки баночку итальянского лакричного мороженого, из верхнего ящика десертную ложечку и садится на диван. Семья мужчины уже на диване, он пристраивается между ними. Слева от Эмиля – уставшая мать и играющий в телефоне мальчик, справа – дочка с выкрашенными розовым волосами. Они смотрят телевизор, повторяющий один и тот же отрывок немой передачи, где Эмиль душит главу семьи и опускает его на пол прихожей. Раз за разом. Он начинает погружать ложечку в мороженое, но останавливается: баночка полна изумленных, испуганных, спокойных и полностью удовлетворенных судьбой мужских глаз.

Эмиль проснулся. Ночная рубашка намокла на груди, как если бы он расплескал на нее воду. На часах – 4:19 утра. Казалось, чем больше хорошего происходило в его жизни сейчас, тем хуже становились кошмары и сильнее терзали воспоминания.

После приятного ужина они обменялись с Леэной поцелуями, и она уехала на такси. Домой он отправился пешком, чтобы освежиться. Позже вечером открыл в почтовом ящике «принятые сообщения», запомнил нужные данные, переоделся, дошел до парковки перед зоопарком, угнал машину и доехал до места. Он задушил объект в его собственном гараже, вернулся в Хельсинки, доехал до кабельного завода, не ощущая ни толики удовлетворения от того, что умеет профессионально выполнять свою работу – она перестала быть для него смыслом и содержанием жизни.

Эмиль утопил машину в море, увидел узкую полоску огней на острове Лауттасаари, немного погулял по набережной Хиетаниеми и вернулся домой. Он сходил в теплый душ, выпил вечерний чай, уснул и проснулся от кошмара.

Он поднялся, походил по полу, ощущая прохладу паркета под ногами. В окно заглядывала темная ночь. Было слышно, как пошел лифт, хлопнула дверь, машина внизу набрала скорость – мир двигался по своей траектории, только он остановился.

Еще один.

Потом он может закончить.

4

– Итак, что нам известно?

Шаги. Дверь. Яркий свет. Я поспешил присесть. Точно: сначала посмотрел на падающий снег, потом решил прилечь на диван переговорной.

В двери стоял Халонен.

– Сколько сейчас времени?

– Семь минут восьмого. Почему спите в редакции?

А куда мне пойти?

– Мне по душе этот диван.

– Засиделись на работе?

Я кивнул.

– Над чем работаем?

Я поднялся. Халонен не отрываясь смотрел на меня. Все-таки валяться под пристрастным взглядом старшего констебля убойного отдела не слишком комфортно. Стало ясно, что Халонен хотел бы сейчас от меня услышать.

– О тех событиях я не написал ни слова.

– Об убийствах на шахте?

– Да.

– Хорошо.

Халонен выглядел так, словно только что вернулся со съемок для модного журнала для женщин: белоснежная рубашка, верхняя пуговичка ненавязчиво открыта, без галстука, классический костюм. Он вошел, закрыв за собой дверь. Напрасно. Редакция за стеклянной стеной была пуста.

– То есть вы здесь, чтобы убедиться в этом?

Халонен сунул руки в карманы. Хотя он стоял в другом конце офиса, но до меня долетел запах дорогого парфюма… Клементин, табак, лес.

– Полагаю, вы уже в курсе, что кто-то пытался убить Матти Мали.

– Разумеется, об этом трубит Интернет со вчерашнего дня.

– Я не о том. Помните, как звонили мне первый раз с вопросом, ведет ли полиция расследование неких случаев смерти?

Киммо Кармио. Алан Стилсон. Члены совета директоров «Финн Майнинг».

– А как же, помню.

– Многие не в курсе. Особой тайны здесь нет, но я попросил бы, чтобы вы публично не спекулировали имеющимися фактами. И – пока что – ничего не писали о трех случаях смерти и вчерашнем эпизоде с Матти Мали.

Я ничего не ответил.

У констебля было открытое лицо честного человека. Наверное, он сказал, что хотел.

– И? – спросил я.

Он лишь на секунду сморщил губы и сказал:

– Взамен могу дать вам кое-что.

– Когда?

– Да хоть прямо сейчас, – сказал он, разведя руками. – Значит так. Если вам приходилось получать письма с угрозами или если имеются вопросы насчет их автора, то могу со стопроцентной уверенностью сказать, что посылал их один из тех убитых на шахте, а они, в свою очередь, как нам кажется, действовали с благословения, если не по приказу, одного из покойных членов совета директоров компании.

– Я должен благодарить?

– Не стоит, но принимается.

Так мы простояли несколько секунд, не двигаясь, Халонен не отрывал от меня взгляда. Потом он вынул руки из кармана, расправил борт пиджака и начал поворачиваться – жест был, разумеется, отработанным, это было ясно, и он всегда срабатывал нужным образом. На половине он остановился, обернулся ко мне и спросил: