Французское воспитание. Метод мадам Дольто - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Брами, Патрик Деларош cтр.№ 12

Проявлять внимание к детским вопросам не так-то просто. Они возникают внезапно и часто застают вас врасплох, они могут касаться деликатных проблем, и иногда ребенок выражает их косвенно, ходя вокруг да около, иногда прямо в лоб задает их, да так, что родитель не знает, что сказать. «Не следует притворяться, будто вы их не слышите. Как только ребенок задает вопрос, сразу же отвечайте на него, говоря правду» (21). Дольто считала, что ложный, двусмысленный ответ причинит вред ребенку. «Твой папа путешествует», «У тебя нет отца» или «Твой папа отправился на небеса» – все это ловкие отговорки для ребенка, который вполне способен понять ответ, адаптированный к его возрасту, его уровню владения языком. И если взрослый уклоняется от вопросов ребенка, отвечает на них всякими небылицами или в худшем случае относится к ним с презрением, безразличием или усмешкой, например: «У меня нет времени», «Ты слишком маленький, подрастешь – поймешь» и т. д., то все это может иметь пагубные последствия для ребенка. Даже если вы едете в машине и остановились на красный сигнал светофора или моете посуду, вы должны уметь расслышать вопросы ребенка, вы должны ловить их на лету. Каждый детский вопрос – это приглашение к разговору, ваш драгоценный пропуск в его внутренний мир, проявление со стороны ребенка безоговорочного доверия, с которым он относится к взрослым.

Что же касается Дольто, то она до последних дней надеялась, что каждый родитель научится понимать с первого слова вопрос, который как подарок ему преподносит ребенок, и что каждый родитель сумеет воспользоваться предоставленным ему шансом. И даже более того: каждый родитель должен научиться выслушивать и ответы ребенка, «хотя некоторые видят в этом проявление некой революционности, но других революций в этом смысле нет и быть не может» (22). Слушать ребенка, разговаривать с ним – это значит припасть к источнику человечности и доброты и способствовать расцвету его личности.

И даже если вопрос неловко сформулирован, даже если задан в самый неподходящий момент, желательно, чтобы родитель не оставлял его без внимания и воспринимал как протянутую ему руку помощи, поскольку так оно и есть. В этот краткий момент у родителя появляется редкая возможность (ведь такие ситуации нечасто повторяются) понять ребенка, проникнуть в его внутренний мир. Но еще задолго до Дольто процесс идентификации [18] у ребенка, процесс проникновения в его внутренний мир получил освещение в литературе, и, может быть, впервые в истории воспитания Януш Корчак заглянул в душу ребенка с позиций взрослого читателя. Его роман «Когда я снова стану маленьким» (23), датируемый 1924 годом, свидетельствует о мужестве автора, решившегося на изображение многогранного мира взрослых глазами рассказчика, бывшего взрослого, ставшего вновь ребенком.

Тот факт, что Дольто предлагает родителям относиться к ребенку как к уникальной личности, воспринимается большинством как наказ встать вровень с ребенком. Но для нее не может быть и речи о том, чтобы относиться к нему как к низшему существу, как к недочеловеку. Его малый возраст, его незавершенное развитие не превращают ребенка в неполноценного индивидуума. Помимо уважительного отношения к ребенку, умение его слушать требует от родителей усилий по идентификации, то есть по сопереживанию, по запоминанию того, о чем он говорит. Тем не менее ваш ребенок – это не другой вы и даже не ваш двойник, и он заслуживает по отношению к себе такого же почтения, какого заслуживает именитый гость или иностранец. Это сравнение часто встречается у Дольто. «Относитесь к ребенку так, как вы бы хотели, чтобы относились к вам» (24), – советует она родителям. Но речь не идет о том, чтобы олицетворять себя с ребенком, раствориться в нем, так как встать на его место не означает занять его (25).

Будучи добросовестным психоаналитиком, будучи также в прошлом маленькой девочкой, а затем матерью семейства, Дольто, разумеется, сохранила в памяти воспоминания о детстве, о своих страданиях, эмоциях, и она, конечно, не забыла все этапы собственной идентификации. Прошлое для нее не должно представляться тупиком, и детство не должно подвергаться забвению. Впрочем, она им и подпитывалась, черпая также силы и вдохновение в ежедневной жизни своих детей и пациентов. Она полагала, что умение слышать в себе эхо детских ощущений является инструментом, своего рода ключом, и она призывала родителей последовать ее примеру, потому что «даже если эмфатическое сопереживание иногда необходимо, его одного явно недостаточно» (26).

И поэтому она убеждала родителей вернуться в собственное детство, которое они так часто подавляют, хоть чуть-чуть вытеснить это массивное забвение, которое блокирует память как вообще всех взрослых, так и родителей в частности. Само собой разумеется, что погружение в прошлое, как во время сеанса в кабинете психоаналитика, не было целью Дольто, она хотела, чтобы родители «разбудили» в себе нечто первостепенное и вытесненное в подсознание для того, чтобы упростить подход к собственным детям и пересмотреть отношение к сложному процессу воспитания. И психоаналитик ни на мгновение не сомневалась в своей правоте. Детство в каждом из нас не умолкает ни на минуту, даже если мы не отдаем себе в этом отчета. И в своей практической деятельности Дольто широко использовала воспоминания о детстве, которые были для нее источником врачебного творчества, источником вдохновения и размышлений, обогащаемых сведениями, получаемыми от пациентов и собственных детей.

И она, таким образом, поощряла родителей следовать ее примеру в той степени, в какой это им было доступно. Как опытный врач она предложила им новый стиль взаимоотношений с детьми, старалась внушить необходимость начать или восстановить диалог с ними, наладить связь между поколениями, при этом отдавая себе отчет в разнице возрастов и ролей. И фразы «я в твоем возрасте…» иногда может быть достаточно, чтобы восстановить взаимопонимание – а почему бы и нет? – разрушить у ребенка иллюзию того, что такое происходит только с ним, и заставить его поверить в свои силы.

«Родители вытесняют в себе ребенка, в то время как все свои силы направляют на то, чтобы он вел себя так, как им этого хочется (27). Такой подход к воспитанию в корне неверен». За неимением возможности избавить родителей при помощи дистанционной терапии от страхов и неуверенности, Дольто предлагает им воспользоваться ее опытом психоаналитического выслушивания, желая вдохновить их и поощрить к тому, чтобы слушать собственных детей. Но не стоит заблуждаться: она не собиралась становиться примером для подражания, она просто указала родителям путь, по которому шла сама, самозабвенно исполняя свой долг как «врач-воспитатель», как женщина и мать, что, в конце концов, ей и вменили в вину. И все это она делала, не давая готовых ответов и не злоупотребляя своим авторитетом. Речь шла о введении нового стиля взаимоотношений с детьми, но отнюдь не о трибуне, с высоты которой великий гуру стремится подчинить своей воле и внушить свой закон плененной аудитории. Наоборот, она поощряла родителей самостоятельно искать и находить возможности для лучшего понимания детей, погружаясь в собственное детство. Еще в 1913-м Фрейд говорил о том, насколько сложна эта задача: «Не может быть хорошим воспитателем тот, кто не в состоянии изнутри прочувствовать психическую жизнь ребенка, и мы, взрослые, не понимаем детей, потому что не понимаем нашего собственного детства» (28).