Как спасти царевну - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Багдерина cтр.№ 31

Агафон с видом альтруиста, которому не дают осчастливить все остальное человечество, развел руками и, проговорив: «ну, если ты так действительно решил», выловил из мешка куклу и запустил ее.

Через несколько минут Иван понял, что он уже никогда не сможет слушать музыку с прежним благоговением.

А впереди еще было пять часов.

* * *

Они шли по затхлой, сочащейся холодной, кажущейся разноцветной в свете кукольных вспышек водой расселине уже полчаса. Под ногами хрустели то ли мелкие камушки, то ли черепа небольших зверушек, меланхолично хлюпали набольшие лужицы и приглушенно журчали еще более маленькие ручейки. Воздух был холодным и сырым. Дребезжащие звуки жестяной музыки нервно отражались от сводов и стен и скатывались в воду. Под то опускающимся, то взмывающим ввысь потолком то и дело проносились, замогильно вздыхая, неясные тени – не то большие летучие мыши, не то мелкие демоны. Что-то постоянно где-то поскрипывало и тихонько скрежетало – может, это было эхо их шагов, а может, кряхтение проседающей от многовековой усталости породы, решившей, в конце концов, присесть отдохнуть. От ощущения же, что за ними кто-то все это время пристально и недобро наблюдает, избавиться не удавалось даже оптимисту Ивану.

Еще через двадцать минут Иванушка начинал понимать значение неизвестного ему прежде слова «клаустрофобия» и был готов изобрести еще несколько десятков замысловатых звукосочетаний, заканчивающихся на это липкое, с мурашками по коже, ватными конечностями и холодом в желудке стеллийское слово, если бы его об этом кто-нибудь прямо сейчас попросил.

Но чародей молчал.

Неизвестно было, о чем думал и что изобретал он, но когда над его головой с шевелящимися то ли от неведомого ветра, то ли от слова с окончанием «фобия» волосами внезапно пронеслась с визгом слишком близко очередная стая теней, он выронил свой любимый мешок, сумку с продуктами и, так же не говоря ни слова, кинулся бежать обратно и пробежал несколько метров, пока не споткнулся и не упал.

– Агафон, ты… что-то забыл… снаружи… наверное? – участливо поинтересовался Иван, подождав, пока маг поднимется.

Тот зачерпнул в луже холодной воды, размазал ее по лицу, хранящему следы копоти несмотря на все усилия хозяина, выдохнул и так же молча кивнул головой.

– Что?

– Свои мозги, вероятнее всего, – угрюмо проговорил маг, и сердце Ивана пропустило такт.

– Да всё будет в порядке, ты не волнуйся, – не очень веря в то, что сам говорит, попытался утешить его царевич.

– С чего ты взял, что я волнуюсь? – вскинул брови волшебник. – Я не волнуюсь. Я В ПАНИКЕ!!! Я чувствую нутром, инстн… истн… интст… интуицией, что тут что-то не так!!! И я даже знаю, что! Этот твой малахольный Геночка заманил нас в ловушку!!!

– Но зачем ему это надо? – пожал плечами Иван. – Он видел нас в первый и последний раз! Если только ты не хочешь сказать, что между вами и ними, черными и белыми магами, существует такая вражда, что…

– Ну существует, – признал Агафон. – Но не такая! Я не знаю, зачем он это сделал. И от этого мне еще хуже.

– А по-моему, Агафон, ты просто очень впечатлительный человек, с непривычки переутомился в пути, и поэтому тебе мерещатся всякие ужасы.

– Спасибо. Мог бы не говорить этого слова, – мрачно покосился на него чародей.

– Какого слова? – не понял Иван.

– Этого. На «у».

– Ужасы?

– ДА!!!

– Ну Агафон, милый, потерпи еще немножко. Ведь осталось всего ничего – какие-нибудь четыре с небольшим часа – и мы будем на поверхности, под солнышком, или под дождиком, или просто под замечательным, добрым, ласковым серым пасмурным небом…

Нет, расслабляться нельзя, понял царевич, и уже более твердо скомандовал:

– Ладно, все. Отдохнули – и пора в путь. Каждая лишняя минута, проведенная тобой в этой луже, соответственно удлиняет наше здесь пребывание. Понял?

– Понял, – чародей мгновенно подскочил и бросился подбирать свою поклажу. – В путь.

Но продолжил он путь не раньше, чем украдкой вынул что-то из мешка и переложил себе в карман штанов.

Они прошли еще несколько десятков метров, когда бреньканье музыки в кукле и световые вспышки стали слабеть.

– Мне показалось, или… – встревоженно спросил Иван.

– Нет. У нее кончается магический заряд, – с видом знатока пояснил Агафон.

– И что?…

– Надо ее ненадолго выключить, минут на пять, чтобы она сама собой подзарядилась, и продолжим.

– А это время мы будем сидеть в темноте? – уточнил Иванушка.

– Да, – ответил маг и улыбнулся как человек, который учился улыбаться по учебнику.

Переведенному с английского на русский слепоглухонемым китайцем.

При помощи немецко-украинского словаря.

Несмотря на почти овеществленное чувство страха, висевшее, казалось, во влажном спертом воздухе и обволакивавшее их с ног до головы, пять минут темноты прошли без приключений. Через пять минут Агафон дрожащими пальцами снова надавил три раза на колпачок куклы, и ее возобновившиеся с прежней силой звяканье и мигание были встречены путниками как райская музыка в полуденном саду.

– Ну вот, – скрывая, что ему хотелось сказать на самом деле, проговорил Агафон. – Я же говорил. Все будет хорошо.

– И к тому же дорога пошла наверх, тебе не кажется?

– Кажется. И стало не так сыро.

– Да.

Впереди стены и потолок хода сужались, грозя встретиться где-нибудь в недалеком будущем, но метров через десять передумали и снова круто разбежались – потолок взмыл вверх, стены шарахнулись от них так, что они почувствовали себя как в огромном каменном зале без конца и без края, потому что и конец, и край его терялись где-то в непроглядной тьме.

Иванушке на начинающий поеживаться от непривычных ощущений ум пришло новое слово – «агорафобия».

Через несколько шагов кукла печально дзенькнула и прекратила подавать признаки жизни. Но приятели даже не успели толком испугаться, потому что со стороны только что оставленного ими позади коридора зазвучало сначала астматическое свистящее дыхание с хрипом вперемежку, потом затопали тяжелые торопливые шаги и, наконец, показался рваный огонь, пляшущий как гигантский светлячок с перепою.

Нервы Агафона не выдержали, и он с душераздирающим воплем швырнул что-то, по звуку железное и круглое, в надвигающийся ужас, потом кинулся на Иванушку и повалил его на пол, вжав его и себя лицом в камень.

Пол был сухой и гладкий, отметил царевич.

Больше полезных наблюдений ему сделать не удавалось, и он уже хотел вывернуться из крепких объятий волшебника и выяснить, что за неизвестное чудище там на них надвигалось, как вдруг…

– Эй… вы… где?… – раздался сиплый, задыхающийся голос с той стороны, откуда приближалась опасность.