Штамп на сердце женщины-вамп - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 13

– Олеся мне дала, – после короткой паузы сообщила Марфа.

Мария Ивановна вернула телефон внучке.

– Да? Почему же мать Флоры подвеску не носит? Уж могла бы на Новый год с ней покрасоваться или на свой день рождения.

– Вот мы с Трикси у вашей калитки, – осмелела Марфа. – Я видео записала, вот собака одна на дорожке сидит, вы ее хватаете, на руках держите, гладите, а потом снова фото. Упс! Где украшение?

– Нету, – пробормотала я, – ошейник без медальона.

Марфа отняла у меня трубку.

– Вы кулон сперли! Когда в сад к вам Трикси вошла, подвеска у нее на шее висела, а потом! Вау! Нет ее!

– Тебе не пришло в голову, что украшение само могло отцепиться? – спросила я. – Упало и сейчас мирно лежит где-то у калитки на нашем участке?

– Не-а, вы его стырили, – настаивала Марфа, – и молчали в тряпочку, а теперь, когда «Желтуха» правду узнала, приперлись сюда и изображаете, что ни при чем. Вау! Я только щас сообразила! Газета уже вышла? Скока там моих фоток?

Мария Ивановна встала и поспешила в коридор.

– На секунду покину вас.

Мы с лгуньей остались вдвоем, некоторое время в комнате висела тишина.

– Знаю, как обстояло дело, – произнесла я наконец. – Ты взяла дорогое украшение, принадлежащее бабушке со стороны матери, нацепила его на йорка, а когда медальон потерялся, решила свалить вину на соседку. Но зачем ездить в «Желтуху»?

Марфа сгорбилась, но ничего не ответила.

– У Олеси нет украшений с натуральными камнями, – заявила Мария Ивановна, возвращаясь. – Марфуша…

– Не смей называть меня тупой кличкой, – разгневалась внучка. – Есть! Она забыла! У бабки целый чемодан барахла.

Пожилая дама нахмурилась.

– Я могу простить ребенку многое, практически все, кроме лжи. Врать мне не следует. Когда ты заявила, что медальон принадлежит Олесе Николаевне, я усомнилась в твоей правдивости. Мать Флоры не раз говорила: «При моем появлении на свет звезды встали в весьма необычную позицию, я никогда не буду носить золотые украшения. Сей металл губителен для моей энергетики». А медальон, похоже, из червоного…

Голос Марии Ивановны перебил громкий бас:

– Мама, ты не видела мой портфель?

В гостиную вошел стройный мужчина в дорогом костюме, увидев меня, он не навесил на лицо светскую улыбку, а сурово произнес:

– Добрый день.

– Здравствуйте, – ответила я.

– Гена, разреши тебе представить, – начала мать, но сын тут же прервал ее:

– Уважаемая… э…

– Дарья, – подсказала я.

– Так вот, Дарья, мне плевать, что в доме пыль, без разницы, куда деваются продукты, и плохо вымытый пол тоже меня не колышет, – отчеканил хозяин дома, – но есть два момента, которые вам необходимо учитывать. Перед уборкой фотографируйте на телефон мой письменный стол: после того, как протрете его, все находившиеся там вещи нужно…

Мария Ивановна покраснела и попыталась остановить сына:

– Гена, ты сейчас…

– Я сейчас буду говорить столько, сколько хочу, и так, как хочу, – повысил голос сын. – На моем письменном столе все должно лежать там, где лежит. Перепутаете хоть что-нибудь, не туда положите дерьмовый ластик, вылетите вон в одночасье. Второе. В саду лаборатория, приближаться к ней, а уж тем паче пытаться войти внутрь категорически запрещаю. Остальное: украденные продукты, разбитый мейсенский сервиз, прожженные кашемировые свитера от Лоры Пиано, вымытый отбеливателем эксклюзивный паркет, короче, все, отчего Мария Ивановна и Флора приходят в ужас, меня не ко‑лы‑шит. Два условия! Всего два! Нарушив их, вы получите пинок под зад! Кто-нибудь видел мой портфель?

– Он на третьем этаже, дядечка, – подобострастно сказала Марфа. – Стоит на полу у торшера.

– И как он туда попал? – выразил недоумение Демидов.

– Ты вчера, приехав с работы, пошел к Олесе Николаевне, – залепетала Марфа. – Она сидела в холле под торшером, ты поставил портфель и начал ругаться.

Геннадий Борисович двинулся к двери.

– Да? У тебя отличная память, советую использовать ее при подготовке домашних заданий, может, тогда в годовых оценках появится хоть одна четверка, которая разбавит плотный строй троек. Сбегай за ним.

Марфа убежала, хозяин, забыв попрощаться, тоже покинул комнату. Мария Ивановна схватилась руками за щеки.

– Боже! Извините! Так неловко вышло. В пятницу наша очередная домработница, тупая баба, сотворила глупость. Сто раз ей говорила: «К домику не приближайся». Ан нет! Девушка пошла в сараюшку за дровами для камина, путь лежал мимо лаборатории сына. Дурочке показалось, что дверь грязная. Без всякого на то моего разрешения клуша взяла тряпку и ну створку драить, потом давай окна тереть, одно разбила. Гена ее выгнал. Сегодня должна прийти новая прислуга, вот он и решил… Господи, нехорошо-то как получилось! Вы совсем не похожи на женщину, которая неквалифицированным трудом зарабатывает. Гена не имел желания вас обидеть, он немного нервничает, проблемы всякие… Ах ты, боже мой, какой конфуз!

– От сумы и от тюрьмы не зарекайся, – вздохнула я. – Мне совсем не обидны слова Геннадия Борисовича, всякое в жизни случиться может. Если понадобится, сама возьму в руки швабру с ведром. Не важно, кем человек работает, главное, каков он по сути. Честная прислуга вызывает у меня уважение, а вот вороватый губернатор нет.

Красные щеки хозяйки начали потихоньку принимать нормальный цвет.

– Спасибо, я уж подумала, что вы теперь с нами разговаривать не пожелаете, а с соседями надо поддерживать хорошие отношения.

– Верно, – согласилась я. – Потому я и пришла. Марфа импульсивна и, как многие тинейджеры, склонна делать скоропалительные выводы. Она решила, что я украла дорогой медальон. До этого момента мне все ясно, непонятное начинается дальше. Зачем она поехала в «Желтуху»? Наговорила владельцу издания глупостей?

Мария Ивановна опять покраснела, а я продолжала:

– И теперь бульварный листок хочет взять у Марфы интервью.

– Господи! – ужаснулась бабушка. – Зачем?

– Чтобы его напечатать, – пояснила я. – Издание существует за счет скандалов. Думаю, Геннадию Борисовичу не понравится, когда фото его племянницы, имеющей одну фамилию с ним, украсит первую страницу «Желтухи».

– Сын подобные газеты не читает, – пробормотала старуха. – Он интересуется только книгами по истории, интерьерам, альбомами с репродукциями картин.

– Но господин Демидов все равно узнает о разговоре Марфы с папарацци, ему кто-нибудь непременно про публикацию расскажет, – возразила я. – Кроме того, после выхода статьи мне придется подать на Марфу в суд за клевету. А поскольку у нее никаких доказательств того, что я воровка, нет, я выиграю процесс.