Верка - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Изотов cтр.№ 18

Чем ближе подъезжали к Белой скале, тем выше и величественней становилось это нерукотворное сооружение. Издалека стена казалась гладкой, но скоро стали улавливаться «шрамы», оставленные на ней суровой работой времени: пещеры, промоины, осыпи, трещины и зубцы… Видение было настолько захватывающим, что на его фоне терялись соседние пригорки и все живое вокруг будто замирало под фантомным взглядом каменного исполина. Вдоль скалы протекала речка, на ее берегах примостилась маленькая деревушка. Около самой высокой части обрыва, представлявшей собой треугольный выступ, Александр Иванович остановил автобус и предложил всем выйти наружу. Указывая на стену, он сказал:

– Перед нами Белая скала, или Ак-Кая. Она имеет сбросовое происхождение: когда-то по меридиональному разлому часть равнины сдвинулась вниз, а на зависшем массиве обнажились белые пласты карбонатных пород. Затем под воздействием внешних сил началось формирование того рельефа, который мы видим сейчас. Если продолжить историю об освобождении Крыма, то именно здесь в позапрошлом веке завершилась эпопея присоединения Крымского полуострова к России: почти на этом месте татары дали Потемкину клятву быть нашими верноподданными. Но здесь берет начало куда более древняя история человеческой цивилизации! Видите у подножья скалы пещеры? В них жили те самые первобытные люди, чьи фигуры и физиономии изображены в учебниках всего мира! Пещеры служили надежным укрытием от непогоды и диких зверей, а их окрестности представляли идеальные места для загонной охоты, сбора лесных и степных даров, ловли рыбы, заготовки травы и хвороста, служивших топливом для обогрева жилищ. Пятьдесят тысяч лет назад в степном Крыму было куда холоднее, чем сейчас, поэтому в здешних местах обитали мамонты и шерстистые носороги, мохнатые бизоны и бурые медведи. А влажные ветры приносили сюда дождевые тучи, и они щедро поили водою степь. Равнина покрывалась необозримыми лугами, на них паслись табуны диких лошадей, бродили степные олени, благородные антилопы, сайгаки и несчетные виды иных травоядных. На копытных охотились хищные звери. Достаточно вспомнить саблезубого тигра или гигантского степного волка, чтобы представить, какую угрозу они представляли нашим предкам, не имевшим ни стальных мечей, ни огнестрельного оружия. Археологи обнаруживают в пещерах кости названных мною животных и фрагменты скелетов неандертальцев, орудия древних охотников, обломки примитивной утвари.

Таким образом, в мустьерский период здесь формировался Homo sapiens, то есть человек разумный. Позже подземные жилища облюбовали сарматы, оставившие на их стенах загадочные знаки – тамги. Мы не можем посетить пещеры – у нас просто нет времени, но можем заехать на вершину скалы. Как? – спросите вы. Очень просто: то плоскогорье за селом Вишенное, что венчает Белую скалу, сливается с равниной, и там по Красной балке проходит дорога сносной проходимости.

– Александр Иванович! – обратился к директору Антал, – вы не могли бы рассказать чуть подробнее о наскальных рисунках?

– Дорогой коллега! Это не рисунки, а знаки, что-то наподобие клейма, выжженного на каменных стенах. Ученые предполагают, что так сарматы метили свою недвижимость.

– Наверно, это представляет интерес для юристов, – попробовал вникнуть глубже в проблему Балаш.

– Ровно как и для нас, навсегда разрушивших частную собственность, – ответил Александр Иванович. Ответ показался ему сухим, и, чтобы исправить ситуацию, директор вновь заговорил о природе: – Сейчас мы находимся на границе леса и степи. Это строгая, четкая и понятная линия. Переведите взоры всего на пятьсот метров на юг, и вы увидите вначале одинокие кустарники, потом редкий лесок, которым покрывается самый северный холм волнистого хребта – его название «Бурундучий». А уже на следующей волне деревья уплотняются, превращаясь почти в сплошной зеленый ковер. И чем ближе к югу, тем гуще этот лес, – он, кстати, тянется непрерывно до самого моря. А слева, то есть на сто метров севернее нас, берет начало Таврическая степь. Она плавно переходит в Причерноморскую равнину. Когда-то через эту степь татары совершали набеги на южную Русь и по долинам здешних речек уводили в горы невольников. Крутые склоны хорошо укрывали караваны, но и одновременно служили удобными местами для засады врагов. Особенно интересен в этом отношении соседний каньон, он как бы проламывает горы и вырывается в степь. В честь столь характерного географического явления ближайшее к нам селение получило название «Пролом» – его мы увидим с плоской вершины Ак-Каи.

Автобус быстро промчался по пыльной дороге сквозь село Вишенное и свернул направо. Дорога сузилась и стала круто подниматься в гору. Мотор ревел, визжал и пыхтел, машина медленно продвигалась и сильно раскачивалась. На счастье, путь оказался недлинным: подъем неожиданно кончился, перед глазами разверзлась степь, слева и справа её пересекали глубокие овраги, заросшие терном и кизилом. Через полкилометра овраги исчезли, – степь как бы сбросила с себя последние оковы гористого рельефа, развернула широкие плечи и гордо распростерлась вдаль и вширь. Автобус тоже почувствовал свободу и бодро покатил по каменистой дороге к видневшемуся вдали карьеру. В нем добывали известняк. Породу распиливали на месте залегания, превращая замшелый каменный монолит в новенькие белые кубы, их тут же укладывали на грузовики и увозили куда-то за горизонт.

Комментарий Александра Ивановича был весьма оптимистическим: «В этом карьере берет начало будущая архитектура Крыма! Приезжайте к нам, друзья, скажем, лет через пять, и вы увидите на улицах городов и поселков полуострова прекрасные белые дома, – этот известняк подарит им праздничные покрывала!»

От карьера проехали с километр на юг и остановились неподалеку от самой высокой части Белой скалы. Все вышли на ровную площадку и направились к краю пропасти. Острая грань скалы, снизу казавшаяся аккуратно срезанной гигантским ножом, на самом деле была сильно испещрена глубокими руслами, которые проточила за многие тысячелетия атмосферная влага. На некоторых участках образовались ступеньки, ниши и удобные, почти огороженные площадки – по ним можно было спокойно подойти к краю стены и, держась за какой-нибудь выступ, заглянуть вниз. Это охотно и осторожно делали почти все участники экскурсии. У Верки захватило дух, когда она увидела под собой долину речки, ряды фруктовых деревьев, белые змейки дорог и паутину козьих тропинок. Она перевела взгляд вдаль – там, на юге пробивалась сквозь утреннюю дымку синеватая гряда Крымских гор. Неподалеку блеснул пруд, и это показалось ей счастливой приметой. Взор ее снова устремился к основанию скалы, где отчетливо вырисовывался серый конус осыпи, подпиравший стену, словно каменный контрфорс. Конус не порос травой, значит его «соорудили» недавно. Верка подумала о неведомых ваятелях пейзажа, – скорее всего, это были пришельцы из космоса. Ниже «свежего контрфорса» простирался более пологий склон, заросший травою и усыпанный черными, сорвавшимися сверху, обломками скалы. Их было очень много, и они напоминали примитивные продолговатые сарайчики или скирды позапрошлогодней соломы, поставленные хаотично и небрежно. Светлая лента дороги, тянувшаяся вдоль скалы, огибала эти обломки, и было видно, как вокруг них формировалось причудливое кружево тропинок, покрывавших зеленовато-серый склон. От зигзагов троп глаз вновь устремлялся вдаль и улавливал зеленую долину и две параллельные гряды, венчавшиеся пиками и плоскими вершинами. Над ними легкой кисеей нависали серебристые облака, а выше них синело чистое осеннее небо.