Как только за Геннадием захлопнулась дверь, Галя оставила в детской спящего Алексея и быстрым шагом вошла в гостиную на втором этаже, где ее ждал Клотов. Лицо девушки горело от возбуждения.
— Новое письмо! — сообщила она на ходу.
Майор встал с кресла. Галя достала из кармана сложенный вчетверо листок и протянула его Клотову.
Майор в отличие от девушки был совершенно спокоен. Он взял листок и около минуты внимательно его рассматривал, потом спросил:
— Где ты его нашла?
— В кармане своего плаща в гардеробе. Я вчера специально оставила плащ на вешалке, чтобы спровоцировать автора писем на новый шаг. Так и получилось. Он снова угрожает.
В послании было написано три слова:
«ЭТО ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ».
— В кармане больше ничего не было?
— Нет. Только это письмо.
Клотов улыбнулся.
— Не вижу ничего смешного, — обиделась Галя.
— Посмотри на эту записку, — предложил майор, все еще улыбаясь. — Она написана тем же человекам, который послал два предыдущих письма. Это — несомненно. Тот же характерный почерк, как будто автор пытался изменить манеру письма. Буквы печатные и обособленные, словно кто-то корпел над каждой буквой, меняя или наклон, или нажим, или привычные очертания букв, а может быть — все вместе. Линии неровные, словно написаны левой рукой или неудобной ручкой, специально, чтобы исказить почерк.
— Да. Все — как в прошлые два раза, — согласилась Галя.
— Потом посмотри на бумагу. Удивительно, но на сгибах — знакомая грязь, словно у того, кто писал, были чем-то испачканы руки.
— Точно.
— Что это значит?
— Ничего. Все это мы знали и раньше.
— Совершенно верно. Но теперь мы можем проверить свои догадки.
— Андрей, объясни по-человечески. Я пока что ничего не понимаю, — попросила Галя.
— Знаешь, что я думаю про этот почерк? — спросил Клотов.
— Что?
— Это — почерк ребенка.
— Не понимаю. — На лице Гали отразилось искреннее изумление. — Какого ребенка?!
— В этом доме есть только один ребенок, который уже умеет писать. Коля, — спокойно объяснил майор.
— Коля?! Но ведь это — абсурд!
Клотов остался невозмутимым.
— Еще раз посмотри на этот почерк, — предложил он. — Создается впечатление, что кто-то специально искажал почерк. Возможно, так оно и было, но лишь отчасти. На самом деле кто-то тщательно выводил каждую букву, но, на мой взгляд, только потому, что еще толком не научился писать. Поэтому буквы печатные. Поэтому сразу бросается в глаза, что почерк не беглый, не доведенный до автоматизма, как у взрослых. Именно поэтому в первой записке есть грамматическая ошибка, и во всех пропущены запятые или тире. К тому же грязные руки — это характерная особенность большинства детей, особенно мальчишек.
Майор видел, что не убедил Галю.
— Зачем Коле писать такие письма? — спросила она.
— Его возрасту свойственны подобные шутки, — заметил Клотов и рассказал случай из своей собственной жизни. — Когда мне было двенадцать, отец наказал меня за двойку по поведению. Я был на него так рассержен, что решил отомстить. Друг дал мне несколько полезных советов. Я последовал одному из них: взял листок бумаги, написал на нем: «Увидимся в пять. Целую. Рая», и положил записку в карман отцовского пиджака. Потом отец неделю жил у своей мамы. Из-за этого я пропустил цирк, а когда стало ясно, что поездка на рыбалку с отцом тоже накрывается медным тазом, я во всем сознался матери… Тогда я понял, что отец никогда не наказывал меня по-настоящему…
Майор улыбнулся, вспомнив о своей детской шалости.
— Что касается нашего случая. Мне кажется, что Коля — типичный шалопай. Он мог придумать такую шутку из любви к пакостям или из-за избытка фантазии. А может быть, он тебя почему-то невзлюбил и хотел таким образом напугать и избавиться от тебя.
Галя недоверчиво покачала головой.
— Ты хочешь сказать, что меня напугал одиннадцатилетний мальчишка?! И именно из-за его розыгрыша я попросила тебя приехать сюда и разобраться с моими проблемами?!
— Да. Хотя я пока не берусь утверждать, что Коля не имеет отношение к смерти Валентины Яковлевны и к нападению на Нину Леонидовну. Но, если здраво рассуждать, едва ли кто-то стал бы брать мальчика в сообщники преступления. Разве что мог использовать его косвенно.
— Нет. Я не верю.
— Мы скоро сможем это проверить.
— Как?
— Ты сказала, что не нашла в кармане плаща ничего, кроме этой записки. Правильно?
— Да.
— Я и раньше подозревал, что письма с угрозами — это Колины проделки. Поэтому вчера вечером во время ужина я взял со стола несколько шоколадных конфет. Потом я спустился в холл и положил конфеты в карман твоего плаща. Я подумал, что если Коля подкинет новое письмо, он не устоит перед соблазном и возьмет конфеты. А учитывая, что у него аллергия на шоколад, он разоблачит себя сам — покроется сыпью или станет чесаться. В любом случае аллергия обязательно даст о себе знать.
Клотов усмехнулся, показывая крайнее удовлетворение своей хитростью.
Галя не нашла, что сказать.
— Скоро мы узнаем, прав ли я, — добавил майор.
Девушка задумалась. Она почти целую минуту молчала и забавно хмурила подкрашенные брови. Слишком темные брови и чрезмерная серьезность одинаково плохо шли к ее светлому, усеянному веснушками лицу.
— И что потом? Ты уедешь? — наконец спросила Галя.
Пришла очередь майора задуматься. Честно говоря, он не видел смысла продолжать начатую игру. Однако…
— Я уже говорил, что двух дней недостаточно, чтобы разобраться с тем, что произошло в этом доме за полгода. Я бы на это даже не рассчитывал. Но раз я сюда приехал, то я хочу хотя бы узнать продолжение странного разговора, который вчера случайно подслушал.
— Какого разговора?
— Сегодня Светлана тайно с кем-то встречается. Я хочу за ней проследить.
— У Светланы есть любовник?!
Галя, как водится у женщин, первым делом подумала об амурных делах.
— Эта встреча, скорее всего, имеет деловой характер. И это мне кажется особенно странным. Если речь — не о любви, то какие секреты могут быть у домохозяйки?
Клотов спросил, не рассчитывая получить ответ. Он надеялся, что вопрос разрешится сам собой в ближайшее время.
Девушка открыла рот для того, чтобы высказать свое предположение, но неожиданно вспомнила о чем-то более важном.
— Приблизительно неделю назад днем Светлане звонил какой-то мужчина, — сообщила Галя. — Я взяла трубку в гостиной, а потом позвала к телефону Светлану. Не знаю, о чем они говорили, но Светлана после этого разговора несколько часов была чем-то очень взволнованна. Потом я поняла, что она ждала своего брата. Когда он приехал, они почти целый час о чем-то перешептывались, а потом вместе уехали. Может быть, это как-то связано с сегодняшней встречей?