Король «Ледяного взрыва» - читать онлайн книгу. Автор: Роман Глушков cтр.№ 67

Когда вам говорят, что, дескать, нет в жизни счастья, не верьте – оно существует. Разве я не был счастлив в этот момент, когда меня наконец-то оставили в покое и я получил долгожданную возможность заснуть, не заботясь о завтрашнем дне. И чего, спрашивается, насчет него волноваться? Сгноить меня ящеры здесь не сгноят, это однозначно. А значит, на свободу я в любом случае выйду и солнце наверняка еще увижу. Надо только дать желтобрюхим перебеситься и осознать, что Торки Бикс и «Ледяной взрыв» – единое и неразрывное целое. По крайней мере, до ближайшего квадролуния. И потому оставшиеся две с половиной недели мне следует прожить, возлюбив жизнь, как никогда ранее. Не такая уж, если вдуматься, сложная задачка. Ладно, посмотрим, какой она покажется мне на свежую голову. А пока я с успехом претворял эту позитивную установку на практике, вовсю наслаждаясь сном в тесном каземате. И хотите верьте, хотите нет, но не было сейчас в мире более счастливого существа, чем униженный и бесправный человечишка по имени Торки Бикс…

Согласитесь, мерзкое это ощущение – просыпаться одному в беспросветной темноте, да еще глубоко под землей. Кто сказал «хуже бывает лишь в могиле»? Вам что, уже доводилось быть похороненными заживо? Если так, значит, вам несказанно повезло, что вы опять ходите по земле живым и здоровым. Я, конечно, в такой передряге не бывал – Боги миловали. Но за время, что прошло с момента моего пробуждения и до окончательного возврата в реальность, жуткое слово «могила» действительно пронеслось у меня в голове несметное количество раз.

А что я должен был подумать? Вокруг кромешный мрак и сырость; тишина такая, что аж в ушах звенит; тело ноет, руки-ноги не шевелятся, а мысли панически мечутся в голове, будто ненароком залетевшая в комнату дикая птица. Лишь с голосом было все в порядке. Правда, поначалу он звучал хрипло и почти беззвучно, но затем все же прорезался. На что незамедлительно последовала реакция извне.

– Хорош орать, тонкокожий ублюдок! Вот сменюсь с поста, тогда и ори. А при мне чтоб даже пикнуть не смел! – потребовали откуда-то из темноты. Тот, кого побеспокоили мои гортанные вопли, находился за стеной, поскольку речь его была приглушенной и гулкой, а закончилась раздраженным ударом по железной поверхности. Несмотря на неприветливый тон говорившего, мне, однако, следовало его поблагодарить, ведь своей бранью он освежил Торки Биксу память и позволил сориентироваться в обстановке.

Неизвестно, как долго я проспал на каменном полу камеры, но тело за это время затекло так, что практически превратилось в бревно. Попробовав принять сидячее положение, я был вынужден констатировать, что понятия не имею, как это сделать. Кое-как размяв онемевшие члены перекатыванием с боку на бок, я в конце концов со скрипом поднялся на четвереньки, а уже потом и на ноги. И когда самое трудное осталось позади, дальше дело пошло заметно легче.

Отыскав в темноте сортирную дыру по доносившемуся из нее шуму подземной реки, я справил нужду, после чего подошел к двери и, наплевав на угрозы, обратился к стерегущему камеру ящеру:

– Эй, как тебя там! Дай воды, а то в горле пересохло!

– Я, кажется, велел тебе заткнуться, Бикс! – грозно напомнил охранник. – Что, мало позавчера досталось? Так могу добавить – мне нетрудно!

Желтобрюхий сказал «позавчера»… Эх, и расслабился же я в гостях у Гробура и его чешуйчатой братии! И даже неплохо выспался, несмотря на отвратительный дискомфорт. Странно, что никто за это время меня не побеспокоил. Причин тому могло быть несколько, но самая вероятная из них: весь командный состав базы куда-то отбыл, оставив меня и Квиримота на попечении кучки обычных головорезов. А им строго-настрого воспрещалось проводить со мной воспитательную работу, ибо в противном случае, будьте уверены, ящеры уже пересчитали бы мои ребра не по одному разу. Что ж, пусть маленькая, но все-таки радость…

– Ну иди, добавь! – с вызовом отозвался я. – Только если ты хоть пальцем меня тронешь, клянусь, что расшибу себе голову о стену, а когда вернется герцог Гробур, скажу ему, что это – твоих рук дело! Договорились?

Ящер проворчал что-то невразумительное, но явно обидное, после чего отпер засов и небрежно втолкнул ногой в дверную щель кастрюлю с водой. Половина ее при этом пролилась на пол, но оставшейся воды было вполне достаточно для того, чтобы вдоволь напиться и ополоснуть лицо.

Желтобрюхий поступил крайне разумно, не став поить меня из кружки. Он явно чуял, что после полутора суток беспробудного сна мой обезвоженный организм не ограничится одной кружкой воды и я обязательно потребую добавки. Какой предусмотрительный вертухай! Безусловно, ему уже доводилось стеречь в этой камере людей. А иначе откуда бы он так хорошо разбирался в их привычках, ведь сами ящеры вообще очень редко пьют обычную воду.

– А когда будут кормить? – полюбопытствовал я, возвращая охраннику пустую кастрюлю, а себе – худо-бедное благорасположение духа. – И какое у вас на сегодня меню? Учти, приятель: у меня с детства аллергия на рыбу! Поэтому, прежде чем пытаться мне угодить, рекомендую взять у меня список нужных блюд и напитков. Э-э-э, да ты, похоже, и писать-то не умеешь! И кто тебя только в охранники определил?..

В грудь мне стукнула брошенная ящером буханка черствого хлеба, после чего дверь с грохотом захлопнулась прямо у меня перед носом. М-да… Если это и есть весь мой рацион, значит, придется устраивать голодовку и доказывать ящерам, что их тюремные порядки грубо нарушают международную конвенцию по правам заключенных.

Погрызя сухарь, я попутно обмозговал ситуацию и пришел к выводу, что для полного счастья мне недостает всего одной вещи: более-менее мягкого матраса. Дрыхнуть с сильного устатку на каменном полу – еще куда ни шло, но бодрствовать в таких антигуманных условиях – сущая пытка. Я не стал обременять нервозного вертухая очередной просьбой, а подождал, пока он сдаст пост другому желтобрюхому, и только тогда вновь громко заявил о своих правах.

Нрав этого охранника ничем не уступал предыдущему. Но поскольку настроение заступившего на пост ящера еще не испортилось от долгой тоскливой вахты, он не воспринял мое требование как личное оскорбление и, побранившись для проформы, приволок-таки откуда-то драный войлочный тюфяк. Я придирчиво осмотрел его на свет и в целом остался доволен этой жалкой подачкой. Подстилка оказалась жестковатой, но стерильной. Кожных паразитов у ящеров не водилось, а вши если когда и обитали в этом тюфяке, то давно вымерли своей смертью – судя по чересчур заскорузлому виду, он провалялся в сушилке не один год.

С тюфяком жизнь моя пошла гораздо веселее, а когда выяснилось, что раз в день мне положен скудный, зато горячий обед, для меня и вовсе настала благодать. Охранники продолжали вести себя грубо, но, напуганные моим ультиматумом разбить себе голову, рук не распускали. Работать Торки Бикса тоже не заставляли, что выгодно отличало мою нынешнюю тюрьму от постылой каторги. Все, чем я занимался, это валялся на матрасе, грыз сухари, хлебал баланду, пил воду и разговаривал сам с собой. Попробовал было горланить песни, как тогда, при перелете через пролив, но вертухаи настоятельно порекомендовали прекратить этот душераздирающий концерт. Я побоялся нарушить наше и без того хрупкое взаимопонимание и решил уважить надзирателей, прекратив пение и перейдя на пространные беседы с самим собой. Они уводили меня в такие философские дебри, что, казалось, еще чуть-чуть – буквально одно коротенькое связующее умозаключение! – и я раскрою непостижимую тайну смысла жизни. Иными словами, понемногу сходил с ума, одновременно пытаясь уяснить, хорошо это для меня или плохо.