Сибирская трагедия - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Барчук cтр.№ 68

– Петушинского я знаю. Он толковый адвокат, – заметил Золотев.

– А я близко знаком с Михаилом Бонифациевичем. Мы учились вместе и даже одно время дружили.

Фомин присел за наш стол.

– Ну понятно – знаменитый потанинский кружок! – с некоторой завистью в голосе произнес он.

Но сразу перешел к делу.

– Вам нужно срочно выезжать в Омск. Вы – министр снабжения, и пора приниматься за государственные дела. 4 июля правительство приняло Декларацию о государственной самостоятельности Сибири и провозгласило образование Сибирской республики.

– Значит, Сибирь теперь будет праздновать свой государственный праздник в один день с американцами? Их День независимости – тоже 4 июля, – обратил я внимание на знаменательное совпадение.

Омский представитель чистосердечно признался:

– Наши министры специально приурочили оглашение декларации к этому дню. Ну что, Иван Иннокентьевич, каково будет ваше решение? Вы же патриот Сибири, неужели откажетесь встать у истоков ее государственности?

Золотов молчал.

– Я должен подумать. И мне нужны гарантии, что я не скатаюсь в Омск зазря.

– Запросите по телеграфу Сибирское правительство, – сказал представитель и, сославшись на дела, откланялся.

Иван Иннокентьевич долго тер пальцами свои гладко выбритые щеки.

– Ну и дела! Что посоветуете, Пётр Афанасьевич?

Я пожал плечами:

– Вам решать.

Он еще какое-то время помолчал, а потом стал размышлять вслух:

– Раз судьба предоставляет мне случай принять участие в антибольшевистской борьбе, то его упускать нельзя. Чувство долга обязывает. Может быть, мое пребывание в Омске усилит умеренное направление политики правительства. Человек я свободный, ни от каких партий не завишу и буду работать так, как подскажет мне моя совесть.

Я мысленно поаплодировал.

– А что, Пётр Афанасьевич, может быть, вы тоже со мной поедете? Вот, даже чехи поняли, что до Праги быстрее добраться, разбив большевиков, чем колесить вокруг земного шара. Тем более сам премьер-министр – ваш давний товарищ. Без работы в Омске не останетесь. А заодно и меня ему представите.

Полина, не раздумывая, вместо незнакомого Харбина выбрала Омск. Правда, по дороге попросила заехать в Томск в гости к Андреевым.

Через три дня пришла правительственная телеграмма:

«Председатель Совета министров просит члена правительства Золотова прибыть в Омск».

Человеческая память избирательна. Во всяком случае моя. Порой в нее въедаются какие-то второстепенные, малозначительные детали, а события, имеющие историческое значение, напротив, забываются, уходят на второй план и по прошествии времени кажутся ничего не значащими эпизодами.

Встречу с Андреевыми в Томске я никогда не забуду! Был уже вечер, когда извозчик со станции подвез нас к утопающему в цветах бревенчатому дому. Солнце садилось за лес и золотило верхушки берез, заливая все вокруг красноватым цветом. У меня защемило сердце, когда я увидел знакомые крыльцо, ворота, калитку, возле которых я встретил Полину в ее очаровательном «коровьем костюме» и снова заговорил.

Домочадцы как раз пили чай в гостиной и, увидев нас, гурьбой высыпали на улицу и принялись обнимать и тискать всех троих. Особенно досталось Петеньке. Молодые тетки рвали его из рук друг у дружки, и каждая стремилась прижать его к себе сильней, покружить или подкинуть повыше на руках. Мальчик был напуган такой бурей страстей и разрыдался. Пришлось Полине взять его на руки и быстрее нести в дом. Толпа женщин, как свита у наследника престола, последовала за ними.

Александр Васильевич помогал заносить чемоданы.

– Я так рад, что вы передумали ехать за границу. Здесь сейчас столько работы, Пётр Афанасьевич! Наконец-то победила настоящая революция. Мы теперь сами начинаем строить свою жизнь. «Сибирская жизнь» снова выходит, и я снова ее редактор, – без остановки говорил хозяин дома.

Он даже внешне помолодел. Его глаза блестели задорно, как у мальчишки. И даже шрамы теперь не портили его лицо.

– Я вообще-то проездом. Завтра уезжаю в Омск. К Муромскому и Золотову. Хочу найти там работу. У меня будет к вам большая просьба – пусть Полина и Петенька, пока я не устроюсь на новом месте, поживут у вас.

– Какие проблемы, дорогой Пётр Афанасьевич! – воскликнул Андреев. – Путь живут, сколько захотят. Ведь Поля для меня как родная дочь, а ваш сын как родной внук. Мой дом – это их дом!

– Спасибо, Александр Васильевич! Я вам очень признателен. Вы меня так выручили! А то, знаете, в незнакомом городе с маленьким ребенком, и неизвестно, где жить…

– Вы все правильно делаете, мой друг. Омск теперь столица. Там принимаются решения, вырабатывается государственная политика, и лучшие умы Сибири обязаны быть там. Даже Григорий Николаевич не усидел дома и тоже на пароходе отправился в Омск. А за семью не беспокойтесь, они будут у нас как у Христа за пазухой. Мы никому их в обиду не дадим.

Нина уступила нам свою комнату. Ее светелка мало изменилась за пять лет. Только вместо революционных листовок и плакатов, которые молодая женщина вывешивала на стенах в знак протеста против царского самодержавия, теперь висело одно бело-зеленое знамя.

Спать мы легли поздно. Полину родственницы долго не отпускали из‑за стола и расспрашивали о наших иркутских мытарствах. Петенька тоже на новом месте заснул не сразу. Мне пришлось перепеть все знакомые колыбельные песни, прежде чем его глазки сомкнулись.

Сам же я в ту ночь не заснул. Вначале ждал Полину, потом мы с ней еще долго разговаривали. И даже когда она залезла ко мне под мышку и мерно задышала, сон не пришел. Прокричали первые петухи. Я тихонько встал, оделся и вышел из дома. Утро встретило меня свежестью и птичьим щебетом. Где-то поблизости мычали коровы, уходящие на пастбище. Наперебой, словно соревнуясь, кто голосистей, заливались петухи. Эти мирные звуки так радовали мое сердце, что я готов был слушать их хоть всю жизнь. На вокзал я пошел пешком напрямую через лес. Промочил ноги на утренней росе, зато насладился пробуждением природы.

Омск встретил меня дождем. Я никогда не любил этот город. Он более походил на военное поселение, разросшееся до сотни тысяч жителей. Военные фуражки и казачьи папахи здесь встречались чаще гражданских головных уборов. А чего можно было еще ожидать от столицы Сибирского казачьего войска, усиленного юнкерским и кадетским училищами, школой прапорщиков и еще многими военными и вспомогательными учреждениями?

Я сошел на перрон с небольшим саквояжем в руке и тут же раскрыл зонт. В Совет министров Сибирского правительства ехать было уже поздно, поэтому я сразу отправился в гостиницу «Россия», где мы с Иваном Иннокентьевичем условились встретиться. На мое счастье, оказался один свободный номер. Портье сказал, что министр Золотов живет со мной на одном этаже, но в другом конце коридора, однако сейчас его нет в номере. Я попросил передать господину министру, когда тот появится в гостинице, мои координаты и поднялся к себе.