Аварийная команда - читать онлайн книгу. Автор: Роман Глушков cтр.№ 32

Я вошел в дикий раж и даже, когда количество противников вокруг меня утроилось, не стушевался, а лишь рассвирепел и ускорил темп. Мою нечеловеческую прыть наверняка оценил бы по достоинству сам Мохаммед Али, чей стиль боя – порхать, как бабочка, и жалить, как оса, – я пытался некогда взять на вооружение. Обидно только, что сейчас мне приходилось претворять в жизнь лишь половину коронной стратегии великого боксера. Но, не имея возможности пустить в ход кулаки, я тем не менее умудрялся с успехом уворачиваться от вражеских жал.

Впрочем, при таком натиске противника удача эта могла закончиться в любую секунду. Что вскоре и случилось. Не успел я порадоваться, глядя, как сразу четверо обманутых мной чемпионов столкнулись между собой и образовали в воздухе свалку, как мне засветил когтем в спину кто-то из их собратьев. Удар пришелся вскользь и даже не разодрал пиджак, но я все равно споткнулся и упал на колени. И тут же едва не нарвался на второй удар, направленный мне точно в лицо. Уборщик попытался с разгона нанизать меня сразу на оба когтя, однако я перекатился вбок, отчего острые крючья пронзили не мое тело, а брюхо того чемпиона, что тоже хотел воспользоваться благоприятным моментом и напасть на меня с тыла.

Недолго думая, я подскочил с площадки, кинулся к промазавшему уборщику и обхватил его сзади за голову. Сделать это за шею – более действенный способ – не получилось, поскольку у горбуна ее практически не было. Мне и этот захват удался лишь потому, что противник завяз когтями в теле товарища и на пару секунд утратил мобильность.

Мой заложник угодил в очень невыгодное положение. Сбросить меня со спины он не мог, поскольку не имел рук. Я же решил, что под моим весом летун непременно рухнет вниз, после чего мне удастся закрыться им, как щитом – куда более крупным и надежным, нежели кейс. Освобождать товарища, стаскивая его с меня крючьями, уборщики явно не рискнут. Поэтому, если они не хотят, чтобы я причинил заложнику вред, чемпионам придется пойти с Лингвистом на переговоры…

Задуманный мной план выглядел просто идеально. Полностью лишенный оружия и окруженный врагами, я нашел-таки выход из безнадежной ситуации, чем мог бы по праву гордиться… Однако я не учел один существенный нюанс: подъемную силу крыльев уборщика. Совершенно немыслимо, но заложник не только сумел удержаться вместе со мной в воздухе, но и резко взмыл вверх, едва вырвал свои когти из приконченного по ошибке собрата!

Такое пренебрежение законами физики не лезло ни в какие ворота. В мгновение ока похититель и заложник поменялись местами. Единственное мое преимущество над чемпионом заключалось в том, что ему приходилось лететь вслепую – моя рука полностью закрывала врагу лицо. Но реального превосходства мне это, увы, не дало. Как только мы воспарили над крепостью, нас моментально окружило несколько уборщиков – ни дать ни взять, почетный эскорт! – которые, судя по всему, начали координировать действия ослепшего собрата неразличимыми моему уху сигналами.

Куда враги меня поволокли, было понятно и без подсказок. Но упрощать уборщикам задачу и кончать жизнь самоубийством я, естественно, не желал. Не на того напали! Раз допустил фатальную ошибку, значит, теперь в любом случае отправлюсь целовать Костлявую в компании этого крылатого урода. Когда его соратники решат сбросить меня на землю, я грохнусь туда только вместе с головой своего пленника. Не спрашивайте, как у меня получится ее оторвать, – придет пора, перегрызу вражью шею зубами. Но пока уборщики позволяли мне наслаждаться жизнью, я позволял то же самое заложнику. Да и когда еще представится шанс побывать в шкуре лягушки-путешественницы?

Глянув вниз, я обнаружил, как Хриплый с моим пистолетом в руке спешно ретируется в лаз, куда уже, судя по всему, успел протиснуться дядя Пантелей. Это означало, что Агата и Леночка покинули колодец и сейчас спускались с карниза. Что задумал прапорщик, я понятия не имел. Он мог с равным успехом приказать «буржуям» и драпать к воротам, и занимать оборону внутри крепости. Главное, он успел прихватить оружие, а уж как с ним обращаться, военному объяснять не требовалось.

Держать кейс в моем положении было чертовски неудобно, но бросать армиллу и деньги я пока не намеревался. Даже сейчас, когда жить мне оставалось считаные минуты, у меня не разжимались пальцы, чтобы избавиться от такого богатства. Я цеплялся за него буквально на инстинктивном уровне – как та обезьяна, которая если уж схватила банан, то не бросит его, даже спасаясь от свирепого хищника.

Оседланный мной уборщик вылетел за пределы площадки и, очевидно, собирался повернуть туда, откуда мы пришли, – то есть в сторону рва. Но в этот момент наш эскорт заметил мечущуюся у подножия утеса фигуру, в которой я даже с высоты без труда опознал Рипа. Надо сказать, что вел он себя более чем странно. Никто его не преследовал, но вместо того, чтобы спрятаться в прибрежных камнях, адаптер метался по берегу и поглядывал на крепость. Когда же в небе появились стая уборщиков и я, Рип увидел, в какое дерьмо меня угораздило вляпаться, после чего отчаянно замахал руками и опять начал выкрикивать мое имя. Адаптер словно не замечал крылатых чемпионов и из кожи вон лез, чтобы привлечь мое внимание. Естественно, ему это удалось – как можно было проигнорировать столь безумную выходку этого самоубийцы?

– Брось мне Концептор, Глеб! – орал Рип, метаясь по берегу. – Брось, если тебе дорога жизнь! Ну же, Глеб, не мешкай!..

Уборщики зависли на месте, видимо решая, как быть с беглым адаптером: захватить его с собой или сначала отделаться от вредного балласта, то бишь меня. Эта неожиданная остановка и самоотверженное поведение Рипа сломили-таки мое упрямство, и я подчинился мольбе адаптера. В конце концов, какая разница, у кого окажется армилла, если у нас обоих складывался одинаково незавидный финал. Рип рисковал жизнью, чтобы заполучить вожделенный Концептор, хотя мог бы отсидеться в укрытии. Я великодушно решил, что герой заслужил свою награду. Пусть наслаждается ею в последние минуты жизни, поскольку мне от обладания армиллой все равно ни горячо, ни холодно. Лучше бы в обмен на нее Глебу Свекольникову предложили стакан водки – это был бы для меня гораздо более ценный подарок.

– На, подавись! – огрызнулся я и выпустил ручку кейса. – Хочешь сдохнуть миллионером, так сдохни!

«Дипломат» не был приспособлен к падению с такой высоты, к тому же его и без того потрепали когти уборщиков. Грохнувшись оземь, он раскололся напополам, и пачки банкнот разлетелись по берегу сказочным денежным фейерверком. Армилла сверкала среди них, будто драгоценная жемчужина на перламутре раковины… Одним словом, лепота, как говаривал царь Иоанн Васильевич в исполнении актера Юрия Яковлева.

Адаптер метнулся к армилле с резвостью футбольного вратаря, блокирующего опасный удар, схватил ее обеими руками и испустил восторженный крик. Уборщикам наши с Рипом игры очень не понравились. Едва беглый арестант завладел Концептором, воздушная процессия тут же ринулась к земле. Тащивший меня на горбу чемпион тоже пошел на снижение, очевидно повинуясь общей безмолвной команде.

Рип победоносно загоготал, воздел армиллу над головой и, словно олимпиец с факелом, припустил к озеру. Уборщики явно смекнули, какая угроза над ними нависла, и из плавного снижения перешли в крутое пике. Прибрежные скалы понеслись мне навстречу с устрашающей скоростью, и я, уже не отдавая себе отчет, заорал во всю глотку. В страхе я еще крепче стиснул голову уборщика и, кажется, сломал ему нос. На что враг никак не отреагировал, хотя боль, наверное, была дикая. Видимо, в сравнении с тем, чего он сейчас боялся, сломанная переносица являлась для него лишь мелкой неприятностью.