Весь в раздумьях, он не заметил, как к нему подошел мужчина.
– Слышь, пацан, где тут с отравлениями лежат, не знаешь?
Никита окинул его взглядом. Брутальная внешность, стильный прикид.
– Я что, доктор?
– А чего так грубо? – разозлился мужик.
Но его угрожающий вид Никиту не напугал. Он и сам был на взводе.
– А тебе кто нужен? – спросил парень.
Действительно, зачем этому типу нужно отделение, где лежат с отравлениями? Уж не к Марине ли он пришел?
– Ну ты и борзой, в натуре! – Мужик огляделся по сторонам, как это делают, когда собираются ударить.
Нет ли кого, кто помешать может?
– Тебя случайно не Паша зовут?
– Для тебя, сынок, Павел Иванович.
– Тебе Марина нужна?
– Так ты Никита! – с хищной ухмылкой сказал Паша.
– Знаешь, пес, у кого ты мясо сожрал?
От возмущения Паша вытаращил глаза и тут же ударил кулаком в челюсть. Ощущение у Никиты было таким, как будто камень из катапульты в лицо прилетел. Из глаз брызнули искры. Но парень устоял на ногах и даже ударил в ответ, причем удачно.
Паша выдержал атаку, ответил и тут же опять получил сам. На этот раз Никита сшиб его с ног. Паша поднялся, но атаковать не решился; потирая челюсть, подался назад.
– Ты попал, урод! – пригрозил он.
Но Никиту не так просто было напугать.
– Еще раз с Маринкой увижу, зарою!
– Это мы еще посмотрим. – Паша отступил к черному «Гелендвагену», сел за руль, завел двигатель.
В этот момент появилась Нина, свидетель триумфа.
– Брависсимо! – хлопая в ладоши, заявила она.
«Гелендваген» покатил к воротам больницы.
Никита проводил машину взглядом, потом спросил:
– Ты этого кретина знаешь?
– Нет. Зато я теперь знаю тебя. Молодец! Чисто по-мужски поговорил. Уважаю!
– А как еще с такими? – Никита расправил плечи.
– Говорят, он из криминала, – с улыбкой, но вместе с тем озадаченно сказала она.
– Кто говорит?
– Да брат к Марине подъезжал, сказал, что Паша этот из бандитов. Два срока за ним. Мол, нельзя с таким водиться.
– Класть я хотел на этого козла! – Никита никогда не бегал от драк, и сейчас его этим делом нельзя было испугать.
– Это правильно. Бояться не надо. Но я бы на твоем месте с оглядкой по улице ходила.
– На мое место не замахивайся. – Он усмехнулся. – Ты на него не попадешь.
– Главное, чтобы ты не попал. А то всякое в жизни бывает.
– Чему быть, того не миновать.
– Зря ты хорохоришься. – Нина совсем не весело глянула на него. – Брат у Маринки исчез. Четвертый день его нет. Ни слуху ни духу. А у нее никого нет, только он.
– Знаю.
– Переживает она очень. Ты поискал бы Костю. Может, случилось что?
– За Пашу она своего переживает!
– Это в тебе обида говорит.
– А я, по-твоему, не должен обижаться?
– По-моему, на обиженных воду возят. – Нина усмехнулась.
– Не смешно.
– Так я и не смеюсь. Я серьезно. Ты не вымещал бы на Маринке свои обиды. Очень плохо девчонке. Ей понимание нужно. Ты потом все скажешь. Когда она в себя придет. Если захочешь.
– Зачем говорить? Можно просто уйти.
– От себя не уйдешь.
– А зачем от себя? Я от нее уйду.
– Если она в петлю полезет, ты будешь в этом виноват, – совершенно серьезно проговорила Нина.
– Ну, ты даешь!
– Не даю, и не мечтай! О Маринке думай. Может, у нее никого, кроме тебя, в этой жизни не осталось? Вдруг брат сгинул?
– Из-за Паши?
– Некогда мне здесь с тобой рассусоливать. – Нина покачала головой. – Потом поговорим. Когда Костю найдешь. Если сможешь.
Никита уныло кивнул. Вдруг брат Марины действительно бросил вызов Паше и погиб? Если так, то сам бог велел парню позаботиться о Марине.
Не идет работа, хоть ты тресни. Нет свидетелей, которые видели бы, как Надымов и Порошин выбрасывали труп из машины. Следы крови в багажнике не обнаружены. Там был соевый соус.
Диск от штанги нельзя было считать доказательством. Скорее наоборот. Тут возникал вопрос: зачем нужно было покупать эту железяку, если к ногам покойника уже привязана гиря?
Но и это не самое страшное. У Надымова и у Порошина нашлось алиби.
Все это знал адвокат, который пожаловал к Архарову. На этот раз Горлов представлял интересы Надымова. Так и должно было быть, если этот тип работал на Жилкина.
Архаров пытался поговорить с Михаилом, но тот исчез. Возможно, Горохов убрал опасного свидетеля. Такие вот предположения. А доказательств ноль.
– Я вас понимаю, Аркадий Арсеньевич. Ваша задача – защищать Надымова. Но и вы меня поймите. Я точно знаю, что Надымов вывозил труп в своей машине.
– У вас нет никаких доказательств.
– Да, но у нас есть труп, который Надымов и Порошин сбросили с моста.
– Опять же, это ваши предположения.
– Надымов – человек Горохова, а тот хорошо знал Дробова. У них мог возникнуть конфликт с таким вот исходом.
– Вы меня не убедили. И суд тоже не сможете.
Архаров промолчал. Увы, но ему нечем было крыть адвокатскую карту.
– У вас нет доказательств вины гражданина Надымова. А у меня есть факты, свидетельствующие о его невиновности. Согласно заключению экспертизы, Дробов погиб днем двадцать девятого июня. В период между тринадцатью и пятнадцатью часами. В это время Порошин и Надымов находились в самолете. Это может подтвердить стюардесса, обслуживающая рейс. Лидова Рената Михайловна. Я с ней говорил, она готова подтвердить свои показания в суде. Если этого мало, то можно найти и других свидетелей. Надымов и Порошин не очень хорошо себя вели в самолете, так что их запомнили многие пассажиры.
– Да, но вечером двадцать девятого они были уже в городе, – невесело проговорил Архаров.
– Да, но убить Дробова не могли.
– Это мог сделать кто-то другой. Тот же Горохов, например. А Надымов и Порошин вывезли труп.
– Не знаю, зачем Горохову убивать Дробова. – Горлов надменно усмехнулся. – Да и не мог он совершить это преступление. В период, когда произошло убийство, гражданин Горохов находился в Москве, в стоматологической клинике. У него сломался зуб, ему ставил коронку врач Ильин Петр Николаевич. Я оставлю вам его визитку, поговорите с ним.