Демон ветра - читать онлайн книгу. Автор: Роман Глушков cтр.№ 79

Лисицы вместе с ним под палаткой не оказалось. Каким-то образом девушке удалось освободиться из объятий друга и при этом не нарушить его чуткий сон. Но Сото уже привык к подобным ее выходкам и даже хотел попросить подругу научить его этим воистину «лисьим» штучкам. Начав обеспокоенно искать глазами ускользнувшую Лисицу, Мара заметил, что на стоянке отсутствовала примерно четверть банды вместе с самим Аспидом. Однако все байки пребывали на месте.

Впрочем, куда подевались их владельцы, загадки не составляло.

Жизнь в Марселе – городе, населенном рыболовами и рыботорговцами, – концентрировалась возле порта, и потому удаленные от побережья городские окраины днем будто вымирали. Так что пока не наступил вечер и окраинные улочки не наводнились пьяными рыбаками, байкеры решили пробежаться по лавкам да трактирам для того, чтобы выведать последние новости: кто знает, а вдруг туда, куда они направляются, соваться вовсе не следует. Непоседливая Лисица так же направилась в город вместе с товарищами.

Сото не испытывал желания появляться на людях, поэтому не стал догонять недавно ушедших байкеров. Вместо этого он отыскал возле костра недопитую бутылку шнапса и постарался привести себя в нормальное самочувствие. Нагревшийся от костра шнапс пробуждал в желудке рвотные позывы. Но прав оказался человек, который вывел заключение, что самое полезное лекарство всегда самое противное: карателю и впрямь полегчало, а в голове взамен боли воцарилась легкая безмятежность. Стараясь в полной мере насладиться ощущением, Мара оттащил свою дорожную постель к краю обрывистого склона пригорка, на котором они остановились, после чего разлегся поверх палатки, подложив под голову куртку.

Солнце катилось по краю небосклона, постепенно тускнея и обретая пурпурный оттенок. Гладь моря тянулась до горизонта и растворялась в туманной дымке, а по обе стороны холма возвышались каменистые отроги Альп. Море было отсюда достаточно далеко, поэтому до Сото не долетали шум прибоя и крики чаек, однако это ничуть не портило великолепие окружающего мира. Южное побережье Франции ненамного отличалось от восточного побережья Испании, и все-таки атмосфера здесь была уже другая: море, трава, раскаленные на солнце камни пахли иначе, чем в той же приморской Барселоне. Нет, «иначе» не в смысле «неприятно», а скорее в смысле «непривычно», поскольку воздух Марселя понравился карателю так же, как и воздух прекрасной Барселоны.

Сото расслабленно лежал на теплых камнях, с легким прищуром глядел в сторону моря и постепенно приходил к мнению, что есть все-таки и в закате своя неповторимая красота, поэтому не стоило относиться к нему раньше столь пренебрежительно. Красиво уйти – тоже своего рода искусство, и солнце владело им в совершенстве. Уйти красиво и с честью – разве не к этому стремился Сото все годы, что прожил с осознанием своего истинного предназначения? Вот еще одна причина, по которой солнце следует считать символом жизни человека, вставшего на воинский путь Предков из Страны восходящего солнца…

Сото заметил Лисицу, когда она уже почти взобралась на холм. Девушка возвращалась одна и в спешке. Такой взволнованной Мара не видел ее ни разу и потому сразу же ощутил в голове тревожный сигнал – товарищи в городе явно угодили в передрягу. Мгновенно придя в себя, каратель хотел было вскочить и броситься навстречу подруге, но она, не добежав до стоянки, внезапно перешла на шаг и вошла в лагерь совершенно спокойно, без предупреждающих криков. Разморенный на солнце Сото в недоумении следил за девушкой, стараясь определить причину столь поспешного ее возвращения.

Неожиданное появление Лисицы вызвало вполне обоснованное любопытство у слонявшихся по стоянке байкеров, но девушка лишь лениво отмахнулась от них, дав понять, что ничего экстраординарного не произошло. Но все же взгляд ее наполняла необъяснимая тревога, и направлен он был куда-то в сторону заката. И даже не являясь тонким знатоком психологии, можно было определить: девушку гложет не то печаль, не то сильное волнение. Но что так взволновало ее в городе, заставив бросить товарищей и вернуться?

Сото не двигался с места, надеясь, что Лисица сама подойдет к нему и все объяснит. Однако она, как нарочно, не приближалась к другу. Складывалось впечатление, что это он виноват в ее скверном настроении. Мара попытался вспомнить, чем он мог обидеть подругу, – не получилось. Да и что за странная обида, которая нахлынула на Лисицу почему-то именно в Марселе?

Прошло больше часа, прежде чем их разговор состоялся. Все это время Сото продолжал смотреть на закат, изредка оборачиваясь к маячившей за спиной Лисице. А она то принималась зачем-то копаться в своих вещах, то подкручивала гайки у себя на байке, то просто начинала ходить взад-вперед по стоянке, словно ожидая, когда приятель первым заговорит с ней. Но Мара не выказывал свое любопытство: в человеческих взаимоотношениях он в первую очередь ценил прямоту и открытость, а подобные игры в намеки и недомолвки презирал.

Что ж, если Лисица надумала отыскать предел его терпения, значит, она занялась заведомо бесперспективным делом. Нет, конечно, терпение у Сото далеко не бесконечное, но то, что оно во много раз превосходит терпение подруги, – это бесспорно.

Терпение Лисицы иссякло после того, как она опять занялась байком и, не осилив крепко затянутый винт, расцарапала себе руку. В сердцах отшвырнув отвертку, девушка подошла к Сото и уселась на палатку рядом с ним. Держалась она при этом подчеркнуто отстраненно.

– Ты – дьявол, – негромко проговорила Лисица упавшим голосом, совсем не подходящим для столь сурового обвинения. – То, что ты безумец, я поняла давно. Но я и не подозревала, что на самом деле ты дьявол. Только дьявол способен на такое… на такое…

– Нет, я не дьявол, я – человек, – ответил Мара, начиная догадываться, что так взбудоражило Лисицу в городе. – Хотя есть люди, которые называют меня демоном. И они недалеки от истины… Ты случайно не прихватила с собой эту бумажку? Хотелось бы взглянуть.

Лисица тяжко вздохнула, вынула из-за пазухи сложенный вчетверо небольшой плакат с оторванными уголками и протянула Сото.

– Возле трактира висел, – пояснила она. – Новенький, видать, недавно отпечатан. А я – дура – все гадала, откуда у тебя взялся тот «Хантер»…

Каратель покосился на жгущих костер байкеров, после чего повернулся так, чтобы им был не виден плакат, и разложил его на камнях перед собой. Как выяснилось, на этот раз Луис Морильо был изображен отдельно от подобных ему кровожадных убийц. Наверное, следовало считать это огромной честью. Когда экономное государство не скупясь тратит драгоценную бумагу на твой персональный портрет, оно волей-неволей признает твою значимость, пусть и в негативном плане. Подобного удостаивались лишь единицы: Пророки, Апостолы… да отъявленные негодяи наподобие Морильо.

Портрет был выполнен детально и качественно, что лишний раз свидетельствовало о серьезности, с какой власти подошли к поимке преступника. Неизвестный художник поработал на славу: чернокнижник Морильо узнавался на портрете с большого расстояния. Также издалека можно было разглядеть и сумму, обещанную сегодня за его голову. Вознаграждение и впрямь впечатляло: всего за какой-то месяц оно выросло с шести тысяч сант-евро до тридцати. Сото и не представлял, что его скромная персона настолько драгоценна. Любому из байкеров хватило бы тридцати тысяч сант-евро, чтобы завязать с разбоем и бродяжничеством и начать новую жизнь: купить дом, открыть торговую лавку, стать добропорядочным гражданином… И еще бы наверняка про запас осталось. Да что говорить – даже просто получить на руки столь головокружительную сумму было бы весьма неплохо. Сильное искушение, устоять перед которым нелегко как Человеку Свободы, так и любому другому.