Девочка, которая воспарила над Волшебной Страной и раздвоила Луну - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин М. Валенте cтр.№ 40

– Я не могу сейчас об этом говорить, – прошептала она. – Лучше сразиться с йети. Он большой и злой, и это точно йети, а не кто-то другой. Весь этот мех, весь этот снег. Йети – это йети, тут все просто, и это по-своему привлекательно!

– Я так люблю поспорить, – прозвучал за ними хрипловатый, шелковистый, плюшевый голос.

Все четверо так и подпрыгнули.

Голос принадлежал существу, которое наблюдало за ними, перемалывая зубами жвачку из молодого побега молнии. Это была белая ослица с сильным и мускулистым телом и электрическими копытами. Только вот над ослиной холкой разворачивался великолепный павлиний хвост, на спине были сложены зелено-фиолетовые крылья, а там, где положено быть длинной лошадиной морде, им приветливо улыбалось человеческое лицо. У ослицы была смуглая, ореховая кожа. Курчавые серебристо-черные волосы покрывала круглая шапочка, увешанная фестонами из медных звезд и зубцов. Вершину шапочки венчал полумесяц на тонком шпиле. Существо не казалось таким уж юным: морщинки покрывали его, словно линии на карте, в углах темных глаз собрались лучики, а на лбу залегли глубокие борозды. Сентябрь вдруг поняла, что в Волшебной Стране ей не так часто встречались пожилые существа.

– Можете звать меня Канделяброй, если примете меня в ваш спор, – сказала она, подходя ближе. – Однажды я спорила со своей судьбой до тех пор, пока та не заткнула уши не начала молить о перемирии – а это значит, что в препирательствах мне нет равных. После этого моя судьба вела себя как положено. Она готова была узлом завязаться и босиком дойти до солнца, если только я посмотрю на нее косо. Именно так и должна вести себя приличная судьба, если хотите знать мое мнение, а вам лучше бы его знать, потому что это мои джунгли, а с тем, кто правит целыми джунглями, следует считаться.

Голова Сентябрь потяжелела и пошла кругом. В последнее время она слишком много мыслей вытеснила из головы, чтобы разобраться с ними позже, и все они теперь толпились вокруг с нетерпеливым ропотом. Но она не собиралась их впускать.

– Мисс Канделябра, простите, мы не собирались вторгаться в ваши прекрасные джунгли. Мы направляемся в Планетарий. Если надо заплатить подорожную или что-то в этом роде, мы готовы, но нам надо двигаться дальше.

Сентябрь сплела руки.

Канделябра сдала назад, повернулась и затрусила прочь, распустив павлиний хвост в свете грозы. На секунду Сентябрь подумала, что ослица их покинула. Однако ее худое заостренное лицо снова показалось из-за молниеносного дерева.

– Тогда пошли, – сказала она.

Они последовали за бледной ослицей по извилистой тропке Молниеносных Джунглей. От-А-до-Л толкал Арустук носом в задний бампер, катя ее вслед за Сентябрь и Субботой, которым показалось невежливым оставаться за рулем, когда их новая знакомая шла пешком. Полог леса над их головой увивали длинные тени, которые были похожи на лозы, но могли оказаться и гремучими змеями.

– Как вам удалось разговорить свою судьбу? – спросил Суббота Канделябру низким хриплым голосом. – Мне кажется, что судьба марида очень сурова и не склонна к общению.

Канделябра потрясла седыми волосами.

– В молодые годы я была такой сварливой Бурак, с какой вы вряд ли захотели бы повстречаться. Когда летом всходило солнце, на что имело полное право, я негодовала, потому что хотела снега. Если звезды светили ярко, я затевала пламенную речь о достоинствах темноты. Мои родители считали меня несчастной, мои кузены говорили, что я самое несчастливое существо из всех, кто когда-либо топтал Луну, и что, когда мне в следующий раз захочется поразглагольствовать об их недостатках и неудачах, я должна пойти и опустить голову в холодную воду. Они меня не понимали! Впрочем, никто никого не понимает. Другие – это головоломки, которые невозможно разгадать, споры, в которых невозможно победить, сейфы, которые невозможно взломать. Они и представить себе не могли, что я бывала по-настоящему счастлива, только когда спорила. Когда споришь со всей страстью, какая тебе дана, только тогда живешь по-настоящему. Вот почему во время спора вопят, восклицают и потрясают кулаками – разве может быть что-нибудь приятнее, чем добиться, чтобы другой увидел мир твоими глазами? Для чего еще все разговоры, шутки, истории и драки? Это и есть Оглушительная Магия! О, как я ее любила! Они видели только красномордую ослицу, но не видели моего пылающего сердца, полного знаний, которыми я просто обязана была поделиться с ними. Пока не передумаю, конечно. Какая радость в споре, если всегда побеждать? Зачем играть в игру, если нет шансов ее проиграть? Я обожаю, когда мне доказывают, что я неправа. Это так же прекрасно, как доказать, что ты права, если делать это правильно. Проблема в том, что большинство людей спорят только с друзьями и родственниками, хотя настоящий мастер знает, что в таких спорах ничему не научишься. Если никто из твоих знакомых не может опровергнуть твои утверждения, ты в опасности, и это чистая правда. Впрочем, я продолжу, отклоняться от темы спора – уловка дьявола! Когда никто из моей родни больше не мог ввернуть ни словечка – а это лучший способ вставить слово, когда никто не видит, откуда оно взялось, – я отправилась искать Саджаду, где хранится все, о чем стоит знать. Я была уверена, что там кто-нибудь обязательно превзойдет меня в споре. В конце концов, взросление – это вечный спор с родителями о том, повзрослел ты или нет. Ты вопишь «я-я-я-я-я» с того самого момента, как родился, а они вопят «нельзя-нельзя-нельзя» с того самого момента, как тебя родили, и все это продолжается до тех пор, пока ты не научишься их перекрикивать. Я побеждаю в споре, уходя от него и переключаясь на неведомое. Это средство хорошее, но последнее.

«Не это ли я сделала, – подумала Сентябрь, – ушла от спора».

Канделябра лягнула жемчужную почву:

– Вы ведь знаете, как выглядит судьба, не правда ли? Это просто игрушечная копия тебя самого, сделанная из гипса, изумрудов, немного ляпис-лазури, амбиций, совпадений, сожалений и чужих ожиданий, лени и надежды, наследственности, происхождения, всего того, чего ты боишься, плюс всего того, что боится тебя. И все это хранится в Саджаде! Так что я дошла до Плутона, чтобы узнать, где прячут Саджаду!

– Здесь есть Плутон? В моем мире тоже есть!

– О, Плутон есть во всех мирах! Именно там вселенная хранит полярных медведей, прошлогоднюю маринованную энтропию и запасную гравитацию. Если нет Плутона, значит, это не вселенная. Плутоны дают урок. Урок – это как путешествие во времени. Потому что, сама понимаешь, невозможно начать спорить, пока не выучишь урок, в противном случае ты просто бранишься с собственным невежеством. Но урок – это не что иное, как результат споров, которые другие люди вели тысячи лет назад! Тебе приходится сидеть тихо, и внимать, и воспроизводить их аргументы снова и снова, пока их болтовня не надоест тебе настолько, что у тебя окрепнут собственные аргументы. Ничему нельзя научиться без споров.

– Чему же учит Плутон Волшебной Страны?

– Это его дело – учить, а мое дело – не путаться у него под ногами. Я могла бы тебе сказать, но ты ничему не научишься, потому что не была на Плутоне, не сражалась с ледяными страусами и даже не скакала верхом на Недоверблюде до тех пор, пока он не рухнет в холодном поту, так что для тебя мои слова останутся словами. Они не будут ничего значить, кроме самих себя.