В летописях не значится - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Петроченко cтр.№ 22

Но ради справедливости стоит сказать, что такое отношение было не ко всем зельеварам. Иногда компании в зеленом, синем и коричневом садились за один стол и о чем‑то горячо спорили, объединенные общей тайной. Но нас, адептов первого курса, это определенно не касалось.

Занятия постепенно переставали быть скучными. Пару раз мы выбирались в теплицы и обрезали, поливали, пропалывали разные травы или собирали их в пучки и сушили. Так в моём шкафу появился пучок валерианы, щуплый корешок женьшеня и горсть ягод иссиня — черных белладонны. К последней нам выдали зачарованные мешочки, которые должны были законсервировать её в нынешнем состоянии на год. Это оказалось весьма кстати, так как она входила в состав зелья, которое мне нужно приготовить.

Ещё нам обещали поход за травами в лес, как только определятся с сопровождающими. Наша главная травница, магистр Намерин, действительно оказалась весьма любопытной и настырной, и забывала обо всем, стоило ей войти в теплицы. Однажды она долго складывала пучки с валерианой в ведро с удобрениями, пока Браат, самый смелый из нас, не пошутил, что на таких харчах она вырастет заново. Тогда уж магистр и опомнилась. Пожалуй, нам действительно нужно было сопровождение в магическом лесу с таким‑то преподавателем.

Окружающая обстановка, окружающие адепты постепенно превращали меня в другого человека — человека, которым я не хотела быть. Если бы кто‑то мне сказал раньше, что можно изменить характер за неделю, я бы в жизни не поверила. Но я не узнавала себя. Вместо того, чтобы делиться радостью, я замкнулась в себе. Вместо того, чтобы поддерживать живой разговор и шутить в унисон с сокурсниками, я скромно отмалчивалась и ограничивалась короткими пустыми фразами из‑за невозможности развивать тему. Мне нечего было сказать ни по поводу очередного разгула троллей на границе, ни по поводу предстоящего праздника Двуединой Матери, ни по поводу того места, где я якобы росла. И — самое главное — вместо того, чтобы шагать по коридору, гордо неся свежеприобретенное звание адепта, я сжималась и ловила себя на той мысли, что нервно оглядываюсь. Я обещала себе быть сильной, но пока эта сила появлялась лишь в упорном штудировании учебников. Напротив, такой слабой и беззащитной я не чувствовала себя давно, и даже постепенное привыкание к непроходящему чувству опасности не делало мне чести.

Однажды, засидевшись до полуночи за учебником в библиотеке, я всё же решила уйти пораньше. Чудодейственные свойства смолы драконника, равно как и способы её хранения, были чрезвычайно важны и даже занимательны, но постоянно косившийся в мою сторону мастер библиотекарь меня настораживал. Мне не хотелось казаться совсем уж подозрительной, уж если в первый день неожиданный интерес к знаниям можно было списать на вдохновение от полученного звания адепта, то засиживание допоздна во все остальные дни и даже — самое крамольное — во время ужина делало меня очень странной личностью. Я такой и была, но нужно всё же поумерить свои желания узнать всё и сразу об ингредиентах зелья.

Особенно неприятно стало, когда он начал ходить взад — вперед возле моего стола. Я боялась, что он начнёт заглядывать мне за плечо, чтобы узнать, что же я так увлеченно читаю. Это раздражающее поведение продолжалось уже пару дней и начиналось после того, как последний адепт покидал библиотеку. Вот и в этот раз, стоило высокому лохматому парню в синем, непонятно каким ветром сюда занесенному, выйти, как библиотекарь засуетился.

Я сочла за лучшее убраться из библиотеки подобру — поздорову.

Винтовая лестница, напрямую ведущая со второго этажа библиотеки на первый, минуя коридор с лабораториями второго этажа, в этот раз была непривычно тускло освещена. Я неосознанно замерла на её вершине, порываясь достать мобильник, чтобы посветить, но потом чуть не расплакалась от того, что даже такой привычной вещи нет рядом. Как же я скучала по дому! Как же я скучала по всему нормальному! Как же мне хотелось, чтобы мама меня обняла и сказала, что всё будет хорошо, а сестра привезла шоколадку в обмен на сплетни. Но это было так далеко, словно в другой жизни.

Слезы сами собой, словно из ниоткуда, появились в глазах, готовые пролиться от ещё хоть одной мысли о доме. Стоило бы проморгаться и не начинать спускаться с пеленой на глазах по крутой лестнице, но я наплевала на элементарные соображения о безопасности.

Они и не понадобились.

Посреди лестницы я сделала шаг на очередную ступеньку и заорала что есть мочи. Слезы всё же брызнули из глаз, а дикая боль сковала всё моё тело, исходя из ноги. В неё вцепилась словно тысяча мелких зубов, разрывая подошву и пронзая плоть. Я никогда ничего подобного не испытывала и, пошатнувшись, упала на лестницу, поскуливая, словно побитая собака.

Спустя пару мгновений на лестнице возник тот лохматый парень, что ушел передо мной, и громко крикнул на весь этаж:

— Зер, придурок, выходи! Ты промахнулся!

Парень опустился передо мной на колени, крепко сжал плечи и спросил, пытаясь заглянуть мне в глаза:

— Ты как? Регенерировать сможешь?

Не получив ответа, он потряс меня, но вызвал этим лишь моё громкое истеричное «Ааа!».

— Что ж ты за целитель‑то такой? — зло процедил он, а потом вновь крикнул в никуда: — Зер!

— Я… зелье… — сквозь дикую боль только это получилось выдавить, но он услышал.

— Темная мать! Ты слышишь, Зер! Она даже не магичка! Идиот, выходи, тебе же хуже будет, если ты даже не поможешь!

Откуда‑то сверху лестницы послышались шаги. Кто‑то приблизился сзади и остановился, шумно выдохнув. Парень напротив наконец отпустил мои плечи, резко поднялся и быстро дернул рукой. Голубой искрящий шар мгновенно соткался в его ладони, но вместо того, чтобы просто осветить пространство, парень сделал неуловимый жест, опуская шар и цедя сквозь зубы «тёмный сын». Всё это заняло всего пару секунд, но мне они казались вечностью.

Где‑то за спиной послышалось ругательство, запахло гарью. Но ответа не последовало, тот, другой, лишь буркнул «отойди» и оттеснил нападающего от меня.

Сквозь ручьи слез, продолжающие литься из глаз, я сумела разглядеть только темный силуэт. Он вытянул руки над моей ногой, что‑то зашептал, но боль не пропала, лишь появилось какое‑то странное чувство, которое я никак не могла выделить из всего испытываемого спектра самых отвратительных ощущений.

Затем меня подняли на руки и куда‑то понесли. Парень из библиотеки поплелся следом, спросив:

— Куда?

— К ректору. Всё равно ведь выплывет.

— Как ты мог так просчитаться?

— Откуда мне знать, что кто‑то ещё застрянет в библиотеке? Это же тебе отработку назначили после трени, другие придурки так допоздна не засиживаются. Это был идеальный момент!

Позади хмыкнули, но голос отвечающего был совсем не веселым:

— Хотел бы сказать, что так тебе и надо, но ты конкретно попал, Зер. Вряд ли тебя отчислят, но парой отработок ты точно не отделаешься.