Вулкан страстей наивной незабудки - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 68

– И мама решила выдать меня замуж, – закончила моя собеседница.

– А ты бросилась к Каре за помощью, – продолжала я, – и Хлебникова нашла блестящий выход. Что она вам сказала?

Горти начала тереть ладонью лоб.

– «Мама твоя не отстанет, добьется своего, ты станешь супругой Клебанова и погибнешь от тоски. Хватит трястись над Галиной Сергеевной, надо строить свою жизнь». Ну это не дословно, но суть такова. Пообещала мне устроить выступление на сцене, отвела к Несмеянову.

– Вы подписывали какие-нибудь бумаги, убегая из дома? – спросила я.

– Да, – кивнула Гортензия, – Кара объяснила, что я буду занята, могу уехать на гастроли, вдруг в клинике в это время случится нечто из ряда вон? И я выдала ей доверенность на распоряжение своей денежной частью… или как там это называется. Простите, я совершенно юридически безграмотна. У нас всеми вопросами занимался Глеб.

– Генеральную доверенность? – уточнила я.

Горти пожала плечами.

– Наверное. Помню, что приехала в кабинет к Каре, там сидел нотариус, я подписала кучу бумаг.

– Конечно, вы внимательно прочитали документы? – прищурилась я.

– Нет, – покраснела Гортензия.

– Подмахнули не глядя, – резюмировала я.

– Ну… да, – смутилась Моисеенко, – я так всегда делала. Кара сказала: «Смело ставь везде автографы, я все проверяю».

– Вы оформили доверенность, которая разрешала Карине делать с вашими финансами что угодно, – пояснила я, – снимать их с любых счетов, переводить за рубеж, забирать наличкой. У нее был открытый доступ ко всем вашим банковским активам. А еще вы составили в пользу Хлебниковой завещание. В случае вашей смерти она наследует вашу долю в клинике. И Галина Сергеевна, тоже не глядя, скрепила подписью свою последнюю волю. Если вы обе покинули бы этот мир, Хлебникова получила бы вашу лечебницу.

Гортензия схватилась за щеки.

– Ой!

– Карина рассудила просто, – продолжала я, – у Галины Сергеевны тяжелое заболевание, она долго не протянет. Гортензия же может исчезнуть, никто ее искать не станет. Родных у Горти нет, подруг тоже. А у Хлебниковой есть работодатель Филипп Несмеянов, он отправит вас туда, откуда нет возврата. Карина работала на Филиппа Игоревича, она ставила по его приказу людям импланты.

– Зачем? – удивилась Горти.

Я не имела права рассказывать ей об операции Снегова.

– Это к вам отношения не имеет. Хлебникова находилась постоянно в поисках денег, чтобы оплачивать долги Глеба, вот и связалась с человеком, который творит уголовно наказуемые дела. Сначала Кара думала, что ее денежные проблемы решены, но потом ей стало ясно, что она попала в еще большую беду. И тогда у нее возник план. Галина Сергеевна умирает от болезни, Горти исчезает, Кара получает клинику, продает ее и просит Несмеянова помочь ей и мужу, заплатит Филу необходимую сумму. Филипп Игоревич мастер по созданию «нового» человека. Он выдаст Хлебниковым документы на другие имена, они уедут из Москвы и начнут жизнь сначала. Кредиторам их не найти. Поверьте, трудно отыскать человека, который сменил паспортные данные, биографию, внешность, профессию…

На секунду мне вспомнился Гри, и я договорила:

– Иногда даже тем, кто служит в особых бригадах по поиску людей, не удается отследить пропавшего.

– Боже, – прошептала Гортензия, – она делала с нами, что хотела! Спасибо, что вы ее разоблачили.

– Мы должны были догадаться раньше, – вздохнула я. – В первый раз ваша мать приехала к нам одна. Карина примчалась позднее, стала упрекать Галину Сергеевну за то, что та не поделилась с ней своими намерениями. Моисеенко возразила: «Я же тебе говорила, что очень волнуюсь, а ты меня отговаривала от обращения к детективам». Я тогда решила, что Хлебникова, знавшая о том, как Галину Сергеевну обманывали частные сыщики-мошенники, хотела уберечь ее от очередной моральной травмы и материальных расходов. Но потом я подумала: Карина не возражала против визита Галины к детективам, почему она восстала против нас? Ответ возник не сразу. Мы серьезная организация, а не одинокий мужчина, устроивший офис у себя на кухне. Карина помогала вашей маме, пока знала, что та тратит время и деньги впустую, а когда поняла, что Галина нашла настоящих профи, испугалась и решила не допустить ее встречи с особой бригадой. Но Галина Сергеевна впервые за долгие годы не послушалась «доченьку». Карина ничего не рассказала нам о покупке вами красного платья и велела Галине Сергеевне не сообщать об этом. Хлебникова сначала утаила от меня, что у вас был брат. Когда я спросила ее про пожар и попыталась узнать у нее, кто такая Елизавета Гавриловна, она выдала краткую версию этой истории. Ни словом не обмолвилась о проблемах Никиты, просто сообщила, что у вас был брат. Потом мы проверили ваши счета, поняли, что деньгами свободно распоряжается Хлебникова…

– Вот почему она так требовала, чтобы я написала открытку в мае, – прошептала Гортензия, – идея посылать маме карточки не моя. Карина сказала, что это необходимо ради спокойствия Галины Сергеевны.

– Нет, – усмехнулась я, – Хлебникова не хотела, чтобы вас искала полиция. Открытка – доказательство добровольного ухода и того, что вы живы. Вы совершеннолетняя, имеете право отправиться куда пожелаете. Карина не хотела, чтобы вы вернулись домой. Она надеялась, что тоска по дочери быстро убьет Галину Сергеевну. И ваша мать поверила, что вы ее бросили, перестала вас искать, смирилась, у нее, как рассказывала Кара, началось обострение недуга, и вдруг! В мае нет открытки! Это побудило Галину прийти в себя и вновь затеять поиски.

– Я ее отправила, – пояснила Гортензия, – но, наверное, она на почте затерялась. Кара позвонила мне и приказала: «Немедленно напиши еще одно послание. Заберу его у тебя и брошу в ваш почтовый ящик. Живо!» Именно так: «Живо!» Мне это очень не понравилось. Понимаете, я уже жила одна, пела в клубе, познакомилась с продюсером, у меня появился смысл жизни. Со мной нельзя было общаться как раньше, я изменилась. Карина этого не поняла. Ругаться с ней я не собиралась, все-таки единственная подруга. Но и подчиняться ее приказу не хотелось. Знаете, мне стало вдруг обидно, по какому праву Кара говорит со мной в приказном тоне? Требует отправить открытку. «Живо!»

Гортензия замолчала, потом продолжила:

– Некрасиво в этом признаваться, но когда я стала вести самостоятельную жизнь, в голове впервые появилась мысль: а почему я так боюсь разоблачения матери? Не я убивала Никиту, а она. Дочь не несет ответственности за мать. Если она опять кого-то зарежет, то при чем тут я? Хватит мне проводить дни в ужасе. Понимаете?

– Карина так хотела заполучить вашу клинику и деньги, что совершила ошибку, – сказала я, – она не подумала, что спящий может проснуться, перестала неусыпно контролировать вас, и вы начали думать своей головой.

– Спящий может проснуться, – повторила Гортензия и отодвинула на край стола пустую чашку.

– Мне ранее была несвойственна вредность, и я привыкла подчиняться Карине. А тут вдруг я словно очнулась, стала петь, увидела, что нравлюсь людям, и мне захотелось самостоятельно распоряжаться своей судьбой. Словечко «Живо!» меня воскресило. Я решила поменять номер телефона, переехать на другую съемную квартиру, сделать все, чтобы Кара не нашла меня. Я ждала лишь окончания контракта с Филиппом. В клубе Хлебникова меня легко могла отыскать, но, уйдя от Филиппа, я сразу прерву все отношения с ней. Сейчас я знаю, что она задумала прибрать к рукам клинику, но благодаря вам ей это не удалось. Мы с мамой решили опять жить вместе, но уже по-другому. Я продолжу карьеру певицы, мать снова будет гадать клиентам. Деньги на жизнь у нас есть, можно и не работать. Но финансовая составляющая не главная. Понимаете?