Кундалини-йога. Змеиная сила - читать онлайн книгу. Автор: Артур Авалон cтр.№ 59

В Кундалини-Йоге радость (Бхога) и силы (Сиддхи) могут быть найдены в каждом из центров, до которых доходит Изначальная Сила, и продолжение практики восхождения дает ту радость, которая и есть освобождение.

Через низшие процессы Хатха-Йоги можно достичь совершенства физического тела, и оно станет вполне пригодным инструментом, с помощью которого будет функционировать ум. Совершенный ум приближается к Самадхи и переходит в само чистое сознание. Хатха-йог желает достичь такого тела, которое было бы крепким как сталь, здоровым, свободным от страданий и поэтому живущим долго. Властелин своего тела, он властелин и жизни и смерти. Его сияющая форма наслаждается жизненной силой юности. Он живет столько, сколько желает жить и радоваться в мире форм. Его смерть – «добровольная смерть», когда он совершает великий и удивительный жест растворения, величественно уходя. Но могут возразить, что и последователи Хатха-Йоги болеют и умирают. Во-первых, полная дисциплина трудна, а практика рискованна, и ей можно следовать только под руководством опытного Гуру. Вот как говорит «Горакша Самхита»:

«Практика без руководства не только безуспешна, но может привести к болезни и даже к смерти. Тот, кто хочет победить бога смерти, подвергает себя риску неудачи и быстрее всех становится его добычей.

Не все, кто занимается этой Йогой, достигают успеха или одной и той же степени успеха. Тот, кто оказывается несостоятельным, не только не излечивает обычные человеческие недуги, но и приносит себе новые, другие болезни посредством практики, которую он выполняет, будучи либо больным, либо просто непригодным для нее. Тот же, кто достигает успеха, получает его в различной степени. Одни могут продолжить свою жизнь до священного возраста 84 года, другие – до 100 лет, третьи еще дольше. Теоретически тот, кто преуспел в Йоге, покидает этот мир, когда он захочет. Но не у всех одинаковые способности и крепость тела, различны препятствия, которые нужно преодолевать, и обстоятельства. Все должны быть желающими и способными следовать точным правилам, необходимым для успеха. А современная жизнь в целом является препятствием для такой полной физической культуры. Не все люди могут стремиться к такому образу жизни или могут думать, что достижение не стоит таких беспокойств. Некоторые стремятся освободиться от своего тела как можно быстрее».

Поэтому и говорится, что легче достичь освобождения, чем бессмертия. Первого можно достичь, отбросив эгоизм, отрешенностью от мира, моральной и ментальной дисциплиной. Но победить смерть тяжелее, чем все это. Для этого все эти качества и дела не могут быть полезны. Тот же, кто достиг такой победы, держит жизнь в одной руке, и если он совершенный йог, то держит и освобождение в другой руке. Он имеет и наслаждение, и освобождение. Он владеет и миром, и блаженством, которое по ту сторону всех миров. Поэтому Хатха-Йога заявляет, что всякая другая Садхана ниже, чем Хатха-Йога.

Хатха-йог, поднявший Кундалини, достигает различных сверхъестественных сил (Сиддхи) и, при их помощи, наслаждения. В каждом центре, к которому он ведет Кундалини, он испытывает особую форму блаженства и достигает особых сил. Если он безразличен (Вайрагья) к ним, он ведет Ее к Шиве, в центр своего мозга, и наслаждается высшим блаженством, которое по своей природе то же самое, что и освобождение. Утвердившись, оно становится постоянным освобождением в отпущенном на волю духе и теле. Она (Изначальная Сила), «сверкающая, как гирлянда огней», молния, вспыхивающая в центре тела йогина, – это «внутренняя женщина», отношение к которой выражается следующими словами: «Что нужно мне от любых внешних женщин? Я имею внутри себя внутреннюю женщину». Вира-Садхака («герой») познает себя как воплощение Шивы (Шивохам) при совокуплении с женщиной – воплощением Шакти на физическом плане [111] . Но Дивья-Садхака («божественный»), или йогин, соединяет мужской и женский принципы внутри себя, как свои собственные принципы, а именно сердце, Шакти [112] , и Ее повелителя – Шиву, чистое сознание. Их соединение – это мистическое совокупление (Майтхуна) Тантр [113] .

Есть две формы соединения – Самарасия [114] , которое считается грубым (Стхула) как соединение воплощенных форм с Высшим Сознанием; и второе, тонкое (Сукшма) соединение покоящегося и активного принципов в самом сознании. Это и есть освобождение.

Какова же природа процесса, описываемого здесь, в философском смысле? Подведем итог: энергия поляризует сама себя на две формы – статическую, потенциальную – и динамическую, проявляющую себя как силы Пран в теле. За всякой активностью есть статическое основание. Этот статический центр в теле человека – изначальная «Змеиная Сила» в Муладхаре. Это статическая основа всего тела и всех его движущихся пранических сил. Этот центр силы – грубая форма Чит, сознания. В сущности, это то же самое сознание, принимающее внешне форму силы, самого высшего проявления Силы. Так как есть различие между высшим покоящимся сознанием и его активной силой, которые в сущности – одно, то, когда сознание проявляется в форме энергии, та обладает двойным аспектом – потенциальной энергии и кинетической. Для Адвайта-Веданты не может быть разделения реальности. Для совершенного взора ее последователя [115] процесс становления – это удаление от окончательной реальности.

Для Садхаки это путь духа, который постепенно движется через низшие уровни бытия и различным образом отождествляет себя с ними. Так он получает тенденцию к проявлению и действительно проявляется. Шакта-Тантра, практическая часть ведантического учения, представляет мировой процесс как поляризацию в самом сознании. Это поляризованность, существующая внутри нас, устраняется Йогой, которая нарушает равновесие телесного сознания, поддерживаемое этими двумя полюсами. В человеческом теле потенциальный полюс энергии, то есть высшая Изначальная Сила, взволнована стремлением к действию. От этого динамическая Шакти, движущаяся сила, влечется к нему, и возникающий при этом динамизм устремляется вверх к соединению с покоящимся сознанием в самом высшем лотосе. Этот было настолько хорошо изложено моим товарищем и сотрудником, профессором Праматанатхой Мукхопадхьяей, что я вряд ли смогу сказать лучше, чем он написал в своем письме ко мне, которое я процитирую.