За что мне такому хорошему такая хреновая жизнь? Креативный антивирус для мозга - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Капранов cтр.№ 39

Итак, мы привыкли все познавать в сравнении. А этот мир нам сравнить не с чем. Поэтому, для того чтобы его описать, мы ввели в него систему координат.

Любое слово – это граница, которая делит мир на две части. Например, слово «стол» делит мир на «столы» и «не столы». Аналогичным образом мы разделили мир на материальное и нематериальное. В свою очередь материальную составляющую мы разделили на живую и неживую материю. А дальше нам так понравилось это делать, что мы поделили живую материю на виды, подвиды и т. д. Поскольку описать мир на языке слов достаточно трудно, мы ввели еще язык цифр.

Однако чем тщательнее мы начинаем задумываться о словах, тем сильнее ползут их границы. Они условны. Для любой границы требуются: критерии (основное свойство или качество) и эталон (образец). Но с эталонами и критериями у нас напряг. К примеру, что такое стол? Допустим, мы определили, что стол – это то, за чем едят. А бильярдный стол или хирургический стол – это тоже стол. И газета может быть столом.

Анекдот в тему

Женщина голосует на трассе. Останавливается «москвич». Она спрашивает:

– До города добросите?

– Ну, садись!

Они едут, она говорит:

– Только у меня денег нет!

Они сворачивают на поляну, водитель открывает багажник, стелет простыню.

Женщина возмущенно:

– Вы что? У меня трое детей.

– А у меня 40 кроликов. Рви траву и складывай сюда!

У нас система единиц измерения так и не сведена к одному критерию. К примеру, мы до сих пор не успели договориться о мерах длины. Одни мерили футами, другие локтями, третьи аршинами, четвертые саженями, пятые метрами. Или у нас 1 центнер равен 100 кг, а во всем мире – 50 кг. В итоге мы ввели систему единиц. Отрезали кусок рельсов и обозвали его метром. Полураспад атома обозначили секундой и т. д. Мы условились так считать, но все относительно. У нас нет ни одной четкой границы. К примеру, стол живой или неживой? А дерево, из которого он сделан, было же живым?

Медики говорят, если у человека остановилось сердце и в течение 10 минут его не смогли запустить, значит, он считается мертвым. А сколько бывало случаев, когда человек в течение часа оживал и инфаркт миокарда случался уже у врачей.

А что такое пошлость? К примеру, есть руками мясо в ресторане считается некультурным. Но если я соберусь в гараже с мужиками и спрошу, где здесь вилки и ножи для мяса, они меня, мягко говоря, не поймут.

А что такое измена? Докуда измена и докуда не измена? Прижиматься к женщине уже измена? В автобусе еду, прижался – уже измена? А поцелуй? Если в щечку – не измена, а в губы – измена? А если мужчина хочет женщину – это измена? Тогда мы постоянно изменяем.

Приходит как-то ко мне на консультацию одна женщина. Она боялась «быть дурой». Я ее спрашиваю, чем отличается дура от умной. Она мне долго объясняет. А я на себя эти критерии примеряю и говорю:

– Тогда получается, что я дебил!

Она смущается и говорит, что еще пойдет подумает. В следующий раз приезжает, снова начинает объяснять, чем дура от умной отличается. И так по ее критериям я шесть раз был дебилом. В конце концов я ей сказал:

– Ну, сознайтесь, что вы дура. Разве будет умная женщина шесть раз ездить к дебилу?

И нам кажется, мы друг друга понимаем. Но на самом деле любое слово можно подвергнуть сомнению.

Когда вы приходите устраиваться на работу и вам предлагают, например, 1000 рублей, вы говорите: «Что? 1000 рублей? Разве это деньги?» Вам хочется получать столько денег, чтобы прожить. А тогда что значит прожить? Сколько это в рублях? Столько, чтобы прожить достойно. А что значит достойно? И так можно прояснять до бесконечности. Потому что у каждого будет своя цифра.

Нам кажется, что мы все друг друга понимаем. А на самом деле на одно и то же слово у нас возникают разные картинки в голове. И все наши косяки и болезни от стереотипного мышления. Мы якобы знаем, как правильно и как должно быть. А думать мы начинаем тогда, когда прижмет.

Проститутку спрашивают:

– Первый раз вы отдались за деньги или по любви?

Она отвечает:

– Конечно, по любви. Три рубля – какие же это деньги?

Помните, мы с вами писали список, что нас раздражает в других людях, то есть что должно быть «так» и что «не так». А что же такое «так» и «не так»? Где между ними проходит граница?

Чтобы ответить на этот вопрос, я сравнил всю материю с информационными носителями компьютера. Компьютерная информация начинается с «да» и «нет». Это единица материи, или атом. Информация наращивается, когда что-то добавляется в ядро и еще один электрон на орбиту. Когда информация не умещается в атоме, связи становятся неустойчивыми, начинается полураспад атома. Поэтому количественное накопление информации является тупиком. Поэтому Природа перешла на другие «носители», создав бензольное кольцо, которое является одновременно как частью неорганической химии, так и началом органической химии. Вся вариативность неорганической химии умещается в один учебник. А вариативность органической химии уже измеряется томами. Первые компьютерные информационные накопители были на бумаге – перфоленты и перфокарты, в которых были дырочки, через которые проходил сигнал. Если любую современную программу записать в перфокартах, они заняли бы целую комнату. И не дай бог потерять или перепутать эти карты. Начался бы «полураспад» или «распад» программы, как атома тяжелого металла. Так же, как Природа перешла на накопление информации путем органических соединений, мы перешли на магнитные носители. Вершиной накопления информации является ДНК. В одну молекулу ДНК войдет информация нескольких библиотек. И это еще не все. Почему при изменении ДНК одни органы мутируют, другие – нет? Это происходит потому, что каждый орган считывает информацию с ДНК по-разному. И вся информация, содержащаяся в ДНК, умножается методами считывания.

Когда-то я получил большую дозу радиации. Врачи дали неутешительный прогноз – в течение двух лет мне надо готовиться к смерти. Услышать это в 25 лет было очень досадно. И я заинтересовался влиянием радиации на ДНК. Мне стало интересно, почему на одних людей радиация действует, а на других – нет.

Я предположил, если пазлы в ДНК сходятся плотно, то никакая радиация их не изменяет. Пока мы делим мир на «черное – белое», на «так» и «не так», не уточняя границы, наши связи ДНК неустойчивы. Поэтому если вас что-то раздражает, то есть что-то «не так», значит, найдется то, что должно быть «так», а значит, связь хреновая. И это, соответственно, грозит нам болезнями.

Как же быть? Не нужно сразу перелопачивать всю информацию, достаточно посмотреть только то, что не работает.

Оказывается, даже свою генетику человек может менять. Когда-то я изучал психогенетику. У нас были практические занятия, и преподаватель рассказывала про механизм работы с болезнями. Сначала выискивается основная проблема, затем формируется конструктивный стереотип, и человек конструктивную фразу пишет по 300 раз в день. В результате проходит болезнь и меняется структура ДНК.