Дэлл - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Мелан cтр.№ 91

Я дал ей уйти. Один раз. Бернарда, спасибо, что не позволила мне умереть слепым дураком с остановившимся при жизни сердцем.

Прогулка по вечернему Нордейлу, во время которой он не удержался, взял Меган за руку, а после развернул к себе и поцеловал. Поцеловал так трепетно, что позвоночник рассыпался ворохом искр, и стало невозможно говорить. Пальцы касаются теплых щек, а слова не идут, потому что слишком много хочется сказать, потому что внутри образовался затор из невыплеснутых эмоций.

Ты поедешь ко мне? Пожалуйста…

И счастливое, пока еще смешанное с болью, согласие в ее глазах.

* * *

Умирать можно от нежности. И от собственной любви.

Ежесекундно умирать и возрождаться, чтобы взглянуть, коснуться, почувствовать, вдохнуть и снова взлететь на небо, не понимая более, жив ты или нет. Если рай существует при жизни, то это он: плавящий взгляд, жадные и ласковые руки, губы, клеймящие каждый сантиметр кожи, и неслышный голос, проникающий сквозь тело электрическими разрядами… моя, моя, МОЯ…

Еще никогда я не видела Дэлла таким: собранным, уверенным и одновременно спокойным.

Моя.

Вот что читалось в его глазах, и, видя это, я счастливо умирала вновь.

Пусть всего лишь на день, пусть лишь сегодня он подарил мне себя, но сделал это целиком, без остатка, и я не буду ни о чем жалеть, как бы в дальнейшем ни повернулась жизнь. Если уйдет утром, значит, уйдет. Если останется, буду любить всегда.

За несколько часов, что мы провели в объятиях друг друга, я ощутила то, чего не ощущала никогда: собственную нужность, умиротворение, покой, мощнейший поток света, льющийся через сердце.

Как ему удалось?…

Игристое вино и кусочки апельсинового торта, которыми Дэлла кормил меня, чередовались с жадными, медленными и страстными поцелуями. Слов не звучало. Плавилась под его прикосновениями шея, горели прикусанные зубами мочки ушей, томительно скручивалось что-то внутри, вспыхивали во всем теле невидимые огненные спирали.

Мы не занимались любовью, мы занимались чем-то большим. Единением, процессом посвящения себя друг другу, необратимым прониканием, в котором мое становилось его, а его — моим. Я ощущала текущие из Дэлла чувства клетками кожи, задыхалась от них, вливала в него в ответ собственные жгуты страсти, оплетала, наполняла, ярко вспыхивала в такт с прикосновениями, изнемогала от жара и снова, и снова сливалась с тем, кто держал меня в объятиях.

Вот как должна выглядеть истинная Любовь. Теперь я знала это наверняка.

И я не буду думать о том, что случится на утро — настоящий подарок уже подарен, грешно и мелко просить после такого еще. Пусть тепло его рук будет со мной так долго, сколько я смогу его сохранить, и пусть мои глаза скажут больше, чем все существующие в мире фразы.

Засыпая, я чувствовала себя счастливой: меня обнимали, обнимали так крепко, что не получалось ни вдохнуть, ни двинуться. А при попытке перевернуться, прижимали так тесно, что между телами не оставалось ни сантиметра свободного пространства — кожа к коже, закрытые глаза и душа в душе, накрытые светящимся одеялом любви.

Ни единой мысли. Ни одной эмоции, кроме всепоглощающего счастья.

И улыбка на губах.

* * *

Он стоял у машины и курил, ветер доносил до меня ароматный дым; я втихаря вдыхала его полной грудью.

Утро. Припаркованный у подъезда Неофар, окна собственной квартиры, бледное, пытающееся пробиться сквозь тучи солнце и прохладный ветерок, рябящий поверхность разлившихся на тротуаре луж.

Я молчала.

Нож пока еще покоился на дне сумочки — остались последние минуты владения ценным предметом. Как грустно, но в то же время легко уходить.

В машине по дороге сюда я думала о том, чтобы использовать последний шанс — попросить Дэлла остаться, даже принудить, если потребуется. Ведь нож позволял приказывать, навязывать волю, подгибать. Думала о том, чтобы попросить его кольцо. Не насовсем, но временно, сделаться его Женщиной только для того, чтобы попробовать донести собственные чувства.

Но что-то удержало.

Как можно после такой ночи и вообще после всего, что этот человек позволил мне испытать, настаивать на чем-либо? Ведь это великое умение — оставить в душе не сожаление, а великую благодарность за подаренные моменты счастья. И если любишь, по-настоящему любишь, не подрезай крылья — любовь не выживет в клетке, отблагодари человека, оставив ему свободу решений и право выбора.

Поэтому… не надо кольца. Ведь не оно, в конце концов, важно, а та теплота в глазах, которая либо рождается между двумя, либо нет. И та просьба, что я обдумывала по дороге сюда, убьет и тепло, и ту бесценную ниточку нежности, что протянулась между мной и стоящим у машины мужчиной.

Не надо, пусть сохранится. Пусть останется со мной.

Дэлл докурил и выбросил окурок. Я какое-то время смотрела себе под ноги, затем вздохнула и потянулась к сумочке, чтобы достать нож.

* * *

Он смотрел, как дрожат ее пальцы, как усилившийся ветер треплет рыжие локоны, отросшие с момента их первой встречи почти до плеч.

Как же сложно тебе быть сильной…

Справившись с замком, Меган вытащила из внутреннего кармана то, что искала, и шагнула вперед. Бледное лицо, дрожащий подбородок, но спокойствие в глазах. Уверенное спокойствие и достоинство человека, знающего, что он поступает правильно.

Такого не было в прежнем сценарии…

Несколько секунд она молча ощупывала его лицо глазами — запоминая, впитывая, лаская, — затем протянула нож.

— Возьми, пожалуйста. Спасибо, что принес его.

— Пожалуйста. — Дэлл улыбнулся, но нож брать не стал. Ждал продолжения.

Внутри появилось ощущение критичной составляющей момента. Серо-голубые глаза встретились с зеленоватыми.

Меган, видя, что от нее чего-то ждут, неуверенно посмотрела на зажатый в собственной руке предмет, и, вероятно, смутившись от собственной невежливости, добавила:

— Я очень благодарна тебе, Дэлл. За все, что ты сделал для меня. День рождения вышел поистине чудесным, я не могла желать лучшего праздника. Огромное тебе спасибо, правда.

Дэлл мысленно нахмурился, оставив на лице выражение полного добродушия; что-то внутри неуловимо напряглось — почему она не озвучивает последнюю просьбу?

Нож продолжал висеть между ними, зажатый тонкими пальцами.

— Это был не только твой праздник, Мег. Он был и моим тоже. Спасибо, что позволила быть рядом.

В ее глазах скользнула радость.

Как же красиво…

— Возьми, пожалуйста, теперь он твой.

Рука нетерпеливо качнулась — чего, мол, ждешь?

Дэлл все еще медлил.