Лопухи и лебеда - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Смирнов cтр.№ 108

Варвара сидела с веревкой на шее, обхватив колени, отвернув к стене разбитое лицо.

На пороге появился Баранчик.

Панька сообщила:

– Удавиться хотела… Вишь, какая гордёна.

– В церкву ступайте, – сказал Баранчик.

Он подождал, пока ушли все, кроме Ивана.

– Ступай, давися, – сказал он Варваре. – Встрявать не стану. И ему не дам.

Варвара угрюмо глядела в угол.

– Табе откель взяли? Ежли весь ваш двор продать с матерей в придачу… Ведь бедность голимая! А коню энтому двести рублев цана, не мене… Я тута хозяин, тута все в моей воле ходють. И ты ходить будешь.

Он повернулся и ушел. Трезвонили колокола.

В облаке пыли ползет по проселку телега. Баранчик, весь черный от пыли и пота, сидит в передке. За поворотом открывается река, желтеющее поле в низине.

Косцы обедают. Трещат кузнечики, да лук хрустит на зубах.

Подходит Баранчик, берет литовку, точит.

– Али вы тут ночявать собралися?

– Живоглот вы, папаша, – говорит Егор, налегая на картошки. – Полнивы какую с ночи размахали…

Баранчик мерно взмахивает косой. Встает Иван, поднимаются бабы.

Варвара вяжет сноп.

Скрытые по грудь во ржи, ровно, уступом идут косцы. Солнце вспыхивает на лезвиях кос.

Мошка тучей стоит у морды лошади, она отфыркивается. Варвара дремлет в телеге.

В ограде хутора топчутся, взбивая пыль, бесчисленные овцы. За колодцем виднеется крыша огромного шалаша. Отпихивая овец, Иван идет через двор.

Иван стукнулся головой о бревенчатый накат потолка. Низкая горница теряется в полутьме. По всей стене тянулись нары человек на двадцать.

– Тута, што ль, уваровского купца зарезали?

– Когда то было, при царе Косаре…

На лавке сидит Дёма Цыган, перед ним бутылка и миска с огурцами. Разговаривает он лениво и нагло.

– Гляди, Трофимыч, ему щяс деньги позарез. Он в Танбове магазины купил, мы таперя ссыпкой будем займаться. Ему это все с рук сбыть скорей. Гляди, перебьють, вон барин с Кирсанова другой раз ездиить…

– Капитал не дозволяеть, – бормочет Баранчик.

Дёма ухмыляется язвительно:

– Энто табе-то не дозволяеть? Куды ты их бережешь? Чертей на том свете поить?

– Сказал – цана несходственная. – Баранчик сердится. – Куды эвто? Одни облоги…

– Да они золотые, облоги-то! Ай сам не знаешь? Cюды назёму натолчёно – обоз немереный. Облоги энти взодрать да овсы пустить али ячменю – какие тыщи взять можно!

– Сам-то когда будеть? – спрашивает Баранчик.

– Сам-то? Вот гурта отгоним в Борисоглебск, после на ярмонку нам иттить. К Медовому Спасу должон быть, беспременно…

Дёма провожает Баранчика через двор, забитый блеющими овцами.

– …Они его в колодец бросили, купца, а он, не будь дурак, оттеля вылез. Они его в ножи. Вон тама в риге и откопали…

Варвара сладко потянулась в телеге.

– Энто чия такая будя, кобылица молодая? – спрашивает Дёма. – Твоя, Иван?

– Моя…

Варвара хмурится, дергает платок пониже на лоб. Они садятся в телегу.

– Хозяину-то чего сказать? – спрашивает Дёма, не сводя глаз с Варвары.

– Думать надоть… Пущай ишо сбавляеть.

Дёма ухмыляется, скаля белые зубы, кричит вслед:

– Дак я с табе много не возьму, не пужайся! Две красиньких да ведро вина поставишь, а?

Смеркается. Телега спускается с холма. Иван косится по сторонам:

– Вишь, ловок Цыган… Да тута холку сотрешь яруги энти пахать.

– Эх, Ванькя… – хмуро вздыхает Баранчик. – Он дело говорить…

На мостках стирка, бабы стучат вальками. На берегу сидит старуха Бзыря, мусолит черный сухарь в беззубых деснах. Баба по прозвищу Трынка спускается к мосткам.

– Здорово ночевали, деушки. А я, вишь, как припозднилася со скотиной…

Они расступились, давая ей место. Домашка Слизниха при виде Трынки насупилась. Та опустилась на колени и стала вытаскивать белье из чугуна, в упор разглядывая Вар– вару.

– Чтой-то ты тихая нонче, – сказала Крячиха. – Али с похмелья?

– Мужик, леший, косой порезался, а пока я с им валандалася, козел все бураки помял…

Трынка все смотрела на Варвару:

– А на погляд ничего не видать. Девка и девка. Правду, што ль, гутарють, Ванькя с тобой не живеть?

Она спрашивала с беззлобным любопытством, и Варвара, не зная, что сказать, опустив голову, стучала вальком. Клашка засмеялась:

– Мужик не гораздый, так свекор-батюшка приголубить…

– Трофимыч-то? Энтот шустрый, только отвернися…

Варваре стало обидно за Баранчика.

– Папаша… – выдавила она, – они справедливыя…

Бабы заржали.

– Уж наведался! – заливалась Клашка. – Баба Бзыря, скажи, а снохачи прежде были?

– А то!

– Али плохо? – ухмыльнулась Трынка. – Сперва свекор побалуеть, опосля мужик придеть, полировку дасть…

Домашка сердито плюнула:

– Тьфу, нечисть! Да я б ему всю рожу раскорябала, только б сунулся!

– Ты, Домашка, дюже гордая, – c невинным видом cказала Трынка. – А то бы приманула, уж отвалил бы Баранчик пятак за твои стропилы…

Бабы захохотали.

– Видал татарин во сне кисель, да ложки не было! – заливалась Трынка.

Домашка вскочила и спихнула ее в воду. Трынка вылезла, вцепилась в волосы Домашке. Началась драка. Бабы разнимали их, смеясь.

– Лягушка безхвостая! Доска неструганая! Утоплю, как кутенка!

Порядком помятая, Домашка, давясь слезами, схватила белье и ушла. Трынка отжала рубаху и, принявшись за стирку, опять пристала к Варваре:

– Неужли так целкой и ходишь? Ты ба к Чуманихе сходила…

– Ванькя-то с виду жеребец, – заметила Клашка.

– Он к Аниске ходил, она его не корила. Значить, справный, можеть по кобелиному делу займаться…

– А чего ж своих курей не топчеть?

Бзыря задумчиво сказала:

– А кто их, дьяволов, разбереть, какого им рожна надоть…

Варвара смеялась со всеми, радуясь, что от нее отстали.

Крячиха спросила:

– А ты слухала, как он ссыть? Неужли матеря не сказывала? Да у нас энто кажная девка знаеть! Мужик должон ссать, как конь, штоб кипела, горох с кусту сшибать должон. Тады он и табе нажарить не хуже жерябца. Ты послухай.