Иосиф Сталин. Отец народов и его дети - читать онлайн книгу. Автор: Нелли Гореславская cтр.№ 25

И, добавим, очень любящий отца, очень переживающий оттого, что не соответствует тому идеалу, какой бы желал видеть отец. Об этом и написал Сталину умный преподаватель Мартышин в ответ на приведенное выше письмо:

«Прошу извинить за навязчивость, но я не могу скрыть от Вас одного наблюдения, а именно: Василий болезненно переживает ту неприятность, которую он Вам причинил, Вам, которого он искренне любит и к которому его влечет.

Однажды в разговоре со мной о его самочувствии Василий заявил мне, что готов сделать все, чтобы восстановить Ваше доверие, чтобы быть ближе к Вам…»

Вот такого бы умного, справедливого и требовательного педагога привлечь к Васиному воспитанию, глядишь, толку было бы намного больше. Но Мартышина в списке преподавателей школы № 2 на следующий 1938–39 год не оказалось, о чем он написал Сталину, правда, не объясняя причин. То ли сам ушел почему-либо, то ли дирекции показался слишком инициативным, а с такими людьми, которые чуть что вождю готовы письма писать, хлопот не оберешься.

Но Вася, к счастью, вскоре сам нашел путь своего исправления, причем наиболее для него подходящий – он, человек, страстно любящий не только животных, но и технику, риск и скорость, решил поступить в Качинскую авиашколу, в которой сумели все же привить ему необходимые правила дисциплины и самоограничения и сделать из него первоклассного летчика и красного командира. Это и сам Василий признавал, сказав однажды другу: «Отец на меня жалуется, говорит, что я горяч, не выдержан, веду себя не как положено. А кто в этом виноват? От кого я мог быть хорошо воспитан? Сам он не занимался нашим воспитанием – у него работа. После смерти матери отдал нас на воспитание во второй интернациональный дом вместе с испанскими детьми. Затем нас воспитывали беззубая немка и рязанский милиционер, который научил меня пить водку и шляться по бабам. Вот и все мое воспитание. Хорошо хоть немного подправила пробелы в этом Качинская школа, где мне не давали поблажек…»

Вообще-то воспитанием Василия занимались, как мы видим, постоянно. Другое дело, что воспитателей было слишком много, а вот система отсутствовала.

Школу № 2 с артиллерийским уклоном Василий Сталин не закончил, артиллерия его не привлекала. Вначале он, страстный любитель лошадей, мечтал стать кавалеристом, не отходил от Семена Ивановича Буденного, когда тот приезжал на сталинскую дачу. И, как ясно из воспоминаний генерала Сергеева, добился немалых успехов в верховой езде. Но потом, там же, на даче у отца познакомившись с Чкаловым, изменил свои планы на будущее. Теперь он, как и многие мальчишки того довоенного поколения, бредил небом. Эти мечты он и решил воплотить в жизнь с помощью Качинской школы летчиков. Правда, брали в авиашколу с 18-ти лет, года Василию не хватало, но ждать, терять время было не в его характере. Помог тот же Власик, который сумел «выправить» ему документы, в которых недостающий год был прибавлен. Это потом запутало многих писателей и журналистов, решивших даже из-за несовпадения дат будто бы Василий не родной, а приемный сын Сталина.

Но Васька Красный, ясно, ни о каких писателях и биографах не думал, исправляя себе год рождения. Он боялся только одного: вдруг его с не самыми-то лучшими оценками в летчики не возьмут? Вот это будет позор и стыд… Но взяли. Причем не только взяли, но и, увидев такую фамилию, решили сделать для такого курсанта особые, улучшенные условия: поместили не в общежитие курсантов, а в отдельный дом для приезжих, в так называемую гостиницу-школу, стали готовить для него еду в столовой комсостава. Мало того, сам начальник штаба школы вместе с курсантом Сталиным, как с другом, гонял на мотоцикле по территории школы, начальство предоставляло ему машину для поездок в Севастополь и Мухалатку (Качинская авиашкола находилась, как известно, в Крыму). Эта развеселая жизнь была прервана письмом Берии Сталину-отцу, в которой угоднические жесты начальства школы в сторону курсанта Сталина-сына подробно описывались, как и меры, принятые главой НКВД по прекращению всех привилегий сыну вождя.

Разумеется, с этими мерами отец немедленно согласился, Василия тут же перевели в казарму и посадили на общий кошт. Это его нимало не расстроило, все же Василий был сын своего отца, хоть и отличался от него характером, однако к привилегиям также относился без пиетета: дают – хорошо, нет – тоже проживем. Главное, за что он бился всю жизнь и всю войну – чтобы летать давали, потому что после пленения Якова пуще всего боялись, как бы то же самое не случилось и с Василием. Но он и тут нашел выход – летал без парашюта, не оставляя для себя никаких шансов спастись, но зато и не попасть в плен в случае, если самолет подобьют. Одно это уже говорит о Василии Сталине как о человеке геройских качеств, но он героем себя никогда не считал.

Впрочем, все это произойдет в войну, а до войны еще оставалось несколько лет. Пока что Василий учился, причем гораздо успешнее, чем в обычной школе – он нашел себя. О чем с радостью и писал отцу: «Я живу хорошо. Занимаюсь много и пока успешно. Товарища себе нашел, некоего Мишу Лепина, очень хорошего и умного парня. Думаю подать заявление в партию. Придется много готовиться, но ничего, думаю, что примут.

Вообще живем очень хорошо и весело. Приехало новое пополнение курсантов, и все из Москвы. Пятнадцать человек. Погода у нас испортилась. Дуют очень сильные северные ветры, но пока погода летная, и я летаю.

До свиданья, папа. Твой Вася Сталин».

Это письмо Вася написал в декабре 1938 года, а в следующем его и в самом деле приняли кандидатом в партию, в 1940 он стал членом партии. Яков, между прочим, в партию вступать долго не хотел, вступил только перед окончанием Артиллерийской академии, после разговора с отцом. Для Василия же сомнений в правильности дела отца никогда не было, в великой идею справедливости, положенной в основу социального строя СССР, он никогда не сомневался. Это про таких, как он, Васька Красный, писал Дмитриев: «Они были пионерами новой России, которую не только хотели обратить во вторую Америку, но поставить еще выше, выше всех прочих стран, выше всего мира…

В теории они часто сбивались. Некогда было ею серьезно заниматься. И они боролись не столько за отвлеченные принципы, сколько за родную землю, за ее независимость, богатство, мощь. Они называли себя коммунистами…»

Из этого молодого поколения и были Василий и его товарищи, только им уже не приходилось бороться за власть. Им пришлось эту власть защищать.

Но пока он еще учился. И первая же летно-строевая характеристика подтверждает: летчик из Василия Сталина получается, к летному делу у него определенные способности, если не талант. «…Теоретическая успеваемость хорошая. Может учиться отлично, мало оценивает теоретическую учебу, особенно систематическое изучение предмета. Любит учить «залпом» – сразу, неусидчивый. Летным делом интересуется. Летать любит. Усвоение отличное, закрепление хорошее, недооценивает «мелочей» в технике пилотирования, вследствие чего допускает отклонения в полете, которые после серьезного решительного замечания изживает и не допускает в последующих полетах.