Рапава, Багиров и другие. Антисталинские процессы 1950-х гг. - читать онлайн книгу. Автор: Николай Смирнов cтр.№ 60

В суде была оглашена выдержка из заявления Халилова от 2 ноября 1939 года, в которой он указывал, что вместе с Мещеряковым (начальником следственной части АзНКВД) его избивал и заместитель наркома внутренних дел республики Борщев. Избивали резиновыми дубинками. Били до потери сознания. Затем на час сделали перерыв, а потом снова били. И это, по мнению Борщева, не было пыткой.

Дело Халилова и других неоднократно направлялось на дополнительное расследование, но Багиров с помощью Берии упорно добивался возвращения этого дела в суд. В конечном итоге названные выше лица были осуждены военным трибуналом Закавказского военного округа.

Не обойдены были вниманием Багирова и другие партийные работники. В 1937–1938 гг. были арестованы секретарь Бакинского городского комитета КП/б/ Азербайджана Н.О. Кульков, заведующий торговым отделом ЦК АКП/б/ A.M. Бренер, заместитель заведующего промышленным отделом ЦК АКП/б/ И.Х. Левкопуло, заместитель заведующего отделом партийных кадров ЦК АКП/б/ Р.-Р.Л. Квятковский, ряд других партийных работников: (В.Г. Лазарев, Миркадыров, М. Бренер, Черномазое, Большаков, Горявин, Секирин), обвинявшиеся в том, что они являлись участниками контрреволюционной, террористической, повстанческой организации, действовавшей в Баку и ставившей своей задачей свержение советской власти и реставрацию капитализма. Дело по их обвинению было рассмотрено 22–26 декабря 1939 г. военным трибуналом Закавказского военного округа.

Багиров допрашивал Кулькова в кабинете наркома внутренних дел Раева. Кульков заявил, что работники НКВД его били и принудили оговорить других лиц в совершении тяжких преступлений. Багиров, как он показал в суде, не принял никаких мер, чтобы «приостановить дело Кулькова» и признал, что с Кульковым он «поступил недостойно, плохо». Пояснил, что обстановка того времени не позволила разобраться с делом Кулькова. К этому следует добавить, что «обстановку того времени» он сам же активно и создавал.

Хотя Багиров и утверждал, что заявление Кулькова «разбудило его от сна и слепого доверия к аппарату НКВД АзССР», но это его утверждение не было искренним. Григорян, присутствовавший при допросе Кулькова, пояснил, что Багиров добивался от Кулькова признания в совершении тем контрреволюционного преступления.

Военный трибунал Закавказского военного округа под председательством В.К. Капустина, рассмотрев это дело, оправдал Миркадырова, М. Бренера, Черномазова, Большакова, Горявина и Секирина. А вот Кульков, А. Бренер, Левкопуло, Квятковский и Лазарев были признаны виновными в совершении тяжких государственных преступлений и приговорены к лишению свободы сроком на 10 лет каждый.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Капустин показал, что Кульков и другие подсудимые отказались в суде от данных ими показаний, заявив об избиении их на предварительном следствии. Они подробно рассказали, какими варварскими способами добивались от них «признательных» показаний.

Перед вынесением приговора Багиров вызвал к себе Капустина, который доложил ему, что к вынесению обвинительного приговора в отношении Кулькова и других оснований не имеется. Багиров был крайне недоволен и заявил, что либерализм Капустина при рассмотрении дел «создал такие условия, что арестованные стали отказываться от своих показаний». Багиров утверждал, что сам участвовал в допросе Кулькова и других обвиняемых, которые признавались в совершении тяжких преступлений, поэтому сейчас им верить нельзя. «Багиров категорически потребовал осуждения лиц, арестованных по делу Кулькова», — показал Капустин. Когда же Багиров узнал о результатах рассмотрения этого дела, он добился того, чтобы Капустина убрали из Баку, и чтобы он больше не рассматривал дела на «врагов народа». Это желание Багирова было исполнено.

Результатами рассмотрения дела Кулькова и других был недоволен также и нарком внутренних дел Емельянов. Он позвонил коменданту и распорядился не выделять автомашину составу военного трибунала. Когда же члены суда пришли в гостиницу, то узнали, что их выселяют. Они вынуждены были уехать, не закончив оформление рассмотренных дел.

Как показал Капустин, он неоднократно беседовал с Маркаряном о качестве предварительного следствия. Маркарян, оправдывая результаты следствия, проводившегося работниками АзНКВД, ссылался на то, что «вот недавно приезжала Военная коллегия, так она не особенно копалась в материалах дела, а судила по всей строгости закона». К сожалению, так было. Военная коллегия Верховного Суда СССР в то время действительно не «копалась в материалах дела» и нередко за какие-то 10–15 минут решала судьбу человека, привлеченного к суду. Во внимание не принималось то обстоятельство, что кроме показаний этого человека на предварительном следствии, от которых он затем отказался, других доказательств не было. Вернее сказать, судьба этого человека решалась ранее, а не за короткое время судебного разбирательства, которого фактически и не было. Судьбу этого человека решали в НКВД перед тем, как направить дело в суд, в частности в Военную коллегию Верховного Суда СССР.

Как уже говорилось, если на обвинительном заключении ставилась римская цифра «I», то обвиняемый безусловно подлежал расстрелу, а если цифра «II» — то лишению свободы. В НКВД СССР на обвинительных, заключениях чаще ставили цифру «I».

Военная коллегия. Верховного Суда СССР, рассмотрев 5 июня 1940 г. в кассационном порядке дело Кулькова и других, согласилась с тем, что 6 человек по этому делу оправданы обоснованно. Кроме того, она отменила приговор в отношении Лазарева и дело в отношении него прекратила. Был отменен приговор и в отношении Кулькова, А. Бренера, Левкопуло и Квятковского, а дело направлено на новое расследование.

Однако никакого нового расследования фактически не проводилось. Было составлено обвинительное заключение, которое утвердил Маркарян. И 18 апреля 1941 г. военный трибунал Закавказского военного округа вновь рассмотрел дело по обвинению Кулькова, А. Бренера, Левкопуло и Квятковского. Хотя они и на этом суде не признали себя виновными, объяснив, что на предварительном следствии вынуждены были оговорить себя, тем не менее их признали виновными в тех же тяжких преступлениях, приговорив Кулькова, А. Бренера и Левкопуло к лишению свободы на 10 лет каждого, а Квятковского — на 7 лет. Отбывая наказание, Кульков умер 17 декабря 1942 года, а А. Бренер — 26 марта 1943 года. Левкопуло после отбытия наказания был направлен в бессрочную ссылку.

Как же мотивировал военный трибунал доказанность обвинений, предъявленных Кулькову и другим? Суд, как это усматривается из содержания приговора, исходил из того, что в 1937–1938 гг. органами НКВД была вскрыта и ликвидирована контрреволюционная, террористическая, повстанческая организация, действовавшая в г. Баку. Арестованные участники этой контрреволюционной организации показали, что её участниками являются Кульков, А. Бренер, Левкопуло и Квятковский, которые в ходе предварительного следствия признавали себя виновными, неоднократно писали о своей принадлежности к названной организации, подробно излагали факты о связях с другими участниками контрреволюционной организации. Сославшись на материалы предварительного следствия, военный трибунал указал в приговоре, что подсудимых уличали осужденные участники упомянутой контрреволюционной организации, в том числе и Окиншевич, которого, как уже было сказано ранее, допрашивали и после того, как он был приговорён к расстрелу. Разумеется, в суд никто из этих «свидетелей» не вызывался. Их и не могли вызвать, поскольку к 18 апреля 1941 г., когда рассматривалось дело Кулькова и других, большинство из них уже были расстреляны.