История целибата - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Эбботт cтр.№ 170

Гея пришла в бешенство от бесчувствия и властного характера Урана. Она призналась в том Кроносу и титанам, и вместе они составили заговор с целью отомстить Урану. Гея снабдила Кроноса оружием – изготовленным ею самой кремневым серпом – и указаниями. В следующий раз, когда Уран на нее взгромоздится, титаны должны были его схватить и лишить возможности двигаться, а Кроносу надлежало отрезать его гениталии. Все произошло, как и было задумано. Кастрировав Урана, Кронос выбросил отрезанный орган вместе с серпом в море. Как только соленая пена над ним сомкнулась, как это ни странно, из него чудесным образом возникла Афродита – богиня любви. Капли крови превратились в трех фурий – мстительниц за убийство родителей и лжесвидетельство. С первых лет творения греческого мира одним из его основных божеств был кастрат, который превратился в богиню, почитаемую и сегодня за ее преданность любви.

Пока оскопленный Уран оставался на небесах, в греческой мифологии обосновалась фригийская богиня Кибела и определила гораздо более активную роль евнухов в народной религии. По всем существующим сведениям, история Кибелы связана с неистовой апологетикой кастрации. Она возникла как странное, сочетающее специфику двух полов создание, настолько встревожившее богов, что они ее кастрировали. После этого она стала богиней Кибелой, Великой Матерью, в то время как ее отрезанные мужские гениталии превратились в миндальное дерево.

Орех с миндального дерева упал вниз и оплодотворил речную богиню, родившую сына Аттиса. Как типичная гречанка, стремившаяся избавиться от нежеланного младенца, богиня оставила его на склоне горы, где его выкормила коза. Аттис вырос, превратился в юношу необычайной красоты, и Кибела страстно в него влюбилась. (Конечно, она не знала, что через родственную связь с миндальным деревом он был либо ее сыном, либо возникшим после кастрации клоном.) Аттис не ответил взаимностью на бурную любовь Кибелы и предпочел ей царскую дочь. Кибела от ревности пришла в ярость, в гневе лишила Аттиса и его будущего тестя рассудка, и они себя кастрировали. Когда Аттис умер от ран, Кибела была безутешна. Она превратила его в сосну и распорядилась, чтобы поминальные молитвы по нему могли служить только евнухи как священники ее храма. Так это и произошло.

Культ Кибелы был введен в Риме в 204 г. Священники, или галлы, кастрировали себя старомодными инструментами – такими, как заточенные камни или осколки керамических черепков; они носили женское платье, отращивали длинные волосы и причесывали их по женской моде. Римляне, которым закон запрещал присоединяться к священникам или кастрировать себя, высмеивали галлов, называя их мужчинами наполовину. Римский поэт Марциал написал презрительные строки, ложно обвиняя галлов в такой сексуальной непристойности, как куннилингус.

Тебе отрежут член, но исход такой не самый плохой,

Промежности любитель: теперь пора работать головой.

На член ведь свой пропавший ты сам взирал с тоской,

Зато язык твой рушит правило Кибелы: он мужской [846] .

В лирическом стихотворении Катулл обессмертил Аттиса, стремясь отразить его смущение, горечь и сожаление. Аттис, побуждаемый бушевавшей в нем яростью, отрезал свое мужское естество острым камнем.

Из несчастнейших несчастный, горевать отныне буду…

И теперь мне быть менадой, быть себя бесплодной частью?..

Жаль мне, жаль, что я так сделал, как раскаиваюсь горько! [847]

Однако император Юлиан рассматривал оскопление как «священный и неописуемый урожай» [848] , другие полагали, что галлы были мудрыми, непорочными и святыми. Кастрация становилась для них актом очищения, наделявшим их невинностью девственниц и детей, потому что только целомудренные люди могли исполнять некоторые обряды. Священники Кибелы были не единственными кастратами в классическом мире: кастрированные священники также служили богине Гекате в храме монастыря Лагина в Карии, на территории современной Турции; мегабизы, смотрители храма Артемиды в Эфесе, тоже принадлежали к числу кастратов. Таких людей было сравнительно немного; они кастрировали себя сами, вели безупречный и непорочный образ жизни, обладали гораздо большей духовной силой, чем те, кто добровольно соблюдал целибат, но в любой момент мог сбиться с пути истинного. Когда евнухи брали какое-то дело в свои руки, как это нередко случалось, они отказывались от мирских житейских забот и незамедлительно обретали превосходство.

[849]

В декабре 1966 г. скончался последний китайский евнух, завершив многовековую традицию кастрации как части подготовки к занятию важной должности на государственной службе [850] . Божественное происхождение этого обычая имело астрологический характер и привело к тому, что китайцы стали верить в доказательство определенными звездами того обстоятельства, что кастрация составляла путь к блестящим карьерным возможностям.

Со времени династии Цинь (221–207 гг. до н. э.), а может быть, даже еще династии Чжоу (1027–256 гг. до н. э.) евнухи служили во дворце, в Запретном городе, который императору было запрещено покидать [851] . Сначала императорский дворец охраняли евнухи-стражи ан йен; другие, которых называли ссу йен, следили за положением в императорском гареме и наказывали заблудших придворных дам. Евнухов кастрировали насильно, они происходили либо из представителей покоренных народов, либо из заключенных, осужденных на лишение половых органов за преступление, состоявшее в соблазнении незамужних женщин. (Похотливые и развратные женщины содержались под стражей до конца своих дней.)

Большим преимуществом евнухов была их неспособность к продолжению рода, поскольку это означало, что они никогда не стали бы руководствоваться честолюбивыми стремлениями своих детей. Оторванные от семей, не имевших права посетить их во дворце, евнухи могли обращаться лишь к императору как к той семье, которой они навсегда были лишены. По этим причинам представлялось, что в государственных делах им можно было больше доверять. Они могли присваивать себе деньги, но никогда не стали бы плести заговоры в интересах своих сыновей. Они могли как-то обмениваться любовными ласками с охраняемыми наложницами, но ни о какой беременности в результате этого речи не шло. Как не вполне мужчины, евнухи казались подходящими кандидатами в посредники между гражданами и императором – божеством, которому не по чину было вступать в контакт с обычными смертными, чтобы те не заметили, что повелитель на самом деле тоже самый обычный человек.