Оскал Анубиса - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Бурцев, Андрей Чернецов cтр.№ 62

Фараон совершил возлияние и, на что-то надеясь, продолжал всматриваться в оскаленную морду бронзового Анубиса.

На какой-то неуловимо короткий миг ему показалось, что Песиголовец оскалился еще шире и… кивнул.

Или это просто заслезились утомленные глаза? Или отбросил блик мигнувший факел? Или…

На следующий день его величество Сети Мернептах Менмаатра покинул Абидос, увозя с собой в .столицу найденную им “благую тяжесть”.

Через два месяца во время охоты на крокодилов государь погиб.

Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?..

Конечно же, расспросить Мону о татуировке Енски так и не успел.

Как оказалось, девушка была непричастна ко всем этим рождественским покушениям. И скорее всего татуировка в виде Ока Гора всего лишь дань местной моде. Мона вообще заходится в священной истерике от всего, что связано с историей ее родины. Алекс улыбнулся.

“Все равно это не избавит ее от объяснений, что же ей от меня все-таки надо”, — думал он.

Убийца найден и наказан. Конечно, Ральфу пришлось несладко. Убить человека — это не шутка. Впрочем, парень держался молодцом. Интересно, как он сам вел бы себя на месте студента?

Экспедиция превратилась в одно большое объяснение с полицией. Это очень огорчало профессора. Масса времени потеряна на нелепые бумаги и дурацкие объяснения.

Но, с другой стороны, все эти мучения скоро подойдут к концу. Сегодня утром он виделся с Бетси, и девушка многозначительно сообщила, что они уже близко. Близок успех, близки открытия…

А это значит, что можно будет вернуться домой. К любимой семье, уютному дому. И засесть за написание отчета. Самой сладкой была мысль о доме и уюте. То ли возраст все-таки необоримо брал свое, то ли свадьба сына так повлияла на его характер, но профессор все чаще задумывался о досуге, чем о работе. Алекс даже прикрыл глаза, предвкушая, как он греется у любимого камина с рюмочкой коньяка. Все эти нелепые метания из гостиницы в дом Хусейна и обратно утомили его. Возраст все-таки уже не тот. Наверное, возраст.

Алекс вздохнул.

Подходило время обеда. Пора готовиться к встрече с Моной.

Он снял с колен недовольно заворчавшую кошку и отправился в ресторан. Естественно, под “конвоем” шей-ховых “моджахедов”. Старик держал слово, данное мисс МакДугал. Хотя опасность, кажется, миновала.

Был полдень.

Войдя в ресторан, Алекс на минуту ослеп от темноты. Придя в себя, он осмотрелся. Ресторан больше походил на какую-то придорожную забегаловку. И хотя он сверкал чистотой и порядком, такой основной вещи, как уют, не наблюдалось. Какие-то нелепые искусственные цветы по углам, маленькая сцена в центре зала с монументальными портьерами. Если бы не сидящие за столиками арабы, можно было с уверенностью сказать, что ресторан — это пережиток Второй мировой войны периода немецкой оккупации. Разве только нафталином не пахло.

“Удивительно, — подумал Енски, — Мона производит впечатление очень образованной и богатой женщины, а иногда выдает номера под стать дешевой уличной девке. Откуда с ее финансами любовь к такого рода заведениям?”

Брезгливо морщась, он нашел более или менее достойный столик и заказал холодный чай каркаде. Что-то он к нему пристрастился в последнее время. Шейх Ху-сейн утверждает, что ибискус весьма способствует мужскому здоровью.

В точно назначенное время появилась она. Алекс замер. Черные волосы подобраны в конский хвост. На руках позвякивают тончайшие золотые браслеты. На шее удивительной красоты обруч, который так же удивительно гармонировал с обручем на лбу. Одежда, перетекающая цветами перезревшего грейпфрута. На мгновение показалось, что все это он уже где-то видел. Но где? Енски вспомнил. Одеяние и украшения Моны полностью дублировали одно из изображений Клеопатры, что он видел в Британском национальном музее. В обстановке ресторана Мона смотрелась как золотой фунт среди медяков.

“Работаем на контрастах, — подумал он. — Женская тактика”.

— Добрый день, дорогая, — поздоровался археолог.

Как истинный джентльмен он поцеловал руку даме и усадил ее за столик. С каждым движением Моны по залу разносился мелодичный перезвон от ее браслетов, а сама она распространяла какой-то теплый запах восточных благовоний и сладких цветов.

“Слишком тяжелый аромат, — отметил профессор. — Долго я так не выдержу в закрытом помещении. Обязательно разболится голова”.

— Здравствуй, Алекс, — тихо поздоровалась девушка, опустив глаза в пол.

— Что случилось? Почему такая печальная?

— Я думаю о том, что ты когда-нибудь уедешь, и я снова буду одна… — начала она.

— Девочка моя, я уеду скорее, чем ты думаешь. Работы на раскопе осталось максимум на пару недель. Сразу после Нового года закончим. И, уладив все формальности, я немедленно вылетаю в Лондон.

Он стал раздражаться. Песня про “я тебя люблю” уже слегка поднадоела. Одно дело мило побеседовать с красивой девушкой, ни на что другое профессор уже просто не был способен и отлично отдавал себе в этом отчет. Другое дело — выслушивать заведомо явную ложь. Хотя Алекс отметил, что когда он сказал про скорый отъезд, глаза Моны вышли из состояния вечного “анабиоза” и даже слегка расширились.

— Ты так скоро заканчиваешь работу? — переспросила она.

— Да, — просто ответил он и в свою очередь задал вопрос: — А почему тебя интересует моя работа?

— Меня интересуешь ты, а не твоя работа. — Голос ее снова стал ватным и глухим.

В аромат восточных цветов грубовато вплелся душок мексиканских сериалов. Алекс вздохнул и чуть позволил показать свои истинные эмоции.

— Девочка моя, это очень глупо с твоей стороны — утверждать, что ты любишь меня, — раздраженно начал он. — Понимаешь, из твоих слов можно сделать два вывода. Первый: это то, что ты сама себя обманываешь. Второй: ты обманываешь меня.

Алекс взял ее за подбородок и заглянул в глаза. Лучше бы он этого не делал. , Пустота.

Так бывает в ночном лесу. Когда идешь один, постоянно ощущая чье-то присутствие у себя за спиной. Но когда оборачиваешься… Обнаруживаешь позади себя пустоту. От этого становится действительно страшно.

Это для него уже было слишком.

Ему почему-то очень хотелось чуть-чуть придушить ее. Какая-то она была слишком яркая, слишком горькая и слишком холодная.

“Нет, — сказал он про себя, — южные женщины — это не мой идеал”.

— Я никого не обманываю. Я просто хочу быть с тобой, — глухо сказала бездна. Профессор даже встряхнулся.

— Мона, это невозможно. Понимаешь? Это противоестественно. — Последнее слово он сказал по слогам. — У меня сын старше тебя.