Взлет и падение Третьего Рейха - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Ширер cтр.№ 298

1) Франции, как всегда, доверять нельзя.

2) Северная Африка, насколько это касается ваших колоний, дуче, до осени, вероятно, будет вне опасности.

3) Испания проявляет нерешительность и, боюсь, примет чью-либо сторону только тогда, когда станет очевиден исход войны…

5) Нападение на Египет до осени исключается…

6) Вступит или не вступит Америка в войну — безразлично, поскольку она поддерживает нашего противника всеми силами, какие в состоянии мобилизовать.

7) Обстановка в самой Англии плохая; снабжение продовольствием и сырьем все более затрудняется. Настроение продолжать войну сохраняется главным образом лишь в мечтах. Эти мечты основаны на двух предпосылках: Россия и Америка. У нас нет никаких шансов устранить Америку, но в нашей власти устранить Россию. Устранение России явится одновременно огромным облегчением для Японии в Восточной Азии, что создаст куда более серьезную угрозу американской деятельности посредством японского вмешательства.

Учитывая эти обстоятельства, я решил положить конец лицемерным действиям Кремля».

Германии, писал Гитлер, не потребуются какие-либо итальянские войска в России. (Он не собирался делиться славой завоевателя России в большей степени, чем славой победителя Франции.) Однако Италия, развивал он свою мысль, могла бы «оказать решающую помощь» посредством усилия своих войск в Северной Африке и готовности «вступить во Францию, если французы нарушат условия договора». Это была хорошая приманка для жадного до чужих земель дуче.

«Что касается воздушной войны против Англии, то мы пока будем находиться в обороне…

Что касается войны на Востоке, дуче, то она наверняка будет трудной, но я ни на минуту не сомневаюсь в огромном успехе. Я прежде всего надеюсь, что мы сможем получить общую базу продовольственного снабжения на Украине, которая обеспечит нас такими дополнительными поставками, какие нам могут понадобиться в будущем». Затем последовали извинения за то, что он держал своего партнера в неведении до последнего момента.

«И если я медлил до настоящего момента, дуче, с отправкой этой информации, то это потому, что окончательное решение не будет принято до семи часов вечера сегодня.

Что бы ни случилось, дуче, наше положение не может ухудшиться в результате этого шага, оно может только улучшиться… Если же Англия тем не менее не извлечет для себя уроков из происходящего, тогда мы сможем, укрепив наш тыл и собрав все силы, расправиться с нашим противником».

В конце письма Гитлер сообщает об огромном облегчении, которое он испытал после принятия окончательного решения.

«Позвольте мне, дуче, высказать еще одну вещь. С тех пор как я принял это трудное решение, я вновь чувствую себя морально свободным. Партнерство с Советским Союзом, несмотря на искренность наших желаний прийти к окончательному примирению, оказалось для меня тем не менее нестерпимым, ибо так или иначе оно неприемлемо для меня из-за моего происхождения, моих концепций и моих прошлых обязательств. И теперь я счастлив, избавившись от этих душевных мук.

С сердечным и дружеским приветом, Ваш Адольф Гитлер».

В три часа утра 22 июня, всего за полчаса до немецкого нападения, посол фон Бисмарк разбудил в Риме Чиано, чтобы вручить ему длинное послание, содержание которого итальянский министр иностранных дел затем передал по телефону Муссолини, отдыхавшему в своей летней неофициальной резиденции в Риччионе. Не впервые дуче поднимали с постели среди ночи донесениями от партнера по оси, и он начал возмущаться. «Ночью я не тревожу даже моих слуг, — раздраженно говорил он Чиано, — а немцы заставляют меня вскакивать с постели в любой час, совершенно не считаясь ни с чем». Тем не менее как только он протер глаза, то сразу же отдал приказ о немедленном объявлении войны Советскому Союзу. Теперь он окончательно стал заложником немцев. Он сознавал это, и это его возмущало. «Я надеюсь только на одно, — говорил он Чиано, — что в этой войне на Востоке немцы потеряют много перьев». И все же он понимал, что его собственное будущее полностью зависит от немецкого оружия. Он был уверен, что немцы победят в России, но надеялся, что там, по меньшей мере, им пустят кровь из носа. Он как и никто на Западе не мог предвидеть, что немцам придется гораздо хуже.

Воскресным утром 22 июня 1941 года танковые, механизированные, до сего времени непобедимые армии Адольфа Гитлера, преодолев Неман и другие реки, быстро углубляясь, потоком хлынули в Россию. Для Красной Армии, несмотря на все предостережения, как писал Гальдер в первый день, «наступление… явилось… на всем фронте полной тактической неожиданностью» [105] .

В первые дни все мосты были захвачены исправными. Фактически, говорит Гальдер, почти повсеместно вдоль границы русские не были даже развернуты для боевых действий и их смяли, прежде чем они успели организовать оборону. Сотни советских самолетов были уничтожены прямо на аэродромах. В течение нескольких дней были захвачены десятки тысяч пленных; в окружение попадали целые армии. Все выглядело так же, как в польском походе [106] .

«…Не будет преувеличением сказать, — записал обычно осторожный Гальдер в своем дневнике 3 июля, ознакомившись с последними сводками генерального штаба, — что кампания против России выиграна в течение 14 дней… — И добавил: — Огромная протяженность территории и упорное сопротивление противника… будут сковывать наши силы еще в течение многих недель».

К началу осени 1941 года Гитлер полагал, что с Россией покончено.

За три недели кампании группа армий «Центр» под командованием фельдмаршала фон Бока в составе 30 пехотных и 15 танковых или моторизованных дивизий продвинулась на 700 км от Белостока к Смоленску. До Москвы оставалось примерно 300 км вдоль дороги, по которой в 1812 году наступал Наполеон. Севернее под командованием фельдмаршала фон Лееба наступала группа армий в составе 21 пехотной и 6 танковых дивизий; она быстро продвигалась через Прибалтийские государства в направлении Ленинграда. Южнее группа армий фельдмаршала фон Рундштедта в составе 25 пехотных, 4 моторизованных, 4 горных и 5 танковых дивизий наступала на Киев, столицу плодородной Украины, овладеть которой жаждал Гитлер.