Взлет и падение Третьего Рейха - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Ширер cтр.№ 125

20 февраля Гитлер наконец произнес в рейхстаге речь, которой от него ждали с 30 января, но она все откладывалась — то в связи с делом Бломберга — Фрича, то из-за его маневров против Австрии. Гитлер, хотя и говорил очень тепло о «понимании» Шушнига и своем «сердечном желании» добиться большего взаимопонимания между Австрией и Германией — такое откровенное лицемерие произвело впечатление на премьер-министра Чемберлена, — вместе с тем обронил предупреждение, на которое не обратил внимания Лондон, но которое хорошо расслышали в Вене и Праге.

«Более десяти миллионов немцев живут в двух государствах, расположенных возле наших границ… Не может быть сомнений, что политическое отделение от рейха не должно привести к лишению их прав, точнее, основного права — на самоопределение. Для мировой державы нестерпимо сознавать, что братья по расе, поддерживающие ее, подвергаются жесточайшим преследованиям и мучениям за свое стремление быть вместе с нацией, разделить ее судьбу. В интересы германского рейха входит защита этих немцев, которые живут вдоль наших границ, но не могут самостоятельно отстоять свою политическую и духовную свободу».

Так было откровенно заявлено, что отныне Третий Рейх считает себя вправе определять будущее семи миллионов австрийцев и трех миллионов судетских немцев, проживавших в Чехословакии.

Шушниг ответил Гитлеру через четыре дня — 24 февраля. В этот день он произнес речь в австрийском бундестаге, депутаты которого, как и депутаты германского рейхстага, были тщательно подобраны однопартийным диктаторским режимом. Он хоть и занимал по отношению к Германии примиренческую позицию, но подчеркнул, что Австрия в своих уступках дошла до предела и что пора остановиться и сказать: «Все! Хватит!» Австрия, отметил он, никогда не отдаст добровольно своей независимости.

«День 24 февраля, — писал Шушниг после войны, — стал для меня решающим». Он с волнением ждал реакции Гитлера на свое дерзкое выступление. Папен на следующий день телеграфировал в Берлин, в министерство иностранных дел, что не следует воспринимать речь канцлера всерьез. По его мнению, Шушниг выразил свои достаточно сильные националистические настроения, чтобы укрепить собственное положение внутри страны, — в Вене были раскрыты заговоры, имеющие целью сбросить его из-за уступок, сделанных им в Берхтесгадене. В то же время Па-пен сообщал в Берлин, что «работа Зейсс-Инкварта… идет по плану». На следующий день Папен нанес прощальный визит австрийскому канцлеру и уехал в Кицбюэль кататься на лыжах. Его продолжительная, скрытая от посторонних глаз деятельность в Австрии вот-вот должна была принести плоды.

Речь Гитлера, произнесенная 20 февраля, передавалась по австрийскому радио. Вслед за тем по стране прокатилась волна нацистских демонстраций. 24 февраля во время трансляции ответной речи Шушнига озверевшая двадцатитысячная толпа нацистов в Граце ворвалась на городскую площадь, сбила громкоговорители, сорвала австрийские флаги и водрузила немецкий флаг со свастикой. Полицией командовал лично Зейсс-Инкварт, так что попыток остановить разбушевавшихся нацистов не предпринималось. Правительство Шушнига разваливалось. Хаос царил не только в политике, но и в экономике. Вкладчики стали изымать вклады из банков, причем не только иностранцы, но и сами австрийцы. В Вену все чаще поступали отмены заказов. Приток иностранных туристов, приносивших немалый доход австрийской казне, сократился. Тосканини прислал из Нью-Йорка телеграмму, в которой сообщал, что не приедет на фестиваль в Зальцбурге, обычно привлекавший тысячи туристов, «ввиду политических событий». Ситуация в Австрии становилась настолько безнадежной, что Отто Габсбург — молодой претендент на престол, проживавший в Бельгии, прислал Шушнигу письмо, в котором умолял его остаться верным присяге и назначить канцлером его, принца, если такой шаг смог бы спасти Австрию.

В отчаянии Шушниг обратил свой взор в сторону австрийских рабочих. После жестоких репрессий, предпринятых Дольфусом против рабочих в 1934 году, их профсоюзы и политическая партия (социал-демократическая) подвергались гонениям, в том числе и со стороны Шушнига. Рабочий класс составлял 42 процента избирателей Австрии. Если бы в течение последних четырех лет канцлер проявил широту взглядов, а не ограничивался клерикально-фашистской диктатурой, и обратился к рабочим за поддержкой при создании умеренной антинацистской коалиции, то с относительно немногочисленными нацистами можно было бы легко справиться. Но Шушниг не обладал качествами, необходимыми для подобного шага. Прямой и честный, он был одержим идеей авторитарного однопартийного правления и презирал западную демократию.

Рабочие и социал-демократы, недавно вышедшие из тюрем вместе с нацистами, 4 марта откликнулись на призыв канцлера. Несмотря ни на что, они готовы были помочь правительству защитить демократию в стране, но просили канцлера сделать им такую же уступку, какую он уже сделал нацистам, — разрешить их политическую партию. Шушниг согласился, однако было слишком поздно.

В этот критический момент Шушниг предпринял последний отчаянный шаг, о котором подумывал с конца февраля, когда нацисты начали захватывать власть в провинциях. Он решился на плебисцит — выяснить, хочет ли народ иметь «свободную, независимую, христианскую и единую Австрию».

«Я чувствовал, что наступил момент принять четкое решение, — писал он позднее. — Ответственность перед страной обязывала не ждать, когда тебе через несколько недель заткнут рот… Ставки в игре настолько повысились, что требовалось приложить максимум усилий». По возвращении из Берхтесгадена Шушниг сообщил Муссоли ни, защитнику Австрии, об угрозах со стороны Гитлера. Ответ дуче пришел незамедлительно: позиция Италии в отношении Австрии остается неизменной. 7 марта Шушниг отправил в Рим военного атташе с сообщением, что ввиду развития событий ему, «вероятно, придется прибегнуть к плебисциту». Итальянский диктатор ответил, что эта идея ошибочна. Он посоветовал канцлеру придерживаться прежнего курса. Дела идут на поправку, улучшение отношений между Римом и Лондоном помогут ослабить напряженность. Это было последнее, что услышал Шушниг от Муссолини.

Вечером 9 марта в Инсбруке канцлер объявил, что плебисцит состоится в воскресенье 13 марта. Неожиданная весть привела Адольфа Гитлера в ярость.

На следующий день, 10 марта, в Берлине царил переполох. Гитлер решился на военную оккупацию Австрии, чем, несомненно, поразил своих генералов. Чтобы предотвратить плебисцит, назначенный на воскресенье, армии предстояло войти в Австрию в субботу, хотя никаким планом такая скоротечная операция не была предусмотрена.

11 марта, в 2 часа ночи, Гитлер издал Директиву ОКВ № 1 по плану «Отто». Он так торопился, что даже не подписал ее. Его подпись на директиве появилась только в час дня.

«1. Я намерен, если другие средства не приведут к цели, осуществить вторжение в Австрию вооруженными силами, чтобы установить там конституционные порядки и пресечь дальнейшие акты насилия над настроенным в пользу Германии населением.

2. Командование всей операцией в целом я принимаю на себя…

4. Выделенным для операции соединениям сухопутных войск и военно-воздушных сил находиться в походной и боевой готовности не позднее 12.00 12 марта 1938 г.