Гималайский зигзаг - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Бурцев, Андрей Чернецов cтр.№ 41

Раджа медленно встал. В неярком свете гаснущих светильников казалось, что он постарел на много лет.

— Завидую вам, англичанам. Как у вас все легко и просто! Боюсь, это уже не поможет. Пойдемте спать…

Но отдохнуть этой ночью радже Ашрама не пришлось…

…Он только смежил веки и погрузился в тревожную дрему, когда в опочивальне разлился ровный сине-холодный свет. Потянуло жутким холодом, затем пыхнуло одуряющим жаром…

Брихаспутра приоткрыл глаза. Затем протер их. Зачем-то провел ладонью по небритому подбородку. Вскочил на ноги. Простерся ниц…

Перед ним стоял безжалостный и неумолимый Четверорукий Владыка Шива Натараджа. Точно такой, каким его изображала статуя из дворцового храма, только не из золота, не усыпанный каменьями…

На кроваво-красных устах бога играла холодная усмешка.

— Слышал ли ты, червь, слова моего посланца Дурвасаса?

Раджа силился что-то сказать, но губы заледенели.

— Слышал! Мое слово доносится даже до царства Ямы Безжалостного. И теперь пусть будет по словам его. Проклятие святого риши — да свершится!

Бог дотронулся до висевшего на груди ожерелья, состоявшего из окровавленных человеческих черепов, потом протянул десницу в сторону раджи. Светящийся голубоватым огнем маленький шар соскользнул с его ладони и влетел прямо в распахнувший сам собою рот Брихаспутры. Раджа судорожно сглотнул, почувствовав, как жидкий огонь потек по его жилам. Холодный, мертвящий…

…Тело раджи дрогнуло, странно вытянулось, забурлили мышцы под потемневшей кожей. Он стал выше, раздался в плечах, из пальцев на руках и ногах выстрелили изогнутые черные когти. Челюсть медленно отпала, выпуская разрывавшие рот огромные клыки. Высокий лоб и прямой нос, наследие предков-арьев, которыми так гордился Брихаспутра, стали неузнаваемыми — покатыми, плоским. На пожелтевшие глаза надвинулись мощные надбровными дуги, по всему телу закурчавилась густая темно-коричневая шерсть…

Все еще не веря, Брихаспутра взглянул в висевшее на стене зеркало и в ужасе отшатнулся — на него смотрела жуткая морда ракшаса.

В немой мольбе протянул оборотень мохнатые лапы к Натарадже, но тот брезгливо отстранился.

— Что ж, червь. Мой посланец обещал тебе то, что хуже смерти. Он не солгал. Теперь живи, как хочешь и как сможешь. Живи, проклиная себя — прежнего. И освободить тебя от проклятия сможет только бог, равный мне по силе, или аскет с заслугами перед небом не меньшими, чем у Дурвасаса. А если не случится такое, то Калиюга освободит тебя. Жди!

Бог захохотал — и рассыпался на маленькие трепещущие огоньки. Некоторое время они кружились по опочивальне в немыслимом хороводе, затем пропали…

С тех пор минуло сто сорок лет.

Старый ракшас Брихаспутра устал ждать Освободителя, устал надеяться. Может изволил пошутить Натараджа? Или в Индии окончательно перевелись боги? По крайней мере давненько они не забредали в здешние места.

Все это время Брихаспутра не покидал окрестностей своих бывших владений, почти все дни проводя в заброшенном дворце. И куда идти? Легенда о проклятии, передаваемая из уст в уста, служила его убежищу надежной охраной. Он и сам время от времени подтверждал истинность предания, пугая слишком любопытных соседей — то своим истинным видом, то творимыми им призраками. Как это у него получалось, бывший раджа и сам не ведал. Ведь ракшас не живая тварь — дух, заключенный в телесной оболочке, словно в темницу.

Конечно, оболочка эта изрядно поизносилась. Некогда темная шерсть стала совсем белой, ноги уже не слушались, подводили глаза, неровно, натужно билось сердце, мучила отдышка. Возраст! И ракшасы подвластны времени, шутка ли, сто восемьдесят лет…

Но страшнее всего были сны. Раджа, став ракшасом, не утратил способности видеть их, как и обычный человек, но он много бы отдал, чтобы ночью проваливаться в черную безвидную пропасть, не видя там никого, не встречая.

…Каждую ночь к Брихаспутре являлись погубленные им друзья и соседи. Почти все молчали, недвижные, с мертвыми пустыми глазами. Просто смотрели и скорбно улыбались. Но иные бросали в лицо гневные слова, которые продолжали звучать и после пробуждения. Иногда ракшас видел во сне Нана Сагиба, который тоже не говорил ни слова, но каждый раз приносил по одному драгоценному камню из той его статуи и бросал под ноги бывшему радже. Давно погибший вождь сипаев возвращал долг.

Раз в год бывшего повелителя Ашрама навещал Дурвасас, святой риши, когда-то навестивший его под видом оборванца-нищего. Дико кривляясь и приплясывая, он снова и снова выкрикивал слова проклятия. Брихаспутра пробовал заговаривать с ним, пытался объясниться, вымолить прощение, однако оборванец совершал свой неизменный танец вокруг ракшаса, двигаясь против солнца, — и вновь исчезал.

А как-то, не так давно, к проклятому явился сам Шива Натараджа. И был бог уже не таким грозным, как в их достопамятную встречу — усталым, с опущенными плечами, словно на них навалилась вся тяжесть тысячи Вселенных. В голове ракшаса промелькнула дикая и невозможная мысль, что Разрушитель… постарел.

…Хотя отчего дикая, отчего невозможная? Все сотворенное старится — и люди, и камни, и боги…

Долго, почти целую вечность они смотрели друг на друга. А потом произошло немыслимое — Четверорукий совершил перед ракшасом абхайя-мудру — жест утешения и покровительства. А перед тем как исчезнуть, проронил памятное:

— Жди!

И Брихаспутра понял, почувствовал всей своей проклятой душой, что ждать осталось недолго…

…Так рассказывают. А правда ли это, ложь — кто знает?

«…После чего допрашиваемый долго и упорно бился лицом о сапог следователя…»

Господин Лал Сингх, начальник полиции славного города Сринагара, отложил в сторону нечитанный протокол допроса и задумался. С этими пакистанскими шпионами все ясно, как миленькие признались! Но радоваться еще рано, не время, совсем не время…

«Слишком много иностранцев. Да, слишком много!» — вздохнул господин Лал Сингх. Ему было над чем задуматься — за последние несколько дней чего только не случилось во вверенном его попечению городе! Поножовщина на рынке, попытка утопить гостиницу «Дерби» (диверсия, определенно диверсия!), очередное разоблачение пакистанских лазутчиков. Но главное — эти проклятые иностранцы! Подумать только, сразу несколько иностранцев, причем весьма подозрительных, обратились за разрешением на поездку в Каргил и его окрестности. Что им там, медом намазали? Ведь обычный же, ничем не примечательный городишко: ни тебе развлечений, ни достопримечательностей выдающихся. Что-то здесь не так. Но что?

Господин Лал Сингх считал себя неплохим полицейским. Даже очень неплохим. Еще бы! Ему не раз приходилось по несколько дней кряду сиживать в засаде, выслеживая контрабандистов, торговцев краденым, наркокурьеров. Были и громкие дела. Чего стоит прошлогодняя нашумевшая история с похищением золотой статуи Будды из высокогорного монастыря? Пресса тогда много писала и о его, Лал Сингха, скромной персоне, без которой найти и обезвредить группу торговцев древностями было бы невозможно. Сам заместитель министра внутренних дел штата жал его мужественную руку!