Где ночуют боги - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Владимирович Иванов cтр.№ 20

– Автосервис держать хотят, – пояснил Эдо Антону. – Молодцы, пацаны, в жизни цель имеют, на месте не стоят!

Антон одобрительно кивнул и сказал с трудом – говорить после завтрака было трудно:

– Цель – это да.

Эдо с удовольствием сел в сверкающую «девятку». Но когда повернул ключ в зажигании, машина издала один громкий чих и заглохла. Эдо сказал племянникам:

– Я вашу душу мотал, опять клеммы залили! Голову свою так мойте, а не мою машину! – Затем Эдо сказал несколько фраз по-армянски, из которых Антон понял только последнее слово: – Дэбили!

Мартин и его будущий партнер по бизнесу, Арут, молча, скорбно приняли суровую критику. Эдо пояснил Антону, что теперь надо полчаса подождать, пока клеммы высохнут, и можно будет ехать, а пока можно, чтобы не скучать, еще покушать. На это Антон ответил решительным отказом. И сказал:

– Я пройдусь немного, хочу посмотреть, что тут и как.

– Что смотреть хочешь, а? – удивился Эдо. – Ты же не знаешь движения. До выходных потерпи, на выходных я тебя сам отвезу в Пасть Дракона, у меня там брат мамы жены баню держит. Все проблемы, что есть со здоровьем, поправишь. В Москву приедешь здоровый вообще.

– На выходных да, в баню, конечно. А пока так, немного пройдусь, – сказал улыбчиво, но настойчиво Антон.

И ушел. Эдо с тревогой посмотрел ему вслед.

Антон сначала долго шел по пляжу. Вспоминал свой вчерашний разговор с мужиком-поэтом и думал, что надо бы его найти и с ним посидеть, поговорить о жизни, такие мужики могут сказать что-то важное про жизнь, потому что они ее знают. Антон подумал, что нужно будет купить водки, колбаски и заехать с сюрпризом. Поэт будет рад. Потому что, скорей всего, никто для него уже очень давно, с детства, наверное, не готовил сюрпризов. Антон представил, как удивится мужик-поэт, когда на пороге своего вагончика – он, наверное, в вагончике живет – увидит Антона с подарком в целлофановом пакете. Рампо улыбнулся. Ему было приятно думать, что он порадует поэта и что они будут петь песни Антонова, а на столе будет водка с колбаской. Хорошо будет.

Думая так, Антон прошел в глубь прибрежного поселка. Здесь было много маленьких уютных двориков, утопающих в зелени и цветах. Все было ярче, чем в Москве, все сильнее пахло, чем в Москве, и Антону все это понравилось. Правда, потом Антон вдруг подумал, что восхищаться цветами и запахами может только отдыхающий, а от Эдо Антон уже знал, что быть отдыхающим у местных считается великим позором. Тогда Антон попытался представить, что он какой-то ученый: Линней или Дарвин, который попал в маленькую островную страну, управляемую добродушным полуголым старичком. Антону понравилось быть Дарвином. Он смотрел, как на цветок садится пчела. Как цветок наклоняется, принимая вес пчелы, и как пчела возится внутри, а потом улетает и цветок выпрямляется. В какую-то секунду Антону даже показалось, что мир улыбается ему, и тогда Антон тоже улыбнулся пчелам и цветам. Но потом он отогнал от себя ощущение всеобщей гармонии. По опыту он знал, что этим ощущением нельзя увлекаться, поскольку можно стать шизофреником и безработным. Антон решил, что сначала надо сделать работу, ради которой приехал, а потом уже любоваться тем, как мудро устроен мир пчел.

Он попытался думать про свою миссию в Сочи, но про миссию думалось плохо, хотелось снова думать про пчел. Он прошел еще пару узких и безлюдных цветастых улиц. И вдруг вышел, к своему удивлению, на толпу. Толпу составляли хмурые рослые деды с бородами. Они были похожи на группу «Зи-Зи-Топ», и Антон даже усмехнулся поначалу и подумал, что это, вероятно, шоу бородачей. Вероятно, это шоу привезли в Сочи, скорей всего, из Германии или Голландии – там много таких идиотских представлений. А вот кто привез? В принципе, из знакомых Антону продюсеров это мог сделать любой. Бородачи наверняка недорогие, так что легко окупаются. Но бородатые деды в следующую секунду вдруг перекрыли дорогу, автотрассу, проходящую вдоль побережья. Тут же откуда-то из кустов появилась полиция. Сразу стало понятно, что происходит не веселое представление из Голландии, а нехорошее, невеселое русское шоу. Антон на всякий случай подошел поближе к офицеру полиции. Это самое безопасное место. Так подумал Антон. Потом он осторожно спросил офицера, указав на бородачей:

– Это кто?

Полицейский, румяный дядька, со слезами на глазах ответил:

– Некрасовцы. – Потом чихнул и добавил: – Аллергия…

Антон сказал с сочувствием:

– Да. Весна. Цветет всё.

И посоветовал офицеру сходить к гомеопату. Офицер хмуро кивнул, в гомеопатию он явно не верил, и спросил Антона с подозрением:

– А ты кто? Журналист?

– Нет, не журналист, – сказал Антон и добавил скромно: – Руководитель креативного штаба.

– Штаба чего? – Офицер посмотрел на Антона пристально.

– Олимпиады. Чего же еще? – улыбнулся Антон.

– Да сейчас иди разберись, где, бля, штаб, чего, бля, штаб! – сердечно пожаловался Антону офицер и вдруг громко обратился к дедкам: – Граждане! Хотели главного, вот, получите главного. Руководитель штаба Олимпиады к вам пришел. Лично!

Деды с бородами все до одного посмотрели на Антона. Предприимчивый офицер полиции жестом пригласил Антона к несуществующей трибуне и сказал:

– Вы им хоть объясните, ну! Пусть расходятся по-хорошему!

Антон посмотрел на жилистых дедов, на их длинные седые бороды и синие суровые глаза. Надо было что-то говорить. Но опытный Антон знал: лучше ничего не говорить, если толком не знаешь, с кем говоришь. И Антон сказал:

– Прошу прощения. Секунду. Отвечу на эсэмэс.

Антон достал айфон и молниеносно погуглил: «Некрасовцы».

В следующую секунду Антон пробежал глазами страшные, как ему показалось, строки:

«Некрасовцы, некрасовские казаки – потомки донских казаков, после подавления Булавинского восстания ушли с Дона. Названы в честь предводителя, Игната Некрасова. Соблюдали свод законов – 170 «заветов Игната», записанных в «Игнатову книгу». Заветы отличались большой строгостью: «за измену – смерть», «за богохульство – смерть», «за брак с иноверцами – смерть», «за убийство члена общины – закопать виновного в землю», «за измену мужу – виновницу в куль да в воду».

Ознакомившись с данными, Антон подумал:

«Да ладно?!»

Стали понятны Антону, кроме этого, еще две вещи: что говорить собравшимся, что они похожи на «Зи-Зи-Топ», не стоит. И что, вообще-то, «Гугла» мало, надо бы потратить минимум лет пять-десять на изучение исторических и лет пятнадцать-двадцать на изучение богословских аспектов движения некрасовцев. Но столько времени у Антона не было. Он панически быстро прочитал еще один абзац, который никак ему не помог:

«У некрасовцев есаулом избирали после 30 лет, полковником или походным атаманом – после 40, атамана избирали после Красной горки…»

Антон поднял глаза на некрасовцев и сказал единственно верные в этой ситуации слова. Точнее, одно слово: