Дневная битва - читать онлайн книгу. Автор: Питер Бретт cтр.№ 107

– Поднимется шум, – заметила Инэвера.

Манвах кивнула.

– Да, поорут на площадях и затаят холодное бешенство. Горстка болванов с вялыми членами выместит ярость на первых попавшихся женщинах. Но никто не посмеет открыто возразить шар’дама ка, и в скором времени все смирятся. – Она ухмыльнулась. – Как с твоими прилюдными обнажениями.

Инэвера притворилась шокированной, и Манвах подмигнула:

– Но женщины Красии возблагодарят тебя, даже если не признаются вслух. Дай им это – и ты навсегда покоришь их сердца.

Инэвера простилась с матерью и быстро зашагала через базар. Было тяжко расставаться с Манвах. Каждый раз становилось больно от понимания, что до следующей встречи могут пройти месяцы. Но она уже зашла слишком далеко и не хотела возбуждать подозрения, которые позволят проследить ее маршрут. Даже Ахман не ведает о существовании Манвах и Касаада. О них могла помнить Кева, но кости сказали, что дамаджи’тинг племени Каджи никогда не предаст.

Но тут случилось невероятное: в такое совпадение трудно поверить без указки костей. Ей навстречу важно шествовал человек в знакомом безрукавном балахоне и с черной стальной нагрудной пластиной, украшенной солнечными лучами из кованого золота.

Кашив.

Он совершенно не изменился, и это многое сказало о его воинском мастерстве. Лицо выглядит неподвластным времени, как свойственно Копьям Избавителя, которые еженощно настолько заряжались магией, что молодели на несколько часов, хотя их истинный возраст выдавали глаза и выражения лиц. По старшим воинам – например, по Кавалю – это не так заметно, но молодые развивались быстро и словно замирали на месте. Кашиву уже под пятьдесят, но он выглядит на тридцать, остался крепким и грозным.

В шаге за ним следовали два шарума, молодые и прекрасные тела и с состарившимися глазами. Инэвера узнала обоих и на секунду почти уверовала, что один из них – Соли.

Она годами не вспоминала о воине. Дама Баден обладал немалым влиянием при дворе Избавителя, но Инэвера не видела его любимого кай’шарума с тех пор, как тот проклял ее за пощаду Касаада. Простил ли?

Она застыла. «Инэвера» – распространенное имя, и неизвестно, в курсе ли Кашив, что сестра его покойного возлюбленного теперь Дамаджах. Но если он увидит ее здесь…

Дама Баден не тот человек, кому нужно знать, где скрывается теща Избавителя. Он не дурак, чтобы угрожать ей открыто, и все же эту брешь в обороне Инэвера не может себе позволить.

«Придется его убить, – осознала Инэвера. – Быстро, пока не разгласил…»

Она приготовилась, однако Кашив со товарищи прошел мимо и не обратил на нее ни малейшего внимания. Сопровождающий его воин что-то сказал, Кашив расхохотался, и они свернули за угол.

Инэвера выдохнула. Ее не увидели.

«Дура! Конечно нет. Ты же закутана в черное».

Инэвера ждала Ахмана в его опочивальне. Она нарядилась в шелка и украшения для постельных плясок, включая новый венчик из белого золота и монет с метками, скопированными с Короны Ахмана. Венчик защищал ее от вторжения мозгового демона – в дополнение к тем, что вооружали ее меточным зрением и обостряли чувства. Она различала завитки магии, притянутые многочисленными метками, что были начертаны по всей комнате и стелились по полу, словно песчаные демоны.

Конечно, у нее были собственные покои. Лучшие среди апартаментов Ахмановых жен, хотя у каждой имелась личная приемная и роскошная спальня для сна и ублажения Избавителя в случае, если каприз приведет его к той или иной двери. Все жены гладко брились и натирались маслами, в любую секунду готовые услужить.

Магия, которой мужчины напитывались на алагай’шарак, – она втекала через меченые копья, погруженные в плоть демонов, – не только сохраняла им молодость, придавала сил в ночи и залечивала раны. Она возбуждала животную страсть к охоте, убийству, размножению. Похоть Ахмана была неуемна еще до того, как он вкусил магии. Теперь его вожделение не знало границ, и многим женам приходилось облегчать боль в ванне под массирующими касаниями евнухов.

Но их покои не шли ни в какое сравнение с опочивальней Ахмана, и чаще он разряжался именно там. Дживах сен, разодетые в прозрачные цветные шелка, поочередно дожидались его, приготовив напитки и ванну.

Расписание составила Инэвера, это входило в число ее обязанностей дживах ка. Иногда она совещалась с костями, чтобы гарантировать беременность, но даже в этом случае действовала по своему усмотрению. Вела себя подобно Кеневах с ее чаепитиями на Ущерб: пользовалась расписанием, чтобы выказать расположение угодившим и немилость – провинившимся.

Избранные тоже ждали очереди и удостаивались близости с шар’дама ка только с ее дозволения, а это бывало редко. Ради блага народа Инэвера терпела других женщин – Ахман сохранял связи с разными племенами и утолял похоть, когда ее внимания требовали другие дела, – но она укладывала его на подушки чаще, чем все жены, вместе взятые. Она почти постоянно пользовалась магией хора и сохраняла тело юным и сильным, да и сама отличалась немалой страстностью. Ахман редко расслаблялся без помощи женщин, и Инэвера тоже теряла терпение, когда воздержание затягивалось. Остальным женам доставались объедки, за которые они славили Эверама.

Но с тех пор как шар’дама ка возлег с Лишей Свиток, он не дотронулся ни до кого. Разгневанная Инэвера отказала ему, а других он отверг, как тот, кто завел себе нового жеребца и избавился от верблюда.

Несмотря на доводы матери, Инэвера с трудом удерживала центр при мысли о шлюхе с севера. Когда она, справляясь о первой поездке Ахмана в Лощину Избавителя, метнула кости и узнала, что он влюбится в женщину-чина и сделает ей дитя, Инэвера не поверила. Впервые за многие годы усомнилась в гадании. С прихода Пар’чина этого не случалось ни разу.

Ахман отбыл, а Инэвера еженощно молилась о верности его сердца, ибо кости сказали только о возможности.

Но мать права. Ахман не забыл про андраха. Убил его, но не утешился. Она не изменяла ему впредь, не прикасалась даже к своим дживах сен, но это не имело значения. Она чувствовала мужнино недоверие, как брешь в своих метках.

Ахману не поможет и то, что он спутался с Лишей Свиток и опозорил дживах ка, однако он должен понять это сам. Человек, который пощадил Хасика и даже женился на его сестре, безусловно, способен простить свою первую жену.

«Всему назначена цена» – так сказано в Эведжах’тинг. Она нужна Ахману, чтобы выиграть Шарак Ка, а он ей – чтобы наделить ее властью ему помочь. Будучи Дамаджах, она обратит к его пользе возможности, которые были бы ей недоступны в другой ипостаси. Они должны примириться, и поскорее, пока раскол не стал непреодолимым.

Вот почему этой ночью она его дожидалась.

Ради высокой цели, а не под гнетом сердечной боли.

Один из ее многочисленных колокольчиков тихо звякнул, и она поняла, что отворились двери в мужнины покои. Она распорядилась не мешать, и появиться мог только сам Ахман.