Девичьи игрушки - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Чернецов, Владимир Лещенко cтр.№ 67

А так поэт кольнул прямо в правую руку-лапу оборотня, вмиг раскровенив ее.

Враг от неожиданности замер, завороженно глядя на рану.

Барков, воспользовавшись оторопью человекопса, сделал еще один выпад, целя прямо в глаз супостата. Но в последнее мгновение тот дернулся, и удар пришелся вскользь, распоров щеку и срезав неприятелю правое ухо.

Дикий вой огласил ночную улицу.

Потерявши от боли всякое разумение, ликантроп бросился вперед, полностью раскрывшись. Чем Иван не преминул воспользоваться, вонзив свою шпагу прямо во вражью грудь. Еще и повернул оружие в ране два раза.

Оборотень замахал руками, дернулся назад, соскальзывая с вертела, и упал в снег навзничь. Господин копиист примерился, куда бы еще ткнуть, чтобы раз и навсегда покончить с тварью, но не успел.

Противник, сбросив шубу, швырнул ее в лицо не ждавшего такой проказы Баркова, а сам изо всех ног бросился с поля боя, уподобившись бароновой лошади.

– Хрен! – вырвалось у парня досадливое.

Преследовать вражину он не стал. Надобно было выручать совсем выбившегося из сил пристава.

На него напал такой же ликантроп, как и тот, что достался в поединщики самому поэту.

Но барон-то не умел глядеть особенно. Потому и не видел, что, пока он сражается с песьей личиной, разрывая мертвые челюсти, оборотень вцепился ему руками в горло. Немец же недоумевал, отчего это ему не хватает воздуха. Вроде и держит собачью голову вдали от собственной шеи, а дышать нечем.

И вдруг отпустило. И давленье челюстей на руки ослабло.

Тогда, недолго думая, храбрый пристав засунул правую руку прямо в пасть и что есть мочи дернул за язык. Пес засучил лапами.

А потом…

В руках у барона оказалась вывернутая наизнанку собачья шкура!

Это уже было выше человеческих сил, и барон на пару мгновений отключился.

Когда он пришел в себя, то первым делом спросил хлопотавшего над ним Баркова:

– Господин копиист, ведь вы же видели это?

– Что именно? – поинтересовался Иван.

– Как я вывернул наизнанку этого… пса?!

– Да-да, – подтвердил поэт, пряча улыбку.

Немец вскочил на ноги и подбоченился.

– А я всегда утверждал, что являюсь самым правдивым человеком на Земле! Мне же, представьте, не верят! Ну теперь держитесь! У меня есть трофей!

Он вытащил из снега собачью шубу-личину.

– Вот, господа Фомы неверные! Вот доказательство моих слов, моей правоты!

– Господин барон, а как вы снова оказались рядом со мной как раз тогда, когда было нужно? – в лоб ошарашил его вопросом Ваня.

Эта проблема занимала его с тех самых пор, когда с противником было покончено и два трупа надежно спрятаны под снегом в ожидании дальнейших действий архиепископской «стражи». (Надо будет сразу оповестить о происшествии владыку, решил Барков.)

– Э-э-э, – замялся офицер. – Ехал со службы домой, я же живу здесь поблизости, и случайно наткнулся на вас.

– Случайно? – переспросил с иронией поэт.

– Ну да! – невозмутимо ответствовал самый правдивый человек на Земле.

Не выписал писец какого-то указу,

Не внес его в Экстракт по судному приказу.

Вошел в поветье дьяк и дело то спросил.

Еще-ста не готов, подьячий говорил.

Взбесился Секретарь, велел подать железы,

Хотел стегать плетьми, но сжалился на слезы.

Е.ну только мать с наставкою сказал,

Ярыгой, пьяницей, п…ой его назвал.

Подьячий перед ним туда-сюда вертелся,

Ей-ей-сте говорил, я пьяным не имелся.

Мошенник, сукин сын, ты мне уж можешь лгать?!..

…Покончив с сим престранным делом и проводив телегу, на которую Дамиан с Козьмой погрузили трупы людей-псов, Иван уже под утро возвратился к себе в гостиницу.

Чуть ли не на пороге его встретил хозяин «Лондона».

– Чего тебе? – устало справился у господина Селуянова постоялец.

– Вам письмо-с, – подобострастно протянул Никодим Карпович серебряный поднос, на котором лежал изящный конвертик, запечатанный розовым сургучом.

– От кого?

– Не могу знать. Арап принес.

– Арап? – удивился Барков.

Откуда бы взяться в В-де арапу?

Поднялся к себе в номер, по пути разглядывая послание. Конверт чудно пах воском и… розами.

– Явился, не запылился! – приветствовал хозяина с порога Прохор. – Чем попусту бр-родить, не лучше ль др-руга накор-рмить?

– Да будет тебе угощение, ненасытный, – заверил ворона поэт. – Погоди. Вот только прочту…

В конверт был вложен билет, на котором золотой вязью было выведено:

«Господина Российской Академии копииста Баркова всепокорнейше приглашают послезавтра в пять часов пополудни в дом его высокородия поручика Р…на, коий находится на набережной, у церкви Рождества Богородицы, на прием по случаю именин ее высокородия девицы Р…й».

– И что делать станем? – решил посоветоваться с питомцем огорошенный Иван.

Но обычно говорливый Прохор, словно воды в рот набрал.

Бородавское озеро, апрель 2006 г.

До автостанции было недалеко, и Варя решила прогуляться по городу.

Медленно бредя по улице, она принялась заглядываться на прохожих, витрины, дома и все остальное, что только может приковать взгляд человека бесцельно шатающегося по городу.

Оглядываясь, девушка отмечала все приметы провинциальной жизни, так отличавшейся от московской. Взгляд ее вырывал из толпы то старушек в платочках и опрятных платьях старого покроя, то мужичков в кирзовых сапогах и кепках, то старые, крашенные красным будки таксофонов – основательные, не похожие на привычные по столице легкомысленные дюралевые грибки.

В отличие от Москвы, машины здесь были большей частью отечественными «жигулями». Попадалось немало и почти сгинувших в Первопрестольной «москвичей», и даже пару раз мелькнула призраком прошлого «Победа».

А как много старых домов сохранилось на улицах В-ды, не знавшей ни лихорадки всеобщего переустройства, ни военных невзгод!

Девушка прямо-таки умилялась, видя бревенчатые двухэтажные домики на один подъезд, или бочки с квасом и пивом, оживляющие смутные воспоминания раннего детства.

Узкие улочки и дома с палисадниками ненавязчиво погружали в непередаваемое состояние, которое, подобно машине времени, переносит в прошлое… Вот, кажется, свернешь, а навстречу – тройка, мчащая Баркова.

Асфальт сменялся булыжником, может быть, уложенным еще в том самом веке, когда сюда приезжал автор «Оды Семи звездам». Или тогда еще булыжную мостовую не клали? Жаль, не спросила у Анны Серафимовны. Конечно, приметы времени были и тут – от оберток «сникерсов» под ногами до блестящих тонированным стеклом офисных зданий.