Лаврентий Берия. Кровавый прагматик - читать онлайн книгу. Автор: Лев Лурье, Леонид Маляров cтр.№ 14

В начале 1990-х Нина Теймуразовна так рассказывала об этом тюремном эпизоде:

Жили мы тогда в Кутаиси, где я училась в начальной женской школе. За участие в революционной деятельности Саша часто сидел в тюрьме, и его жена Вера ходила встречаться с ним. Я была еще маленькая, мне все было интересно, и я всегда бегала с Верой в тюрьму на эти свидания. Между прочим, тогда с заключенными обращались хорошо. Я не сказала, естественно, что мой будущий муж сидел в одной камере вместе с Сашей, откуда я могла его знать. А он, оказывается, запомнил меня.

Хотя Нина была сиротой без средств, но по своему происхождению Лаврентий был ей неровня. Из знатного рода Гегечкори вышло немало известных в Грузии людей. Например, один из родственников, Евгений Гегечкори, был министром иностранных дел независимой Грузии, потом он эмигрировал. Поэтому появление такого ухажера, как Лаврентий, несмотря на его высокую чекистскую должность, не вызвало у родственников Нины восторга.

Нина Гегечкори. Жена Лаврентия Берии

Алексей Гегечкори (Саша), двоюродный брат Нины Гегечкори, большевик, в 1922–1923 гг. министр внутренних дел Грузии

Среди семейных преданий семьи Гегечкори есть забавная история, которую нам рассказал в Тбилиси правнук Алексея Гегечкори Шавлег Гегечкори:

Нина Гегечкори была племянницей моего прадеда, она приехала в Тбилиси из Мартвили и жила у своего дяди, достаточно в хороших условиях, так как он был народным комиссаром. И однажды, когда они с Берией уже были влюблены, он довольно поздно проводил ее домой. Дверь им открыла жена Саши Гегечкори Вера Эрнестовна Глокер. И она, рассердившись, что он так поздно задержался с Ниной, а у нее болела нога и она ходила с тростью, вот эту трость она сломала об спину Лаврентия Берии. Самое удивительное то, что никаких плохих последствий из-за этого случая не было. Наоборот, Берия очень любил Веру Эрнестовну, и у нас даже есть дома книга, это известная книга «История большевистских организаций в Закавказье», она и после 50-х годов сохранилась в достаточно хорошем состоянии, и на ней стоит дарственная надпись, сделанная карандашом: «Дорогой Вере от Лаврентия».

Нина Теймуразовна рассказывала о причинах своего замужества довольно прозаически:

К тому времени я была уже взрослой женщиной, отношения с матерью (имеется в виду приемная мать – жена Саши Вера. – Ред.) у меня не сложились. Помню, у меня была единственная пара хороших туфель, но Вера не разрешала мне их надевать каждый день, чтобы они подольше носились. Так что в школу я ходила в старых обносках, старалась не ходить по людным улицам – так было стыдно своей бедной одежды… Однажды по дороге в школу меня встретил Лаврентий. После установления советской власти в Грузии он часто ходил к Саше, и я его уже неплохо знала. Он начал приставать ко мне с разговором и сказал: «Хочешь не хочешь, но мы обязательно должны встретиться и поговорить». Я согласилась, и позже мы встретились в тбилисском парке Недзаладеви. В том районе жили моя сестра и зять, и я хорошо знала парк. Сели мы на скамеечку. На Лаврентии было черное пальто и студенческая фуражка. Он сказал, что уже давно наблюдает за мной и что я ему очень нравлюсь. А потом сказал, что любит меня и хочет, чтобы я вышла за него замуж. Тогда мне было шестнадцать с половиной лет. Лаврентию же исполнилось двадцать два года. Он объяснил, что новая власть посылает его в Бельгию изучать опыт переработки нефти. Однако было выдвинуто единственное требование – Лаврентий должен жениться. Я подумала и согласилась – чем жить в чужом доме, пусть даже с родственниками, лучше выйти замуж, создать собственную семью. Так, никому ничего не сказав, я вышла замуж за Лаврентия. И сразу же поползли слухи, будто Лаврентий похитил меня. Нет, ничего подобного не было. Я вышла за него по собственному желанию.

Брак Лаврентия с Ниной не мог не вызвать разнообразные толки. Никому неизвестный чекист из Баку, деревенский парень и внешностью – не Аполлон, увел из семьи Наркома внутренних дел, представителя знаменитого княжеского рода, племянницу, которая помимо всего была писаная красавица. Отсюда и слухи о похищении невесты, которые, вполне возможно, распространяли сами родственники Саши Гегечкори. Это известная на Кавказе средневековая традиция – выдавать неравный брак за похищение невесты. Родственники обеих сторон о «похищении» договаривались заранее. После того как невеста благополучно исчезала из дома с женихом, «безутешным» родителям ничего не оставалось, как дать согласие на брак. Иначе на девушку и весь род ложилось пятно позора. Добавим, что, насколько нам известно, никто и никогда не сказал о Нине Теймуразовне ни одного худого слова. Так что, помимо всего прочего, с женой Лаврентию Берии повезло.

Интересно, что рассказ Нины Гегечкори позволяет увидеть чекиста Берию с неожиданной стороны. Едва появляется возможность перейти с чекистской работы на хозяйственную, отправиться на стажировку на предприятия Бельгии, Берия проявляет недюжинную энергию для достижения этой цели, вплоть до немедленной женитьбы. И даже год спустя, будучи начальником секретно-политического отдела ГПУ Грузии, он напишет заявление в ЦК ВКПб с просьбой освободить его от чекистской работы.

За время своей партийной и советской работы, особенно в органах ЧК, я сильно отстал как в смысле общего развития, так равно не закончив свое специальное образование. Имея к этой области знаний призвание, потратив много времени и сил, просил бы ЦК предоставить мне возможность продолжения этого образования для быстрейшего его завершения. Законченное специальное образование даст мне возможность отдать свой опыт и знания в этой области советскому строительству, а партии – использовать меня так, как она это найдет нужным. 1923 г. 22/Х

В начале 1920-х годов судьба Берии еще не определена окончательно. Высокая чекистская должность, как ни странно, не слишком его привлекала. Он хотел перейти на хозяйственную работу. Из дальнейшей судьбы Берии известно, что, как только у него появлялась возможность оставить карательные органы, он проявлял всяческое старание, чтобы сделать это. У него действительно был вкус к руководству крупными экономическими объектами. Ненависть к классовому врагу не была ему свойственна изначально. Человек он был глубоко прагматический. Напоминал в этом смысле знаменитого смотрителя Алексеевского равелина Петропавловской крепости Матвея Соколова по прозвищу Ирод, служебная философия которого выражалась так: «Если прикажут говорить заключенному „ваше сиятельство“ – буду говорить „ваше сиятельство“; если прикажут задушить – задушу». В общем, ничего личного, все – по делу.

Но тогда, в 1923 году, соскочить с крючка чекистской работы не удалось. Берия считался хорошим работником, к тому же был грузином, а ситуация в Закавказье оставалась политически сложной и имела огромное личное значение для набиравшего силу Генерального секретаря коммунистической партии Иосифа Сталина.