Конец земной истории - читать онлайн книгу. Автор: Инна Бачинская cтр.№ 21

– Формально – да, неформально – не факт.

– Очень образно.

– А ты как считаешь?

– Мало информации, Леша. Все это домыслы и переливание из пустого в порожнее. Битва экстрасенсов. Я хоть и волхв, но предпочитаю работать с информацией. А информации у нас нет. Знаешь, я просидел со старым Левицким всю ночь, говорили обо всем, а под утро он задремал. А потом вдруг сказал… что-то вроде того, что вот как странно – он, старик, жив, а две молодые женщины – Нора и Алиса – погибли, и настало время собирать камни. Нора была на тридцать лет его моложе. О сестре Нине он словно забыл, понимаешь? Ни слова. То есть для него смерть Норы и Алисы – события одного порядка, они взаимосвязаны, а смерть сестры – случайность. Я хочу сказать, что это прозвучало именно так. И это странно, ты не находишь? И еще. Если мотив – наследство, то проще убрать старика. Или рука не поднялась?

Добродеев пожал плечами, подумал и сказал:

– Необязательно! Смерть молодых женщин – одно, смерть старой нелюбимой сестры – другое. Он не видел ее несколько лет, она была ему безразлична. – Он замолчал, потом спросил неуверенно: – Ты что, Христофорыч? Ты думаешь, он что-то знает?

Монах ответил не сразу:

– Если и знает, то не скажет. Будет наблюдать со стороны. Понимаешь, мир для него театр, события последних дней – пьеса, возможно, последняя в жизни. Он выжмет ее до конца, не даст испортить шоу и дождется занавеса и аплодисментов. Ему интересно, что в финале, Леша. И его жена Каролина была такой же. Он рассказал о ее шутке незадолго до смерти – она сделала вид, что выбросилась из окна. И Лика достойная дочь своих родителей. Безвольный истеричный лентяй Леонид, жесткая агрессивная Лариса, правда, несколько выпадают из стиля, но по-своему неординарны. Иными словами, та еще семейка.

– Ты действительно думаешь, что он что-то знает?

Монах пожал плечами.

– Мысли вслух. Но… я бы не удивился, Леша. Не хотелось бы, конечно, потому что есть черта, за которую лучше не переступать. Чужая душа потемки. Он мне понравился – несгибаемый, сильный, неугомонный, с чувством юмора; но способен на все. Как бы над моралью – это случается с очень умными стариками с богатым жизненным опытом, повидавшими в жизни всякого. Душевная и духовная усталость, эмоциональная импотенция, даже чувство удовлетворения – молодые уходят, а я остаюсь. Я помню, соседка-старушка рассказывала, что все ее одногодки уже там, а она всех пережила, причем с такой гордостью!

– Это чудовищно! Я никогда не соглашусь! Мои старики, родители друзей, наконец… о чем ты говоришь, Христофорыч?

– Я не говорю обо всех стариках, Леша. Я говорю об уникальных стариках, стариках с вывертом, если хочешь, об асоциальных стариках. Они существуют, и это реальность, Леша. Просто говорить об этом не принято. Наше отношение к окружающей действительности меняется с возрастом. Это не делает нас убийцами, но притупляет трагизм смерти, так нам легче думать о собственном уходе. Человек – животное со всячинкой. Я когда-то прочитал роман Сименона о детях, которые сбросили отца в реку, чтобы заполучить наследство. У них была баржа, которая курсировала по Сене. Старик не утонул, выжил и стал вести жизнь бомжа – не попытался вернуться. Я не поверил автору, он оскорбил мое чувство справедливости. Я был уверен, что реальный персонаж поднял бы крик, притянул детей к ответу, а герой романа просто взял и ушел. Он тоже был как бы над моралью, или обладал своей собственной… как старый Левицкий.

Они помолчали.

– Леша, ты же понимаешь, что все мои домыслы чисто умозрительны? – сказал Монах.

– Понимаю. Но если наследство… Алиса и наследство – не вяжется, не вижу, зачем так спешить. Повторюсь еще раз, Христофорыч. Твой аргумент насчет того, что «вся семья собирается раз в год» не прокатывает, ее можно было убить в любое другое время без риска и свидетелей. Тут больше тянет на спонтанное убийство, убийство в состоянии аффекта.

Монах кивнул, соглашаясь…

Пятницкая, тринадцать, услуги опытного юрисконсульта… Монах ухмыльнулся – опытный юрисконсульт не был суеверным. Он вошел в вестибюль, нашел нужный ему кабинет, постучал и, не дожидаясь ответа, вошел. За письменным столом сидел молоденький паренек, уставившись на экран плоского монитора.

– Лариса Романовна у себя? – спросил Монах.

– Вы по записи? – Паренек неохотно оторвался от экрана.

– По личному! – внушительно ответил Монах и шагнул к двери.

Лариса подняла голову от бумаг и увидела Монаха. Лицо ее на миг стало растерянным.

– Добрый день, Лариса. Помните меня?

– Что вам нужно? – Она уже пришла в себя, тон у нее был враждебным.

«Да что же ты такая колючая», – подумал Монах рассматривая ее. Она вспыхнула скулами и поправила волосы. Поправлять было нечего – гладкая прическа, бесцветный узел на затылке. Невыразительное лицо провинциальной учительницы, ни грана краски. Жесткий неприветливый взгляд. Веснушки на переносице смотрелись непозволительной вольностью. Чем-то неуловимо напоминает Лику – манерой смотреть на собеседника не мигая, наклоном головы…

– Хотелось бы поговорить, – смиренно произнес Монах. – Для пользы дела.

– Я занята. Кроме того, я не считаю…

– …что нам есть о чем говорить, – закончил Монах. – Ошибаетесь, нам есть о чем говорить. Три убийства – это много.

Она метнула настороженный взгляд в сторону двери и отчеканила:

– Какое это имеет отношение к вам? Вы случайный человек, которого по странной прихоти привела в дом моя глупая и неразборчивая в знакомствах сестра, купившись на ваш дурацкий сайт. Кто вы, собственно, такой? И что вам нужно?

– Вы верите в провидение? – мягко спросил Монах, взяв на заметку тот факт, что она пыталась разузнать о нем.

– Что?!

– Вы верите в провидение? Если ваша неразумная сестра наткнулась на мой сайт, то это можно считать рукой провидения. Как вы относитесь к случайностям?

– Что вы несете? – Она рассматривала его в упор, и Монах, будь он менее уверен в себе, почувствовал бы себя ничтожной букашкой. Лариса была бойцом и, не колеблясь, бросалась в бой даже тогда, когда хватило бы несложной дипломатии. Никак действительно комплекс неполноценности? На скулах ее появились красные точки, крылья носа побелели – он явно не нравился ей.

– Лариса, давайте не будем торговаться. Вы можете мне отказать, но, честное слово, я хочу помочь.

Монах включил бархатные модуляции, загудел басом. Стоял перед ней не просителем, а хозяином положения – благодушный, с рыжей бородой, похожий на батюшку, непринужденно сунув руки в карманы видавшей виды распахнутой дубленки. Опираясь плечом о косяк. Он видел, что она окинула его взглядом, задержалась на толстом животе, скользнула по старой безразмерной дубленке…