Дао религии. Как лучшие духовные принципы работают на ваше счастье - читать онлайн книгу. Автор: Карен Армстронг cтр.№ 36

Голос сострадания не ограничен далеким прошлым. Мы слышали его и в наше время. В конце жизни Махатма Ганди признавался, что не питает ни к кому ненависти. Он мог ненавидеть деспотическую систему британского колониализма, но не людей, которые ее насаждали: «Моя любовь – открытая. Я не могу любить мусульман и индусов, а англичан ненавидеть. Ведь если я буду любить индусов и мусульман за то, что их действия, в целом, приятны мне, я возненавижу их, когда их действия будут мне неприятны, а это может случиться в любой момент. Любовь, основанная на благости тех, кого любишь, корыстна».12 Нельсон Мандела провел в южноафриканской тюрьме двадцать семь лет, но вышел из нее без мстительных чувств, а придя к власти, начал процесс примирения. Далай-лама еще в молодости был изгнан китайцами с Тибета, но, хотя он видел, как разрушают его монастыри и убивают его монахов, он неоднократно отказывался осудить китайцев.

Мартин Лютер Кинг был убежден: высшая точка жизни Иисуса – это когда он простил своих палачей, когда противопоставил злу не зло, а добро. «Лишь доброта способна изгнать зло, и лишь любовь способна преодолеть ненависть».13 Любить врагов значит «снова и снова прощать тех, кто причиняет нам вред и обиду». Кинг считал, что «для выживания без этого не обойтись, здесь ключ к решению проблем нашего мира».14 Нельзя допустить, чтобы нанесенные нам беды стали неодолимым препятствием для позитивных взаимоотношений. «Следует стараться не победить или унизить врага, а завоевать его дружбу и понимание», – был уверен Кинг. «Каждое слово и дело должно способствовать пониманию между нами и врагом и высвобождать огромные запасы доброй воли, которым ранее мешали реализоваться неодолимые стены ненависти».15

Однако сострадание предполагает риск и делает нас уязвимыми. Кинг был убит в 1968 году. Он понимал, что ненависть вдохновляется страхом, но всегда оставался при убеждении: эту «болезнь» может исцелить лишь любовь. «Ненависть парализует жизнь, а любовь освобождает ее. Ненависть несет хаос, а любовь – гармонию. Ненависть омрачает, а любовь просветляет».16 Хотя сам Кинг пал жертвой ненависти, его выбор в сторону сострадания изменил мир, и память о нем всегда будет вдохновлять людей. Это можно сказать и о Махатме Ганди, убитом в 1948 году. После его смерти премьер-министр Индии, Джавахарлал Неру, обратился с такими словами к народу:

...

Свет угас, сказал я, но ошибался. Ибо свет, сиявший в нашей стране, есть необычный свет. Свет, освещавший нас многие годы, и не угаснет еще много лет. И спустя тысячу лет он будет виден в нашей стране, и мир будет видеть его. И он даст утешение бесчисленному множеству сердец.17

Жизнь, которая последовательно отказывается уступать искушению ненавистью, наполнена удивительной силой.

Однако что предполагает «любовь»? Достигнув двенадцатого шага, мы уже знаем, что это не просто сентиментальная мягкость. Когда Иисус учит любить врагов, он поясняет заповедь Книги Левит: «Люби ближнего твоего как самого себя».18 Левит – текст законодательный, столь же скупой на эмоции, сколь и постановления Верховного Суда. На древнем Ближнем Востоке «любовь» – это еще и юридический термин. Он использовался в международных соглашениях: когда два царя обещали «любить» друг друга, это означало взаимную верность, практическую помощь и поддержку, даже ценой уступки в каких-то интересах. Это под силу даже самому прагматичному правительству. В «глобальной деревне» все мы друг другу соседи, а потому важно превращать врагов в союзников. Необходимо создавать мировую демократию, в которой голос каждого будет услышан, и чаяния каждого будут восприняты серьезно. Как минимум, такая «любовь» и «забота обо всех» служат нашим интересам намного больше, чем близорукая и своекорыстная политика.

В ходе этого шага мы делаем еще одно добавление к медитации с «четырьмя возвышенными состояниями ума». Направив дружелюбие, сострадание, сорадование и «упекха» на себя, на людей, к которым мы относимся нейтрально, и на людей, которые нам неприятны, вспомним «врага»: некто или нечто, что, на наш взгляд, угрожает нашему выживанию или всему, что мы отстаиваем. Это может быть государство, с которым воюет наша страна, или которое стоит на позициях деспотического империализма. Или это какая-то религиозная традиция. Или народ, который обижал и терроризировал наш народ, лишал нас базовых прав, и вообще как будто хочет уничтожить нас. Начинаем мы, как всегда, с себя. Вы можете не без оснований питать гнев к «врагу». Это отправная точка: признать факт собственной ненависти. Отметим, как нам не хочется превращать этого врага в друга. Вспомним, однако, что мы легко можем стать «близнецом» врага и начать походить на него. Ненависть может сделаться нашим «альтер эго», частью нашей личности. Поразмыслим о необходимости проводить грань между народом и его вождями, проповедниками ненависти: никто из нас не выбирает, в какой стране и культуре ему родиться. И потом у каждого человека, который принадлежит к вражеской нации, а также у каждого приверженца каждой религиозной традиции, есть своя история тягот. От этой ситуации он может страдать не меньше, чем мы. Приходилось ли «врагу» испытать угнетение или эксплуатацию, плен или гонения? Не способствовала ли этому наша нация? И наконец, задумаемся о недостатках собственного народа: не получается ли с нашей ненавистью так, что, подмечая у другого соринку в глазу, мы в своем глазу не замечаем бревна? Ведь мы стремимся к «упекха», беспристрастному и справедливому восприятию ситуации в деле мира. Попытаемся же пожелать врагу счастья и благополучия. Попытаемся развить в себе чувство ответственности за его страдания.

Это самая высокая планка в сострадании. Поначалу она может показаться недостижимой. Однако если у нас есть воля и решимость, чтобы преодолеть собственную ненависть, данное упражнение может со временем изменить нашу психологию, привести нас к отказу от враждебности, подозрения и отвращения. Вспомним историю об Иакове и Исаве: наш враг – это наше собственное второе «я». Мы связаны враждой и равно находимся в трудной ситуации.

Во время вьетнамской войны Тхить Нят Хань, буддийский монах из Вьетнама, практиковал медитацию с «четырьмя возвышенными состояниями ума», направляя добрые чувства не только на солдат своей страны, но и на американских солдат: он понимал, что они также страдают, и желал им безопасности и благополучия. Когда ты осознаешь, что твой враг также страдает, ты смотришь в его глаза и видишь в них отражение собственных бед. Ты понимаешь, что и он заслуживает сострадания. В конце концов, Тхить Нят Хань пришел к выводу: возможен лишь один путь – трудиться ради прекращения войны.19 В наши дни некоторые израильтяне и палестинцы, потерявшие детей в ходе конфликта, объединили свои усилия на благо мира: страдание создало между ними узы более важные, чем политические разделения. На полуострове Индостан индийцы и пакистанцы, пораженные разгулом терроризма, совместно организуют кампании за мир между своими странами.

А сейчас настало время изучить врага, используя «науку сострадания», подобно тому, как в ходе десятого шага мы изучали симпатичную нам нацию/традицию. Начнем с осознания: знаем мы очень мало. Затем предпримем усилия, чтобы поглубже разобраться в истории врага. Опять-таки, может оказаться, что все далеко не так просто, как нам казалось. Непрестанно будем задаваться вопросом «почему?», доколе не выясним контекст, не проникнемся сочувствием к ситуации, в которой находится враг. Разумеется, нельзя смотреть сквозь пальцы на жестокость, безжалостное насилие, терроризм и систематическую несправедливость. Однако следует помнить: наша собственная нация/традиция также имеет недостатки и, почти наверняка, совершала в прошлом серьезные преступления. А возможно, совершает их и в настоящем. Не стоит забывать: во враждебной обстановке человеческий мозг мобилизуется для агрессии, – не случилось ли этого с нашим врагом? Важно и присматриваться к «тени» в собственном сознании: быть может, в иных обстоятельствах вы и сами были бы способны на злые поступки.