Живи сейчас! Уроки жизни от людей, которые видели смерть - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Кесслер cтр.№ 13

Один тридцатилетний мужчина поделился со мной горем: жена неожиданно бросила его. Он был абсолютно опустошен. Говорил мне о страданиях и муках, которые пережил, потом посмотрел на меня и спросил: «Есть ли что-то, сопоставимое с потерей?» Многие из моих друзей теряли близких в расставаниях и разводах или по причине смерти. Они грустили и говорили о своих ранах, но я не имел понятия, что это за переживания. Сейчас я знаю, что это такое, поэтому хочу вернуться назад к ним всем и сказать: «Простите меня, я не понимал, через что вам пришлось пройти».

«Я повзрослел и стал более сострадательным. В будущем, когда друзья столкнутся с потерями, я буду вести себя по-другому. Я не думал об этом ранее, так как не мог представить себе боль, которую они испытали».

* * *

Потери объединяют людей, помогают углубить взаимопонимание. Когда вовлечены мы в опыт потерь, начинаем больше заботиться друг о друге, находя новые пути к сближению.

Единственное, что может быть столь же трудным, это ожидание потери. Больные часто говорят: «Я хочу, чтобы мне или стало лучше, или сразу умереть!» или «Дни, которые я провел в ожидании результатов лабораторных анализов, были сущим адом».

Пара, сражающаяся за воссоединение, жалуется: «Расставание убивает нас. Мы мечтаем об одном – либо преодолеть это, либо окончательно порвать».

Жизнь иногда вынуждает жить в неведении, придется ли испытать уроки потерь. Нас могут заставить несколько часов провести в мучительном ожидании, чтобы услышать, что операция прошла успешно; или прождать несколько дней, чтобы увидеть результаты анализов; или ждать неопределенный период, пока наши любимые сражаются с болезнью. Мы можем прождать в томлении часы, дни, недели и более.

Ожидание потери само по себе уже потеря. Не имеет значения, каков исход ситуации; в любом случае это испытание, которое нужно пройти.

ДЭВИД

Я хорошо помню своего отца: его ясное лицо, искрящиеся глаза, теплую улыбку, и еще золотые часы с черным ремешком, которые, казалось, срослись с его рукой. Не было момента, чтобы отца и его часов не было в моей жизни. Отец знал, как нравятся мне его часы.

Годы спустя, сидя у кровати умирающего отца, я смотрел на него полными от слез глазами и говорил: «Я не знаю, как сказать тебе «прощай!»

Мой отец ответил: «И я не знаю, как сказать тебе «прощай». Но я знаю, что должен проститься с тобой и со всеми, кого любил. Прошлой ночью я выглянул в окно и попрощался со звездами. Возьми мои часы», – попросил он, показывая на запястье.

«Нет, отец. Ты всегда носил их».

«Но сейчас пришло время сказать им «прощай», чтобы ты носил их».

Я осторожно снял часы и надел на свою руку. Я смотрел на них, когда отец сказал: «Настанет день, когда и тебе придется сказать им «прощай».

Прошли годы, но я никогда не забывал этих слов. Часы всегда были сладко-горьким напоминанием о бренности жизни. Я редко снимал их. Где-то с месяц назад на работе выдался лихорадочный день, после которого я пошел с друзьями в тренажерный зал. Приняв там душ, я вернулся домой, поработал во дворе, потом опять принял душ, после чего переоделся для ужина. Перед тем как лечь спать, обнаружил, что часов нет. В течение последующих нескольких дней я искал их повсюду, одновременно переживая потерю часов, которые так сильно напоминали мне об отце и моем детстве, и урок потери, который отец преподнес мне. Я всегда знал, что когда-нибудь расстанусь с часами: либо по причине своей смерти, либо по стечению неких обстоятельств. Я буквально жил с ощущением того, насколько непостоянно все, что мы имеем: просто одолжено на время. Со временем я привык к этой мысли и к тому, что потери неизбежны. Вместо того чтобы сосредоточиваться только на часах, открыл другие пути, которые связывали меня с отцом. Внутренне принял его слова о том, что тоже когда-нибудь скажу всему «прощай».

Спустя три месяца я разлил воду из стакана на своей тумбочке. Когда заглянул под кровать, чтобы протереть там, то обнаружил часы! Сейчас они снова заняли место на моей руке, но я осознаю, что все подарки – временны. Однако внутри каждого из нас есть то, что не может быть потеряно. Никогда.

Большинство вещей, которые мы имеем, значимы для нас не потому, что ценны сами по себе, но потому, что связаны с важными событиями. А это останется с нами навсегда.

* * *

Потери – сложная вещь: они редко происходят в вакууме, и никто не может предсказать реакцию человека на потерю. Горе всегда индивидуально. Чувства могут быть противоречивыми, отрицающими и сокрушающими.

Одна потеря, или даже одна возможная потеря, затрагивает много жизней: семью, друзей, сотрудников и персонал, который ухаживает за больными. Страдает и ощущает потерю каждый. Это может как объединить, так и разобщить.

На семинаре одна женщина оплакивала потерю мужа, но не его смерть или развод. Это довольно интересный случай. По ее словам, их проблемы начались во время его лечения от рака.

«Когда муж болел, я просыпалась среди ночи и наблюдала за его дыханием, – тихим голосом рассказывала она. – Была охвачена мыслью, что теряю его. Я лежала без сна, гадая, что буду делать в тот день, когда он перестанет дышать; не могла вынести того, что могло бы случиться, если бы его не стало. В конечном счете я заработала нервный срыв и расторгла брак. Причиной стало чувство вины. Сейчас, годы спустя, он пребывает в полном здравии. Благодаря этой ситуации я поняла: если кто-то сталкивается со смертельной болезнью, все внимание приковано лишь к больному, его самочувствию и лечению. Осознала, что считала эгоистичным иметь собственные чувства, собственные страхи. Мне не приходило в голову заявить: «Эй, а как же я?» С моей стороны это выглядело бы ненормально. Кто я такая, чтобы требовать помощи, когда он умирает? Поэтому держала свои мысли и слова на замке, пока сама окончательно не сломалась».

ДЭВИД

В начале 1980-х, во время первых наступлений СПИДа, Эдвард потерял почти двадцать человек, которые были дороги ему. В то время он чувствовал, что был слишком мал для того, чтобы ощутить потерю. «Я любил их, – повторял он снова и снова. – Как мог я так мало чувствовать это?» В течение пятнадцати лет он переживал, что не чувствовал ничего по отношению к тем людям, которых любил и потерял. Но однажды ночью внезапно проснулся в панике и начал искать фотографии этих двадцати умерших людей. Былое горе сразило его подобно свалившейся тонне кирпичей – как гром среди ясного неба. Сейчас он был достаточно силен и готов к тому, чтобы начать чувствовать эти потери, чего раньше просто не осознавал.

* * *

Каждый испытывает потери по-своему и в свое время. Нам дана великая милость в виде отсрочки. Мы поймем свои чувства, когда придет их черед; они бережно хранятся, дожидаясь момента, когда мы будем готовы принять их.

Мы не можем стереть свое прошлое, но его боль часто остается во взвешенном состоянии до тех пор, пока мы не созреем для встречи с ней. Иногда новые потери становятся пусковым механизмом. Порой мы не чувствуем потерю очень долго, пока не случается следующая.