Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности» - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 32

— Повезло тебе, парень. А то в городе слухов полно, да только не видел никто казни-то.

После увиденной табакерки с вензелем императорским да рассказа о казни Пугачёва Нифонт проникся к Андрею уважением заметным. И, похоже, ещё пуще возжелал видеть Андрея своим зятем. А отношения Андрея с Василисой зашли уж далеко — целовались-миловались вовсю. О постели, понятное дело, речи быть не могло — честь дворянская не позволяла Андрею такого баловства, да и Василиса воспитана была Нифонтом правильно, в христианской традиции. Вот и целовались до одурения, пока губы не распухали, как у арапа какого или эфиопа.

Нравилась Андрею избранница его. И чем больше они узнавали друг друга, тем яснее он осознавал — выбор правильный. Девица не глупа, не вздорна, собою хороша, а главное — любил он её. Конечно, на службе думать о ней некогда, но дома, в квартирке своей, он часто вспоминал её улыбку, вкус её пухлых губ на своих губах.

Через несколько недель в департамент пришло сообщение из Москвы, что пойманных розыскниками фальшивомонетчиков судили. Главаря и сообщников приговорили к смертной казни путём заливания в горло расплавленного свинца. Такой метод казни издавна применялся на Руси к воровским золотых и серебряных дел мастерам. Мелких сошек сослали на каторгу в Рогервик.

Любопытна система наказаний, бытовавшая при Екатерине. Применяемая смертная казнь к преступникам была простой или квалифицированной. Простая смертная казнь — в виде повешения — применялась к грабителям и ворам, пойманным на месте преступления. Воришки мелкие — скажем, укравшие у соседа поросёнка, клеймились — на лбу выжигалась буква «В», на правой щеке — «О», на левой — «Р», а также вырывались ноздри, и вор ссылался на каторгу или в Сибирь — на рудники. Если обвиняемых было много, их не вешали, а топили, привязав на шею груз.

Квалифицированная смертная казнь применялась в случаях серьёзных. За богохуление приговаривались к сожжению живьём, иногда — на медленном огне в железном, вроде трубы, сосуде. Жёны, убившие мужей, приговаривались к закапыванию живьём в землю. Грабителей и убийц, а также злоумышлявших против государя, четвертовали, солдат за провинности засекали шпицрутенами до смерти.

За наиболее опасные государственные преступления применялось дробление колесом костей с предварительным прожжением языка или подвешиванием за ребро на мясницкий крюк.

За трусость и бегство с поля боя солдат наказание им было одно — расстрел. К лицам моложе 17 лет смертная казнь не применялась, а если преступница была беременной, исполнение приговора переносили до разрешения от бремени.

При этом розыскникам все статьи Уложения о преступлениях и наказаниях надо было знать наизусть.

Иван Лязгин мог на память процитировать любую статью Уложения. И Андрей, когда выдавалась свободная минута на службе, брал толстенное Уложение и зубрил статьи.

За незначительные преступления было множество статей о штрафах.

По воинским преступлениям существовало особое Уложение.

Совсем уж ошалевший от зубрёжки Андрей едва дождался окончания рабочего дня и направился к Василисе.

Известно, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. А готовила купеческая дочь отменно, и сегодня она обещала жаркое на вертеле. Это не кашами пробавляться в холостяцком жилище.

Только дойти до Рыбневых Андрею так и не удалось.

Из-за угла вылетела пролётка, запряжённая парой лошадей. Неслась она во весь опор, и правил ею пьяный в дым купец. Только они носили тогда жилетки с карманчиками для часов с массивной цепью, петлёй свисающей вниз, серебряной или золотой — в зависимости от благосостояния. А как же? Чтобы все видели.

Меховая доха на купце была расстёгнута, на голове — лисья шапка, морда красная.

Не успел Андрей опомниться, как пролётка, управляемая купцом, вылетела на тротуар и сбила идущую перед розыскником пару — прилично одетого мужчину, поддерживающего под руку так же элегантно одетую даму. Андрей сам едва успел увернуться, вжавшись в углубление в стене.

Совершив наезд, пьяный ухарь не остановился, а подхлестнул коней и понёсся дальше.

Долг служителя, да и просто человеческая злость и жажда справедливости не позволили Андрею остаться безучастным. Он побежал за пролёткой, но та уже скрылась за поворотом.

Однако Андрей, не останавливаясь, свернул за угол, и тут ему повезло — его догнала другая пролётка, с пассажиром.

Андрей вскочил на подножку, едва не сорвавшись под колесо.

— Гони! — крикнул он.

Кучер обернулся и, увидев Андрея, взмахнул кнутом, намереваясь сбить нахала наземь.

— Я из юстиц-коллегии! При исполнении! Гони! — увернувшись в сторону от возможного удара кнутом, крикнул Андрей.

Связываться с его ведомством кучеру не хотелось — наслышан был. Потому кучер опустил кнут на круп лошади.

— Куда гнать? — снова обернулся кучер.

— Впереди пролётка с пьяным, догнать надо.

— Видел я её, чуть было не столкнулись.

Пьяный купец имел преимущество — он уже оторвался на квартал, поскольку имел фору во времени и пару рысаков. На пролётке Андрея лошадка была одна и уступала в скорости. Да ещё и пассажир — средней руки ремесленник — стал возмущаться:

— Мне ехать не туда, мне бы в тот переулок, что позади уже остался!

Андрей зубами скрежетнул от злости, но промолчал.

Преследуемая пролётка медленно удалялась, ещё немного — и лихач уйдёт. Но на повороте на Пантелеймоновскую улицу пролётку занесло, и она углом передка ударилась о столб. Удар! Треск ломающегося дерева! Пролётка упала набок, переднее колесо покатилось по булыжнику. Ухарь купец вывалился на тротуар и лежал неподвижно. «Никак, убился?» — продумал Андрей, соскакивая с подножки пролётки.

Кучер, видя негодующего пассажира, хлестнул лошадь и уехал.

Вокруг пьяного купца, лежащего без движения, начали собираться редкие прохожие.

— Ах, бедняжка! — сказала сердобольная дамочка.

— Этот «бедняжка» только что лошадьми двух людей на тротуаре сшиб.

Настроение собравшейся толпы резко переменилось.

— Никак не напьются, изверги! — взвизгнула сердобольная дамочка.

В порыве праведного гнева она подскочила к купцу и ногой пнула его в спину. Ещё мгновение — и толпа устроит над купцом самосуд.

Андрей решить взять инициативу в свои руки.

— Расходись, честной народ! Я — служащий юстиц-коллегии.

Народ смолк, но расходиться и не думал.

— Видаки есть? Надо в протокол записать, потом в суд пойдёте — вину его подтвердить.

Желающих не нашлось, собиравшийся потихоньку народ как-то быстро рассосался, лишь некоторые, отойдя подальше, наблюдали за происходящим со стороны.

Андрей наклонился к пьяному, потёр ему уши, тряхнул за грудки. Купец промычал что-то невнятное, открыл глаза и мутным взглядом уставился на Андрея.