Бретёр - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Акцынов cтр.№ 7

Людей немного, разбросанные тут и там маленькие группки. Кто подвергается немедленному или отсроченному насилию, в зависимости от их сиюминутных предпочтений, их охватывают приступы внезапной жестокости, которая, впрочем, ничем не мотивирована. Такое бывает у полубогов, перед которыми ползают на коленях.

Все население города в их руках. Можно делать с людьми все что угодно. Проводить геноцид или реализовывать общественные утопии самого различного толка.

На центральной площади города установлен праздничный эшафот. Здесь без разбору казнят чиновников городской администрации. Судьи в цветных мантиях – подростки лет по пятнадцать – коротко зачитывают приговор, а палач в черном, как полагается, одеянии приводит в действие исправно работающий механизм гильотины. Время от времени гильотина тупится, застревает в шее жертвы, как десертная ложечка в желе. Тогда палач вытирает пот со лба, берет здоровенный нож и дорезает голову собственноручно. Головы складируются в бочку для мусора, перевязанную красными лентами…

Все, отставить! Бретёр обнаружил у себя внутри странную склонность к насилию и испугался ее. С другой стороны, насилие – это, вне всякого сомнения, проявление жизни, сама жизнь. Брать города, брать женщину – все это насилие.

Он приоткрыл глаза. Город был никем не захвачен и жил в привычном ритме. Что касается гильотин, то ее, конечно, тоже нигде не было. Сейчас это дорогое удовольствие, и ее можно приобрести только во Франции по спецзаказу.

12

– Я в шоке, я просто в шоке! – Рыжая борода нервно расхаживал взад-вперед во время собрания, руки дрожали, а глаза искрились патологической злобой и ужасом. Женя Павленко никак не мог успокоиться.

Вчера в пьяной драке зарезали бывшего гаулейтера петербургского НБП [1] Андрея Гребнева. Вживую Бретёр его никогда не видел, но по рассказам партийцев составил себе портрет крепкого рабочего парня с окраины, дерзкого, безбашенного и заносчивого.

«А ну-ка, все вставайте в строй! А кто не встанет – тому я лично дам в морду!» – кричал на шествии молодой фюрер в кожаной куртке и берете в стиле команданте. На собрании царила атмосфера беспросветного мрака, даже говорили вполголоса. В углу стоял его брат Сид и молчал, его жена плакала.

Когда-то в Питере было два известных гаулейтера: Андрей Гребнев и Дмитрий Жвания, они были антиподы. Первый: ярый националист, предводитель ватаги уличных штурмовиков. Второй: интеллектуал-индивидуалист, тяготеющий к анархизму и разным мелким экзотическим течениям. В свое время в Питере между их сторонниками развернулась настоящая баталия, тогда нацболы захватили крейсер «Аврора» (каждая группа отвечала за определенную часть акции). Борьба за власть, как видите, идет даже в полузапрещенной партии, где дело ну никак не касается денег, а до реальной власти в стране еще ой как далеко.

Гребнев активно нравился Лимонову и в конечном итоге выиграл, но позже стал с трудом выносим из-за наркотиков и отошел от руководства; как-то, когда Лимонов приехал проинспектировать отделение, тот сутки пролежал в соседней комнате, обдолбанный «колесами», и даже не вышел пожать руку вождю. Сейчас в Питере вождя не было, но было коллективное руководство.

Накануне Бретёр бухал в коммуналке у одного рядового старого нацбола, которого за глаза называли Угрюмый, так тот полностью выдал ему весь расклад, от партийных кличек до самых интимных сплетен. Встреча сопровождалась просмотром старых партийных фотографий. Бретёра, понятное дело, больше всего интересовала вылазка отряда Лимонова на Алтай, он до сих пор не понимал, что там на самом деле произошло. Он расспрашивал, но деликатно, чтобы не показаться каким-нибудь ментовским стукачом – ибо члены радикальной партии по понятным причинам люди довольно подозрительные. Выяснилось, что из питерских в отряде был только Сид. Угрюмый сказал, что Сид – личный друг Лимонова. «Вот это да!» – подумал Бретёр.

– Ну, понятное дело, ребята на Алтай не просто так отдыхать ездили! – резюмировал партайгеноссе.

Было ли в действительности оружие? Если да, то сколько автоматов? (Бретёр слышал по телевизору невнятную расшифровку переговоров в программе «Человек и закон: суд над призраком».) Если речь шла об отторжении территорий Северного Казахстана в пользу России, то каким образом? Что мог отряд из нескольких человек? Это же чистое безумие… Завербованный ФСБ предатель Акопян гордо утверждал, что они готовились проводить диверсии и теракты на крупных предприятиях, для чего больше года занимались промышленным шпионажем. Бретёр подумал, что правду про алтайский поход он узнает еще очень не скоро.

После перекрытия проспекта Стачек забрали почти всех, в том числе Песоцкого, у которого было с собой несколько красных нацбольских повязок. Он рассказал, что в отделении их надели полицаи и стали играть в Нюрнбергский съезд в нацистской Германии, они расхаживали взад-вперед и весело кидали зиги.

13

Бретёр шагал в колонне национал-большевиков, и у него в руке развевался огромный красный флаг с черным серпом и молотом. Их колонна двигалась в хвосте общего гигантского шествия в день годовщины Великой Октябрьской революции. Как-то глупо и нелепо, подумал он, что из-за смены календарных стилей Октябрьская революция переехала в ноябрь. Сейчас, как вы понимаете, праздничная демонстрация 7 ноября и наш герой сливаются воедино с этим бескрайним организованным потоком человеческих тел.

Сбор традиционно проходил у БКЗ «Октябрьский» под аккомпанемент советской эстрады, перемежающийся, впрочем, и с мощными песнями, обладающими сокрушительной силой.

«Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!» Под такую музыку хорошо идти на смерть или, по крайней мере, бросаться в атаку.

Он увидел своих издалека по флагам, с собой он притащил пару товарищей, чем вызвал всеобщее одобрение. Столпотворение было довольно интересным и включало множество странных персонажей в духе какого-нибудь «Сатирикона» Феллини. Царила атмосфера непревзойденного сюра. Старушка с праздничным портретом Сталина соседствовала с толстобрюхим попом, который размахивал своей церковной утварью. Задастые дядьки из КПРФ, любящие тряхнуть стариной, экипировались в свои фирменные шарфы и с видом покровительственной невозмутимости созерцали простой народ. Кого только не было. Помимо реальных организаций из обоймы левых политических сил второй столицы присутствовало неиссякаемое число виртуальных, как будто наспех сколоченных для сегодняшней даты. Пенсионеры были тесно переплетены с молодежью, а также с рабочими, алкашами, люмпенами и просто случайными людьми. Троцкисты, маоисты, анархисты, а также все прочие уже развернули свои угрожающие агрессивные знамена на всеобщее обозрение, демонстрируя если не готовность достать оружие и всех поубивать, то хотя бы затаенную злобу, которая вот-вот способна привести к непредсказуемым последствиям для сытого и спокойного общества.

«Ешь буржуев!» – отличный лозунг, не правда ли? Социальная ненависть, приправленная изрядной долей каннибализма.