Курский излом. Решающая битва Великой Отечественной - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Замулин cтр.№ 68

30 июля 1942 г. началась Ржевско — Вяземская наступательная операция Калининского и двух армий правого крыла Западного фронта — 20‑й и 31‑й А. Хотя перед войсками была поставлена главная цель — освободить Ржев и Зубцов и выйти [224] на рубеж рек Волги и Вазузы, но главным было сковать силы ГА «Центр» и не допустить переброски части ее войск на Юг, где в это время противник уже прорвал нашу оборону и устремился к Дону. Наступление длилось почти месяц, до 23 августа. Войска продвинулись до 45 км, но Ржев взять не удалось, и после освобождения городов Зубцова и Карманово их возможности были исчерпаны.

Эта операция стала первой для соединения генерал–майора А. Л. Гетмана. Уже 12 июля был получен приказ о сосредоточении его к 16 июля севернее станции Шаховская, где он должен был поступить в подвижную группу Западного фронта, которой предстояло развивать успех его 20‑й и 31‑й А. 6‑й тк, как и другие соединения группы, был введен в бой 5 августа и участвовал в операции вплоть до ее завершения. Кстати, в этот момент его штаб напоминал армейское управление. Генерал–майор И. В. Галанин, имея в группе три корпуса, не располагал органом управления и использовал для этого возможности штаба 6‑го тк. После завершения наступления корпус находился в обороне 20‑й А. В сентябре он действовал в районе Гжатска, под Ржевом, а затем был выведен в резерв фронта. В конце ноября вновь вводился в боях в полосе 20‑й А на сычевском направлении, но к этому моменту Андрей Лаврентьевич был болен и продолжительное время корпусом не командовал.

В феврале 1943 г. его соединение было включено в состав 1‑й ТА и 28 марта переброшено по железной дороге в район Курск — Обоянь, где и находилось до начала Курской битвы. Здесь в его состав вошла 112‑я тбр «Революционная Монголия», в которую была преобразована «родная» для комкора 112‑я тд.

Андрей Лаврентьевич был человеком амбициозным и тщеславным; при чтении его мемуаров, в том числе раздела о Курской битве, создается впечатление, что он не был исполнителем воли командования армии и фронта, а мыслью и делом опережал их. Действовал самостоятельно, без оглядки, и успех соединения — это итог лишь его стараний и мастерства. При этом автор забывал две важные вещи: война — дело коллективное, и командир танкового корпуса — это величина, но имеющая свои определенные и не очень значительные «размеры». Чего стоит его диалог с М. Е. Катуковым вечером 5 июля 1943 г., приведенный в книге «Танки идут на Берлин»:

«Укрепляя свою оборону, мы, конечно, поступали правильно, однако оценено это было не сразу и не всеми. Даже М. Е. Катуков меня отчитал по телефону:

— Что это ты, Лаврентьевич, закапываешься глубоко в землю: нам ведь наносить контрудар по противнику. [225]

Я ответил, что, когда отобьем вражескую атаку, не опоздаем вывести танки из окопов и нанести контрудар всеми силами корпуса.

— Ну хорошо, — согласился Михаил Ефимович, — действуй…»{158}

Трудно поверить в реальность такого разговора. М. Е. Катуков в тот момент лично Н. Ф. Ватутину высказал свое несогласие с его решением нанести контрудар и, наоборот, настойчиво просил разрешения, учитывая качественное превосходство бронетехники противника, зарыть все свои танки и артсредства в землю, чтобы встретить врага огнем с места, но не был услышан. Утром 6 июля, не колеблясь, он высказал свою точку зрения и И. В. Сталину, пойдя, по сути, на конфликт с командующим фронтом. А по мнению Андрея Лаврентьевича, сложность ситуации понимал лишь он один, а командарм не осознавал надвигающейся угрозы, да при этом даже отчитывал своего чрезмерно усердного комкора. В общем, горе от ума, да и только!

Отдавая дань способностям А. Л. Гетмана, думаю, необходимо отметить следующее. К тому моменту он хотя и был комкором, но еще молодым, до настоящего опыта и мастерства ему было далеко. Напомню: в течение всего 1942 г. он командовал корпусом непосредственно в боевых действиях всего два месяца — лишь в одной наступательной операции, а учитывая стаж командования 112‑й тд — чуть больше четырех. Чтобы освоиться и приобрести навыки управления соединением, человеку, имевшему до этого командный опыт, вполне достаточно. Но вспомним: он стал командиром дивизии в сентябре 1941 г., а до этого, в мирное время, начальником отдела снабжения горючим прослужил дольше (23 месяца), чем командовал бригадой (2 и 3,5 месяца), и лишь благодаря стечению обстоятельств был выдвинут на эту высокую должность, так что приведенный выше диалог читать без улыбки трудно.

Тем не менее, благодаря правильно выбранной тактике командованием 1‑й ТА, усилиям фронта по ее пополнению и стойкости всего личного состава, 6‑й тк оборону своей полосы в ходе Курской битвы держал стойко и сыграл важную роль в провале «Цитадели». По результатам оборонительной операции Воронежского фронта лишь два корпуса, участвовавшие в ней, были представлены к преобразованию в гвардейские, один из них — 6‑й тк. Это высокая и справедливая оценка боевой работы всего личного состава соединения, в том числе и комкора.

В исторической и мемуарной литературе можно встретить [226] утверждение, что генерал А. Л. Гетман твердо и успешно управлял корпусом, особенно во второй половине войны: его действия как командира отличались четкостью, взвешенностью, глубоким знанием врага, стремлением спрогнозировать его действия на несколько шагов вперед. Действительно, он в полной мере обладал теми качествами, которые предъявлялись к командирам корпусов в год войны. Особенно возросла его профессиональная подготовка после того, как он прошел жесткую школу летних боев на Огненной дуге. Но сегодня появляются публикации иного рода. Те, кто лично знал генерала, вспоминают и другие его качества.

«…Все победы корпуса Андрей Лаврентьевич ставил в заслугу одному себе, как будто не было коллективной работы штаба армии, решений командующего, — пишет ветеран 1‑й ТА E. С. Катукова. — …Если А. Х. Бабаджанян отличался безмерной храбростью, огромной энергией и стремлением победить, то об Андрее Лаврентьевиче этого не скажешь. Он не спешил, был осторожен, выжидал и, только когда у соседей намечается успех, вступал в дело. Но почти никогда корпус А. Л. Гетмана вовремя не подходил к переправам. Он всегда опаздывал, а где, как не здесь, нужны были храбрость, находчивость и быстрота. Этих качеств Андрей Лаврентьевич почти никогда не проявлял. Его спокойствие и хитрость иногда граничили с трусостью»{159}.

Кроме того, имеющиеся архивные данные свидетельствуют, что на генерала было трудно положиться как на надежного соседа, который может в трудную минуту подставить свое плечо, а скорей наоборот.

Так, когда возникла угроза окружения группы войск под его командованием в излучине р. Пены и командование 1‑й ТА приняло решение отвести их, А. Л. Гетман выполнил его, мягко говоря, неудачно. Согласно обнаруженным сегодня документам, он отвел лишь бригады своего корпуса, при этом не поставив в известность об этом подчиненные ему соединения 6‑й гв. А и 3‑го мк, что привело к излишним, ничем не оправданным жертвам. Но, несомненно, большая победа на Курской дуге все ошибки и просчеты списала.