Курский излом. Решающая битва Великой Отечественной - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Замулин cтр.№ 105

К сожалению, танкистам подполковника М. К. Акопова не повезло. Несмотря на первоначальный успех, немцы быстро опомнились и бросили против них численно превосходящие [339] силы танков. Скоординировав свои действия, группа 3‑й тд, находившаяся несколько южнее скотомогильника, развернулась и ударила в направлении выс. 237.8. навстречу 1‑му тб тп «Великой Германии». Резерв 67‑й гв. сд попал между «молотом и наковальней», то есть был зажат между этими двумя танковыми группами.

Кроме того, экипажи 245‑го отп первыми на советско–германском фронте вступили в единоборство с новинкой инженерной мысли немецких конструкторов — боевыми машинами Т-5 «пантера», о наличии которых на этом участке они еще даже не подозревали. Слово «единоборство» мало подходит к тому, что произошло юго–западнее Черкасского между 16–17 часами 5 июля. По сути, это был расстрел двух наших рот, в том числе и «пантерами». Но об этом чуть позже.

Перешедшие в контратаку подразделения полка М. К. Акопова уступали врагу и по численности, и по качеству танков. Между 15.00 и 16.00, а затем чуть позже штаб 11‑й тд сообщал о трех боестолкновениях с советскими танками: об атаках до 16.00 и в 17.00 с северо–запада, о «жестоком бое» с 20 советскими танками на западных окраинах Черкасского и о бое с восемью советскими танками к югу от выс. 244.5.

В последнем случае действовала 4/245‑го отп. Она перешла в наступление через выс. 246.0 на правый фланг 11‑й тд несколько позже, чем группа капитана А. У. Медведкова, примерно между 14.30 и 15.00. При поддержке САУ и пехоты она пыталась прорываться по дороге Дуброво — Бутово на юг от выс. 244.5, чтобы уничтожить подготовленный немцами переход через ров.

Что же касается первых двух сообщений, то они относились к действиям 1‑й и 2‑й рот полка М. К. Акопова. Боевая группа 11‑й тд (точнее, 8‑я рота тп и 2‑й батальон) при попытке выйти на юго–западные окраины Черкасского вступила в бой с ними вместе с частями «Великой Германии». Кроме того, от Коровина повернул и танковый полк 3‑й тд. Таким образом, экипажам 20 советских танков пришлось вести борьбу с подразделениями сразу трех танковых дивизий. Согласно докладу капитана А. У. Медведкина, 1‑й и 2‑й тр противостояли 70 танков врага. Встретив численно превосходящий танковый клин врага, экипажи двух рот начали медленно отходить к селу, а затем вели бой и непосредственно в Черкасском.

В германской армии широко использовались авиаразведка и авианаблюдение хода боевых действий на отдельных участках. Не была исключением и операция «Цитадель». Командование противника в полной мере задействовало авиацию для получения точной, а главное — быстрой информации непосредственно из эпицентра боя. Для радиоперехвата переговоров [340] экипажей таких самолетов с наземными пунктами управления разведка Воронежского фронта использовала 313‑й радиодивизион. Отчеты этого подразделения, хранящиеся в фондах ЦАМО РФ, сегодня открыты для исследования. Это довольно интересный документ, он позволяет не только понять уровень осведомленности немецкого командования, но и, подключив воображение, увидеть поле боя глазами очевидца через десятилетия. Недостаток подобных источников в том, что сообщения отрывочны, летчики доносят не окончательные итоги боя, а лишь то, что видят на определенный момент. Вот несколько цитат из донесения 313‑го отдельного радиодивизиона на 18.00 5.07.1943 г. о ходе танкового боя 245‑го отп в районе с. Черкасское:

«14.30. 2,5–3 км северо–западнее Березова 12 вкопанных русских танков ведут огонь, из них 4 танка, покинув окопы, отправились на север.

15.00. 200 м западнее высоты 244.5 (восточнее Черкасского) наши танки ведут бой с русскими танками в обороне.

15.05. 500 метров восточнее восточных окраин Черкасского горят 8 русских танков.

15.35. В Черкасском (точнее, 100 метров западнее буквы ПТФ) — 6 «катюш» на позиции ведут залповый огонь, 400 м южнее, 4 русских танка»{272}.

В бою на западных и юго–западных окраинах села приняли участие и танки 10‑й тбр. Поданным штаба «Великой Германии», к 17.00 она сумела переправить 30 «пантер», 15 танков Т-4, четыре батальона пехоты и одно противотанковое подразделение. Боевые машины противника появились на поле боя в тот момент, когда экипажи наших танков еще продолжали преследовать отходящую пехоту. Танкисты 245‑го отп еще не знали, что перед ними новые боевые машины врага, которые имеют орудия с большой дальностью стрельбы. Поэтому продолжили двигаться на большой скорости навстречу «пантерам». В скоротечном бою экипажи немецких танков попросту не допустили советские боевые машины на дистанцию прямого выстрела их орудий и уничтожили большую часть отряда.

«5‑го июля я предпринял массированную атаку танковой бригадой, однако не продвинулся дальше оврага, — докладывал полковник Декер генерал–инспектору Г. Гудериану о первом танковом бое «пантер» с советскими танками. — Не зная о наших новейших орудиях, восемь танков «Генерал Ли»{273} приблизились к нам примерно на 2200 метров. Всего несколькими удачными попаданиями мы их уничтожили — они вспыхнули, [341] подобно бенгальским огням на рождественской елке. Один из них был поражен метким выстрелом моего танка»{274}.

Наши потери были выше, чем указал их командир 39‑го тп. Согласно отчету 245 отп только в этом бою сгорели 9 танков М 3с и 2 М 3л, а 1 М 3л был подбит. Вместе с боевыми машинами погибли 26 танкистов и 24 получили ранение{275}.

На результаты боя повлияли и низкие боевые качества танков. Так, «многоэтажный» М 3 «Генерал Ли» имел высоту 3,12 м и лобовую броню 50 мм, а у М 3 «Генерал Стюард» и того меньше — 25 мм. В то же время наш Т-34, к тому времени также уступавший по ряду показателей немецким боевым машинам, имел «рост» 2,72 м и толщину лобового листа 60 мм. В войсках эти американские танки называли не иначе как «братскими могилами». По стечению обстоятельств в это же время, в 14.00, на левом фланге 6‑й гв. А командир 52‑й гв. сд отдал приказ контратаковать, также «в лоб», танковую группу мд СС «Дас Райх» своим резервом — двумя ротами 230‑го отп, которые были укомплектованы теми же американскими машинами, что и 245‑й отп. Итог оказался столь же трагичным.

Далеко не легкой прогулкой, как может показаться на первый взгляд, читая «бодрый» доклад полковника Декера, оказался этот день и для бригады «пантер». По свидетельству бывшего начальника штаба 4‑й ТА генерала Ф. Фангора, 5 июля по техническим причинам вышло из строя, не вступив в бой, 45 Т-5, или 25 % от имевшихся в строю танков. Причем часть «пантер» сгорела на марше вследствие неисправности системы питания. К этому необходимо добавить определенную часть машин, потерянную на поле боя. «Понесенные впоследствии боевые потери, — писал генерал, — привели к невозможности компенсировать то, что было утрачено вначале»{276}. В архивных документах также отмечается факт подрыва Т-5 на минах в полосе обороны 67‑й гв. сд. Из воспоминаний участника тех боев Вальтера Рана:

«Я был лейтенантом и занимал должность адъютанта в 52‑м танковом{277} батальоне. Эта Курская дуга ее полевыми оборонительными сооружениями… была великолепно укреплена. Там были тысячи мин, орудия вели фланкирующий огонь. Задействовались противотанковые пушки, танки. Это была в высшей степени образцовая полоса обороны…