Турецкий капкан: 100 лет спустя - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Олейников cтр.№ 22

1) части «бесспорной» зоны Македонии (вопрос об остальной части этой зоны, а также о спорной зоне должен был решаться при заключении мира);

2) Фракии до линии Энос — Мидия;

3) Сереса. Британское правительство предлагало рассмотреть и вопрос о Кавале, но при условии отказа Болгарии от Салоник, Кастории и Водена.

Этот бесконечный торг вызывал все больше недоверия в Петрограде, кроме того, лидерство Англии в переговорном процессе с Болгарией и нажим, который она предлагала осуществить прежде всего на Сербию и лишь во вторую очередь на Грецию, действовали раздражающе на русские правящие круги. И тогда в личной телеграмме Георга V к Николаю II от 28 июля британский монарх настаивает на том, что немедленное сотрудничество Болгарии с Антантой имеет ключевое значение для обеспечения успеха операции в Дарданеллах, и очень надеется, что Николай найдет возможным согласиться на предложенные шаги и пошлет соответствующее письмо сербскому престолонаследнику. В ответной телеграмме от 30 июля Николай II признал необходимость участия Болгарии в Дарданелльской операции, но выразил сомнение в том, что его письмо принцу Александру «могло иметь какой-либо результат». Не желая, чтобы на Россию возложили ответственность за уступки, которые вызвали сопротивление Сербии, он считал необходимым, чтобы одновременно с ним к сербам обратились сам Георг, король Италии Виктор-Эммануил и Р. Пуанкаре.

Тем не менее письмо в Сербию было отправлено — с заметным запозданием и не на имя принца Александра, а на имя короля Петра Сербского — 10 августа 1915 г.

Начались длительные переговоры с Сербией.

Очередная попытка союзных десантных сил овладеть Галлиполийским полуостровом, начатая 6 августа, привела к очередному поражению. Чрезвычайно кровопролитные бои 6–10 августа, 15–16 августа и 21 августа фактически решили судьбу Дарданелльской операции.

6 сентября в Плессе был заключен союзный договор Болгарии с Германией и Австрией, а 15-го, когда вопрос уже был окончательно и бесповоротно решен, Антанта сделала еще одну (нелепую в данных условиях) попытку привлечь Болгарию на свою сторону.

21 сентября была объявлена мобилизация Болгарии, а 4 октября последовало вступление Болгарии в войну на стороне Германии, Австрии и Турции.

Еще до этого произошло и крушение последних надежд Антанты на выступление Греции, несмотря на то что 3 августа Э. Венизелос вновь возглавил греческое правительство. Отношение его к уступкам в пользу Болгарии было таким же враждебным, как и сербов. Получив известие об условном согласии сербской стороны на уступки, на которых настояла Антанта, Э. Венизелос 31 августа опротестовал решение Сербии как противоречащее самому смыслу греко-сербского союза — территориальному равновесию на Балканском полуострове и взаимной гарантии владений.

Но позиция Болгарии и сведения о концентрации германо-австрийских войск на северной границе Сербии предвещали предстоящий удар по Балканскому полуострову. Взволнованные этой перспективой и, в частности, тем, что при таких условиях союзникам придется оставить Галлиполи, представители Антанты в Афинах вновь зондировали почву относительно позиции Греции. Выяснилось, что для отказа Греции от нейтралитета потребовалось бы создание оборонительного союза Румынии, Греции и Сербии против Болгарии.

В итоге союзники начали высадку своих войск в Салониках, а на следующий день, 2 октября, в Греции наступил новый правительственный кризис — и Э. Венизелос подал в отставку. Новый кабинет известил державы Антанты, что Греция остается нейтральной.

Таким образом, раскачивание союзниками балканского маятника «Греция — Болгария» принесло лишь потерю драгоценного времени и дискредитацию держав Антанты в регионе. Взаимные претензии и противоречия Греции и Болгарии не были непреодолимыми, просто не хватило дальновидности и политической воли, чтобы справиться с ними, отсутствовала и согласованность усилий союзников по Антанте.

Стратегически вступление в борьбу с Турцией любого из пары балканских государств Греция — Болгария оказывалось ключом, открывавшим Проливы. При определенном политическом мастерстве оба этих государства могли вступить в войну в нужном месте и в нужный момент, но близорукие политики Антанты не смогли склонить ни одно из них на свою сторону. Более того, Болгария встала на сторону Тройственного союза, что способствовало разгрому Сербии и Черногории, значительно затруднив проведение Дарданелльской операции и способствуя ее скорейшему и бесславному окончанию.

С самого начала Дарданелльская операция планировалась во взаимодействии с вооруженными силами России.

В январе 1915 г. было принято решение о совместной операции, но содействовать друг другу союзники должны были в рамках самостоятельных операционных планов — прежде всего силами флота.

5 марта 1915 г. У. Черчилль сообщал военно-политическому руководству России: «Великобританское правительство самым серьезным образом надеется, что русский флот, когда наступит этот момент, тотчас же придет ко входу в Босфор и начнет в соответствии с английской морской атакой Мраморного моря систематическую с дальнего расстояния бомбардировку внешних фортов Босфора. Великобританское правительство придает первостепенное значение совместным действиям русского флота с союзным флотом» [18] .

Россия поддерживала реализацию этой операции повышенной стратегической важности, планируя и собственную Босфорскую экспедицию (см. ниже).

Начало Дарданелльской операции поставило вопрос о характере помощи, которую могла бы оказать Россия помимо организации Босфорской операции.

Считалось, что кроме усиления уже выполнявшейся блокады угольного района Анатолийского побережья (Зонгулдак — Эрегли) для прекращения снабжения углем Константинополя, турецких промышленных предприятий и флота русское командование сможет демонстративными действиями флота приковать к району Константинополя значительные сухопутные силы противника, не позволив их перебросить на Галлиполийский полуостров.

Не имея весной 1915 г. возможности немедленно выделить крупные сухопутные силы для десанта, русское командование намечало оказать союзникам содействие «в виде демонстраций Черноморского флота у Проливов, которые в зависимости от достижения союзниками успеха могут быть развиты, включительно до занятия Босфора Черноморским флотом и флотом союзников совместно» [19] .

Действия русского Черноморского флота определялись приказом командующего флотом адмирала А. А. Эбергарда на основе директивы Ставки от 19 февраля 1915 г., в которой, в частности, говорилось: «В ближайшее время предполагаются совместные действия англо-французского флота с участием их десантного корпуса против Дарданелл. Черноморскому флоту надлежит оказать содействие в виде демонстрации у проливов, которая, в зависимости от достижения нашими союзниками успеха, может быть развита включительно до занятия Босфора совместно Черноморским флотом и флотом союзников» [20] .