Пограничник против Абвера - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 3

Оборонялись упорно, отходили, но инициатива была утрачена, а с ней угас боевой пыл Вермахта.

– Не надо силы, я боли боюсь, – почти прошептала Люба.

– Тогда как на духу: кого завербовать успела, кому передавала данные. Настоящую фамилию. Начни с самого начала, время у нас есть.

– Пусть он проклят будет!

– Кто?

– Политрук Фадеев.

У офицеров безразличные лица. Политрук уже в камере сидит, не новость. Люба рассчитывала на удивление.

– Давай что-нибудь посвежее. Завтра устроим тебе очную ставку с бывшим политруком. Он через камеру от тебя сидит. Все связи уже сдал. Скажешь что-то новое, поживешь еще. А не услышу – утром к стенке поставим, – зевнул Светлов.

Играл он, но неплохо, как актер. Федор внутренне поразился. Неужели про Станиславского знал?

Любка поняла, что ее спасение в ее руках.

Держась рукой за голову, стала говорить. Имя и фамилия настоящие, с ними начала работать в «Военторге». Когда политрук ее завербовал, дал псевдоним «Стрекоза», сказал, что делать надо.

Подпаивать спиртным старших командиров, спать с ними, выведывать сведения о дислокации войск, их боеспособности, о предстоящей переброске на другие участки фронта. Все, что узнавала, записывала и передавала Фадееву.

– Как, где происходили встречи?

– В магазине, он приходил под видом покупателя. Деньги за сотрудничество давал, а еще два раза крупные суммы, склонить командиров к измене.

– Много таких нашлось?

– Двое.

Люба продиктовала фамилии, должности, номера полков. Задержание их теперь было делом времени – нескольких часов. Стало быть, сеть не ограничивалась Фадеевым, «Кирпичом» и «Стрекозой». Были еще пособники.

К утру Люба была уже не в состоянии говорить, ее стошнило.

– Прервемся, пусть поспит, – распорядился Светлов.

Когда вышли из камеры, спросил:

– Что Дубовик?

– Рация пока в эфир не выходила.

– Хреново. Иди поспи немного. Я своих оперативников сейчас по полкам разошлю. Задержать и доставить изменников. Пеленгация за тобой.

– Сначала поесть. Жрать охота – сил нет.

– Сейчас организую.

Вскоре в комнату солдаты принесли четыре котелка с кашей, обильно сдобренной тушенкой. Отдельно хлеб крупными кусками, железный термос с чаем и бутылку водки. Федор с подчиненными поел, водку выпили – фронтовые сто грамм, хотя досталось по сто двадцать пять.

И сразу спать. Никого уговаривать не пришлось, ночь для всех выдалась беспокойной.

Федор проснулся через несколько часов от писка пеленгатора. Дубовик уже сидел за прибором, а Обухов и Сучков крепко спали, храпели, дергались во сне. Вот кому хорошо!

Никаких забот, и тень Берии над ними не висит. Приказали – исполнили.

Федор подошел к Василию как был, в носках. Получилось тихо, Дубовик от неожиданности вздрогнул.

– Что?

– Тихо! Слушаю.

– Очень прошу – не пропусти.

Хоть проси, хоть на коленях стой, а если чужой радист в эфир не выйдет, не засечешь.

Федор спустился в кабинет Светлова. Хозяин кабинета спал на диванчике, свернувшись калачиком. Федор хотел потихоньку выйти: надо же человеку отдохнуть, вдруг предстоящая ночь выдастся бессонной?

Зазвонил телефон. Федор схватил трубку.

– Калинин, НКВД. Осадчий на проводе. Мне бы Казанцева.

– У аппарата. Здравия желаю, Виктор Матвеевич!

– Приветствую. Как дела?

– «Стрекозу» взяли, сдала двух информаторов, поехали брать.

– Это хорошо. Что по рации в Торжке?

– Молчит.

– Автобусный пеленгатор молчание подтверждает. Время идет, ты помнишь срок, что Лаврентий Павлович отвел?

– Помню.

– Не подведи. Конец связи.

Федор положил трубку. Светлов проснулся, встал.

– Осадчий телефонировал?

– Он.

– Я разговор слышал.

– Пойду Дубовика сменю, пусть отдохнет.

– Скоро мои оперативники вернуться с задержания должны. Я сам допрошу, или желаешь поприсутствовать?

– Давай сам. Сейчас задача номер один – взять радиста. Обрубим связь агентам, тогда поспокойней будет. Причем радиста желательно взять живым и сильно не помять, не как ты Любку, едва не убил.

– Допрос под протокол шел. Сегодня допрошу информаторов и дело в трибунал передам. Так что жить им три дня осталось.

Жестко, но предатели не заслуживали лучшей участи. Ущерб для страны, нанесенный ими, мог доходить до тысяч, а то и до десятков тысяч солдатских жизней.

Если в первые месяцы войны немцы опирались в основном на фронтовую разведку и авиационную с надеждой на быстрое окончание войны, то после победы под Москвой, когда увязли в войне, осознали, что противник силен и блицкрига не получится, применили другую тактику. Стали готовить в большом количестве агентуру из пленных или жителей оккупированных районов и забрасывать в наш тыл. Ставка на массовость себя не оправдала. Большая часть заброшенных сдалась властям. Знали, что кара может быть суровой, но добровольно шли в НКВД, милицию, потому что не хотели работать против своей страны, а согласились на сотрудничество с немцами, потому что иного способа вырваться из концлагеря и попасть к своим не видели. Еще часть агентов после заброски бросили рации и жили как обычные люди. Документами и деньгами немцы снабдили, на первое время хватит. Устраивались на работу. Иные шли в военкоматы, призывались. Или вступали в ополчение.

Конечно, некоторых выявляли потом сотрудники особых отделов при более тщательной проверке документов. Если вначале немцы просто печатали фальшивки, то в дальнейшем старались использовать настоящие бланки, изъятые в захваченных городах: паспорта, красноармейские книжки. Составляли толковые легенды, вписывали в документы фамилии расстрелянных красноармейцев. Никакая проверка не выявляла «липы», поскольку такой фигурант существовал, были записи актов о рождении, выдаче паспорта, учебе в школе.

Немцы стали готовить агентов тщательнее, поскольку Гитлер возложил вину за неудачи немцев на Восточном фронте именно на разведку. Он опирался перед операцией «Барбаросса» на данные разведки, говорившей об СССР как о «Колоссе на глиняных ногах»: толкни – и он рассыплется.

Дубовик уже клевал носом за пеленгатором, но наушники не снимал. Слышался писк морзянки, потом голосовая связь на немецком.

Немцы в сорок втором году оставили попытки взять Москву, активизировались на юге. Бои шли в Крыму, на Кавказском направлении и в Сальских степях. Немцы жаждали захватить на юге Грозненскую и Бакинскую нефть, а захватив Сталинград, перерезать главную водную артерию. Большая часть азербайджанской нефти доставлялась по воде. Морем по Каспию, затем по Волге. Нефтеналивных барж не хватало, а после захвата немцами железной дороги Москва – Ростов – Минводы – Баку отправлять железнодорожным транспортом стало невозможно. Но выход нашли. Железнодорожные цистерны с нефтью или бензином выгружали в море, связывали между собой стальными канатами, и буксиры тащили такой состав по воде. Если бы немцы взяли Сталинград, наша армия осталась бы без моторного топлива. Потому Сталинград держали упорно, всеми имеющимися силами.