Веяние тихого ветра - читать онлайн книгу. Автор: Франсин Риверс cтр.№ 90

— Ты бы хотел знать его точные размеры?

— На твое усмотрение, — Кай отставил свой кубок в сторону. — Из того, что я о тебе слышал, я понял, что тебе бы этого не очень хотелось.

— Ты муж моей сестры. Ответственность за ее состояние теперь лежит на тебе.

— В самом деле. Это большие деньги. — В глазах Кая засверкала искорка азарта.

Марку было интересно, откуда он узнал о размерах состояния Юлии. Этого не знала даже она сама. Возможно, ему что–то рассказал отец, но Марк в этом сомневался. Отец наверняка сказал бы Марку об этом.

— Я думаю, мы могли бы с тобой договориться, — медленно произнес Кай. — Скажем, ты мог бы и дальше распоряжаться этим имуществом и выплачивать каждый месяц оговоренную сумму.

«Очень тонкий ход», — цинично подумал Марк.

— Я привык, чтобы мне платили за мои услуги, — сухо сказал он, не имея ни малейшего желания становиться лакеем Урбана.

— Даже твои родственники? — насмешливо спросил Кай.

— Процент с прибыли, — парировал Марк, — и большой процент.

Кай засмеялся и смягчил тон.

— Мне только было любопытно, что ты на это скажешь. Но я вполне могу распоряжаться нашими делами и сам. Ты знаешь, Марк, между нами много общего.

— Юлия уже кое–что сказала мне об этом. — От Урбана ему хотелось слышать об этом еще меньше.

Марк оставался в гостях ровно столько, сколько требовали правила приличия. Юлия вернулась в перистиль, одетая в дорогой наряд из тонкой шерсти. На ее шее красовались жемчужные украшения.

— Не правда ли, красиво? — сказала она, с гордостью показывая их брату. Это были самые дорогие украшения, которые только могла иметь женщина в те времена. — Кай подарил их мне в нашу брачную ночь.

Темные круги под глазами были искусно скрыты макияжем, а на бледные щеки и губы была наведена розовая краска. Если бы Марк не видел ее часом раньше, то не узнал бы, что она уже устала от тех вечеринок, на которые Урбан возит ее каждый раз поздно вечером. Ее оживленная болтовня начинала раздражать, а шутки Урбана были полны косвенных намеков. Не в силах больше оставаться здесь, Марк под первым же благовидным предлогом удалился.

Возвращаясь домой, он пребывал в депрессии. Войдя в дом, он отдал одежду Еноху. Затем он услышал голос отца в том помещении, где отец каждое утро встречался со своими патронами, и направился туда.

— Хадасса! — сказал Марк, завидев ее стоящей перед отцом и матерью. Но в следующее мгновение он пришел в замешательство. — Что тут происходит?

Децим повернулся к сыну и увидел на его лице такое выражение, которого никогда не видел раньше.

— Вития обвинила Хадассу в краже, — Децим никак не мог понять смысла этого обвинения. Теперь же он с возрастающим интересом наблюдал за тем, что Марк совсем не смотрит на египтянку, а смотрит только на Хадассу.

— В краже? — спросил Марк, отводя взгляд от Хадассы. Он почувствовал страх. Посмотрев на Витию, он увидел темный блеск ее глаз. Марку был очень хорошо известен этот взгляд, потому что он уже столько раз видел его у Аррии. Она просто сгорала от зависти. — А у Витии есть доказательства? — холодно спросил он.

— Мы только сейчас хотели спросить об этом, — сказал Децим. Феба, бледная и растерянная, сидела рядом с ним. Хадасса молча стояла перед ними с опущенной головой. В ней не было видно никакого стремления хоть как–то защитить или оправдать себя. Более того, до сего момента она вообще еще не произнесла ни слова. — Так какие у тебя доказательства против Хадассы? — спросил Децим у Витии.

— Я сама видела ее, — настойчиво сказала Вития и назвала имена еще двух рабынь в доме, которые могли бы подтвердить ее слова. Децим велел позвать их, и те подтвердили, что действительно видели, как Хадасса дала монету какой–то женщине на рынке.

Марк не мог поверить в услышанное. Вития выглядела самодовольной, тогда как другие свидетели соглашались с ней. В нем возникло чувство острой неприязни к ней, и теперь он не мог понять, что он нашел в ней в самом начале.

— Хадасса, — хмуро обратился к девушке Децим. Она подняла голову, очень бледная и напуганная. — Это правда? Ты действительно отдала кому–то монету на рынке?

— Да, мой господин.

Дециму очень хотелось, чтобы она солгала. Он тяжело вздохнул. Теперь ему предстояло ее высечь, и он думал о том, хватит ли ему сил для того, чтобы встать и наказать рабыню. Ему не нравилось выражение лица Витии. Он подозревал, что Вития просто недовольна тем, что сейчас им служит Хадасса, а не она.

— Вития, оставь нас. — Если уж придется сейчас наказать Хадассу, то Децим не хотел делать этого в присутствии злорадствующей рабыни. Других он также отпустил.

— Ты знаешь, что наказанием за это служит порка, — сказал Децим. Было видно, что Хадасса перепугалась, хотя и здесь она ничего не собиралась сказать в свое оправдание. Феба расстроилась еще больше.

— Децим, я не верю в то, что эту монету она украла у нас. Ведь она всегда возвращает нам все и во всем отчитывается…

Он властно поднял голову, и Феба замолчала. Ему самому было не по себе от того, что он должен был вершить сейчас самый настоящий суд, поэтому он сам обратился к Хадассе:

— Каждого раба, приходящего в наш дом, мы предупреждаем о том, какое его ждет наказание за воровство. Что заставило тебя отдать деньги, которые твоя хозяйка тебе доверила?

— Я лишь отдала ту монету, которую ты мне дал, мой господин.

— Монету, которую дал я? — нахмурился он.

— Пекулий, мой господин.

Децим заморгал в удивлении. Он каждое утро сидел на своем возвышении в этом помещении и раздавал монеты своим подопечным. Он раздавал также по кодранту каждому из своих рабов, и чуть больше Еноху и повару. И теперь ему не верилось, что рабыня дарит другим людям свой пекулий.

Феба снова наклонилась к Дециму и положила ему руку на плечо.

— Хадасса всегда отчитывалась мне за все деньги, которые я ей давала.

Нахмурившись, Децим стал пристально всматриваться в лицо Хадассы.

— Отдавала ли ты другим людям те деньги, которые тебе доверяла твоя хозяйка?

— Нет, мой господин. Только те монеты, которые ты мне давал как пекулий.

— Но зачем ты отдавала их?

— Я в них не нуждаюсь, мой господин, а та женщина нуждается.

— Что это была за женщина?

— Какая–то женщина на улице.

Марк, пораженный ее словами, подошел ближе.

— Ты рабыня, и у тебя ничего нет. Пекулий — это все деньги, которые у тебя есть. Почему ты не дорожишь ими?

Хадасса продолжала смотреть вниз, перед собой.

— У меня есть пища, мой господин, теплое место, где я могу спать, одежда. У той женщины ничего этого нет. Ее муж умер несколько месяцев назад, а сын служит легионером на германской границе.